Олегархат районного масштаба
Шрифт:
— Это Федорова…
— Ой! — а спустя еще несколько секунд уже мужской голос сообщил: — Светлана Владимировна? У нас сломался пласт-автомат, а запас стоек для плат уже закончился. Резервный комплект форм есть на Александро-Невском заводе, там приостановили выпуск кружек-кипятильников, стойки уже отлили. Главный инженер сам туда на машине поехал… конвейер стоит час сорок…
— Час сорок две, я вижу.
— Нам их привезут еще где-то через час. Но раз такой простой случился, то я запустил субботнюю профилактику, а на субботу организуем дополнительную смену сборщицам… ее уже укомплектовали. Только вы уж скажите комсомольцам еще раз, что приказы начальника цеха не обсуждаются!
— А что комсомольцы натворили?
— Ну
— То есть опять до меня. Ладно, я им все выскажу, спасибо! План-то не сорвете?
— Еще и перевыполним: я же сказал, в субботу вечером самые опытные сборщицы выйдут…
Когда я отключилась. Пантелеймон Кондратьевич задумчиво поинтересовался:
— Вы что, так в любой цех любого своего завода зайти можете отсюда?
— И это тоже, но обычно мне достаточно просто посмотреть, где что происходит, какие производства задерживаются и чаще всего даже почему задержки случились. И как с ними руководство на местах справляется. Как вы сами видите, мне и вмешиваться не пришлось — люди же там работают компетентные, сами прекрасно с проблемами справляются. С большинством проблем, а уж если они с ними справиться не могут, то подключают руководство Комитета. И опять-таки чаще всего не меня, в Комитете за каждое направлении отдельный специалист отвечает. Но все в Комитете знают, что я вижу вообще все, что на предприятиях творится. Хотите, я вам сейчас скажу, сколько на складах предприятий лежит, допустим, никелированных винтиков трехмиллиметровых? Или сколько к настоящему моменту было сшито парусиновых штанов? Именно сейчас, а не полчаса назад или сколько их будет к вечеру, и сколько из них в какие магазины страны отправлено?
— Да, инструмент у вас… мощный. Но во что он обойдется стране…
— Когда я студенткой возглавляла СНТК в МВТУ, у меня никаких машин таких не было, люди все на бумажках писали. И тогда я все о работе знала не на любую минуту, а только на конец каждого дня. Но и без машин студенты сделали и систему управления ракет по проводам, и сами такие ракеты, и много чего другого. Потому что каждый утром получал конкретное задание и каждый лично отвечал за его выполнение. Вычислительные машины просто сделали этот процесс менее утомительным, что ли, и более быстрым.
— Так эти ракеты на проводах — тоже ваша разработка? — очень удивился товарищ Пономаренко.
— Да, и я этим очень горжусь. Потихоньку, чтобы народ не смущать.
— Я понял… однако придется вам все же погордиться и более… публично: товарищ Ким меня чуть ли не при каждой встрече спрашивает, кто эти ракеты придумал. Я, конечно, с Павлом Анатольевичем посоветуюсь…
Наш разговор еще примерно полчаса продолжился, большей частью в машине: Пантелеймон Кондратьевич выпендриваться не любил, так что в Комитет я его на своей «Волге» привезла, ну а затем, естественно, и обратно доставила. И по дороге мы с ним договорились о том, что «в рамках расширения эксперимента по управлению» я получаю по отдельному постановлению Президиума право на «присоединение» новый районов к списку «специальных», а так же некоторую (и довольно немаленькую) денежку на строительство четырех новых заводов. Все же партия очень внимательно следила за экономикой страны, и когда я ему назвала суммы, которые страна сможет сэкономить на «северном завозе», ему потребовалось минут пять на принятие решения. А «про остальное» он обещал еще подумать, но что-то мне подсказывало, что думать он будет очень недолго.
