Олень

Mr.Eugene

Дождавшись, когда конюх взял Вулкана под узды, я лихо соскочил с седла и быстро направился к донжону. В оружейной меня уже ждала пара оруженосцев, споро начавших снимать с меня доспехи. Несмотря на то, что я и сам мог кое-как справиться, решил не выпендриваться — не поймут. Средневековое общество… оно такое. Нужно постоянно показывать и напоминать, кто здесь лорд, а иначе долго ты править не будешь, и придёт на твоё насиженное, ещё тёплое местечко какой-нибудь проходимец или целая череда таких.

Что касается доспеха. О, это, чёрт его дери, произведение искусства, в котором можно хоть в бой, хоть на парад. Доспехи супер-дорогие и, разумеется, с оленьей гравировкой. Но если отвлечься от оленьих гравировок и лёгкого чувства трепета, знакомого каждому мальчишке (да и мужику тоже), да посмотреть на техническую сторону вопроса… тут уже интересно. Полный выпуклый закаленный доспех, с большим количеством элементов и шлемом арме (тип закрытых шлемов), вес этого великолепия примерно двадцать пять — тридцать килограмм. Закалка повысила прочность брони, не в ущерб гибкости, выпуклость увеличивает

шанс рикошета и соскальзывания наконечников стрел, болтов, копий и рубящего оружия, а также снижает «заброневое» поражение, если броня все-таки была пробита. Такой доспех появился в Европе приблизительно в середине пятнадцатого века — вершина доспехостроения. При этом, максимальное покрытие бронёй обеспечивали всё же приемлемую подвижность. Ну, это и понятно, ни о какой полной подвижности и речи быть не может, но она и не нужна, ведь в таких доспехах ведут бой в основном верхом на лошади, не считая редких исключительных случаев, в первой линии пехоты. Тупо само рыцарское седло… думаете, это вам хухры-мухры? А вот нет. Это — здоровенная конструкция, полноценное кресло из дерева и железа, которое само по себе ограничит кого угодно. Участвовать в полноценном пешем бою в подобных доспехах, вопреки первым впечатлением, может быть идеей самоубийственного толка. Здесь всё как с танком — пока ты выцеливаешь противника из забрал, к тебе зашли в тыл, на секунду обездвижили и сделали с тобой все, что хотели. Есть здесь и исключение, а именно строй пеших рыцарей, но это редкая история. С другой стороны, рыцаря в подобных доспехах и на коне мог остановить только такой же рыцарь ударом рыцарского копья. Вот единственное гарантированное оружие против них. Ни лук, ни арбалет, подобного эффекта добиться не могли, если только не попадут в глазную щель. Вы видели эту глазную щель? А с расстояния выстрела? Вот и я о том же. Мечи или какое-то дробящее оружие? Тут уже зависит от мастерства владеющего оружием (и рыцарь, которого тренировали сызмальства, имел не самые плохие шансы). Одноручным мечом, в принципе даже и полуторником, разрубить доспех можно, но дело это не быстрое, и то если человек в этом доспехе будет лежать на пне, не шевелясь, и ни в коем случае не мешать, иронично поглядывая на такого умного гражданина. Основным оружием (если кавалерийской пикой не получилось) тяжеловооруженного латника по вскрытию другого тяжеловооруженного латника является либо двуручный меч, либо полэкс, он же двуручная секира совмещенная с молотом — любимая игрушка Роберта. Но, подобные виды оружия распространены не очень широко, так как достаточно дороги и требуют профессиональных навыков и исключительно редко используются верхом. Разумеется, есть широкий выбор и другого холодного и комбинированного древкового оружия, но его эффективность от случая к случаю, по отношению к полному доспеху.

Только порох смог низвергнуть рыцарей в тьму прошлого, но в Вестерос пороха что-то не завезли. Правда, полные доспехи крайне дороги, и их себе позволить не каждый лорд может, вот и выкручиваются мастера и их клиенты, выдумывая комбинации неполных доспехов, ламеллярных доспехов, кольчужных панцирей и так далее.