Впрочем, мне было достаточно и того, что с «идеологом социализма» мне удалось найти общий язык. Правда, сильно легче мне от этого не стало, домой я вернулась вся как выжатый лимон… и первым делам лимон и сожрала. То есть просто очистила его как мандарин и целиком съела, причем без
— Светочка, так же нельзя! Он же кислый!
— Между прочим, лимон — самый сладкий из всех цитрусовых. То есть в лимонах сахара больше всего, а кислота… иногда и от кислоты польза есть…
Глава 12
Честно говоря, я в разговоре с Пантелеймоном Кондратьевичем не поняла одного: какое отношение «мои» ракеты имеют к товарищу Киму — ведь корейская война закончилась вообще до моего перемещения. И почему это привело к резкому изменению отношения товарища Пономаренко ко мне — но как-то это было связано, и в результате мои позиции в руководстве страны… не то, чтобы укрепились, но стали более спокойными, что ли. По крайней мере и сам Пантелеймон Кондратьевич начал ко мне периодически обращаться по некоторым (сугубо производственным) вопросам. А я попутно ему понемножку капала на мозги по вопросам, которые можно было назвать «идеологическими». И это даже приносило вполне определенные результаты: например, специальным постановлением, принятым в канун ноябрьских праздников, было снято совершенно непонятное мне ограничение на размеры частных домов в сельских населенных пунктах.
Но главным своим достижением я посчитала принятие обновленного пенсионного закона: теперь пенсии гражданам выплачивались с даты наступления пенсионного возраста независимо от того, продолжали они работать или нет. Вроде бы пустяк, но огромное количество пенсионеров таким образом можно было снова вернуть на работу, а рабочих в стране все же не хватало. А еще не хватало инженеров, врачей, учителей… да кого угодно. А еще не хватало всякого прочего разного — и вот работающие пенсионеры могли очень многое из нехватающего стране дать. И я это заметила почти сразу: количество заявлений от пенсионеров на предприятия (и в колхозы) в «специальных районах» чуть не парализовало работу отделов кадров.
С простой человеческой точки зрения это было понятно: все же пенсии были довольно скромными (особенно у колхозников), а лишние деньги лишними никому не казались. Тем более, что имелось множество вакансий, не требующих тяжелого физического труда. А то, что «свободные вакансии» как правило у предприятий Комитета имелись отнюдь не по месту жительства этих пенсионеров, то стариков это теперь не особенно и пугало, ведь работникам любых предприятий к тому же в кратчайшие сроки и приличное жилье предоставлялось.
Правда, отдельные вакансии пенсионеров не особо прельщали, но и в местах весьма отдаленных ими получилось заполнить чуть ли не половину вакансий. Предварительно заполнить, поскольку «инфраструктура» этих мест только проектировалась. И прежде всего речь шла о двух заводах, которые должны были «обеспечить энергетическую безопасность сел и деревень»: два из четырех новых заводов, включенных в планы, были Спасский генераторный завод в городе Спасск-Дальний и Чкаловский турбинный завод, который должен был появиться неподалеку от первого в пока еще селе Чкаловское. То есть эти два завода должны были появиться на самом что ни на есть Дальнем Востоке, и причин для такого их размещения было три. Первая — это «пожелание правительства», так как руководство было озабочено развитием этого самого Дальнего Востока. Вторая — «сырьевая»: для изготовления генераторов требовалось много меди, а в СССР с медью было совсем пока паршиво и большую ее часть возили из-за разных границ. В том числе металл закупали у американцев, а те приличную часть поставок проводили прямиком из Чили — и медь приходила во Владивосток. Вроде и не лучший для страны вариант, но так металл получался немного дешевле за счет специфики транспортировки в Союз, а внутренние перевозки дефицитной валюты не требовали. Что же до стали, то она теперь производилась на небольшом (относительно небольшом) металлургическом заводе возле станции Известковая, так что с сырьем именно здесь все было хорошо.