С пехотой всё проще. Главное оружие пехотинца — подвижность. Если на поле боя любой всадник, даже без доспехов, ограничен, в первую очередь своей лошадью, то у пехотинца подвижность абсолютная. Бригантина или кираса, легкое копьё, шлем (салад или барбют), длинные ножи, дробящее оружие, щит — вот минимальный набор. Что самое главное — взаимозаменяемость деталей. Рыцарские латы — штука эксклюзивная и делается на заказ, а вот бригантины с саладами чуть ли не потоковым производством клепаются. Но есть у пехоты большой минус — организация. Без правильного командира, хорошей подготовки или просто в сложной ситуации — разбегутся от любого рыцарского чиха, как стайка рыбёшек от брошенного в воду камня. Да и нет у них шансов против рыцарского строя, втопчут в землю вмиг. Здесь тоже есть подвижки и исключение: наемники, сержанты и Тайвин Ланнистер. Наёмники и сержанты по большому счёту могут претендовать на лавры профессиональных воинов и покрепче будут, чем-то же крестьянское или городское ополчение, и они способны на многое в пешем строю на поле боя. Тайвин Ланнистер… этот мужик, кажется, единственный, кто учёл опыт прошлых войн, а именно войны Девятигрошевых королей, где армии Семи королевств противостояла разношёрстная вольница Вольных городов. Видимо, там Тайвин и заприметил использование безупречных, идеально выученных боевых рабов. Это, наверное, и подвигло Тайвина на эксперименты с пехотой. Вполне успешные, как мне кажется. Стандартизированные вооружение и броня, муштра, бой в строю, личный состав из сержантерии, горожан и вольных хлебопашцев. Правда, в настоящем бою подобная армия ещё не участвовала, но если судить по той скорости, с которой пешее войско Тайвина добралось до Королевской гавани во время восстания Роберта, то речь мы ведём о грозном противнике. Но главное то, что многие в Вестеросе стали понимать, что организованная пехота — серьёзный противник даже для латной конницы. Понимание есть, остались действия в нужную сторону, но последние сдерживает золото. Держать в постоянной готовности достаточно профессиональную пехоту, когда на то нет нужды? Сложно, дорого и… опять же, нет нужды. Дааа... нет.

***

В малом зале меня уже дожидался кастелян Штормового Предела, сир Кортни Пенроз. Уже немолодой лысеющий мужчина с рыжей бородой. Упрямый и верный. Помимо управления замком и прилегающими территориями, он занимался воспитанием семилетнего Эдрика Шторма, бастарда Роберта, которого он заделал девице из Флорентов прямо на свадьбе Станниса.

— Милорд, —

сухим голосом поприветствовал меня рыцарь, — как ваша поездка?

— Удачно, мне подарили пятерку лошадей и целый арсенал лат и оружия. А также пару бочонков отличного пива. Первого хватит на отряд лихих ребят, много битв и годы славы или хотя бы весёлых историй. Второе, боюсь, долго не проживёт.

Скупая улыбка вылезла на лицо Пенроза.

— Желаете отобедать?

— Да, пожалуй.

Глава 4

Тьму малого зала разгоняет десяток толстых свечей и редкие молнии, чей отблеск хорошо заметен в окнах. На Штормовой Предел опустился шторм… опять. Погодка здесь похуже, чем в Москве. Как минимум, она не уступает ей в непредсказуемости. Хотя… что может быть более обыденным чем шторм в Штормовых землях? Да, обыденным. Сейчас я называю этот каприз природы таковым, но признаюсь — первый здешний шторм изрядно меня напугал, ведь я никогда такого не видывал, хоть и знаком с непогодой достаточно хорошо. Но на третий день шторм и страх как-то приелись, и даже как-то привык к первому, покуда выветривалось второе. Порою без этой непогоды заснуть даже не получается.

Вот и приходится сидеть в потемках с бокалом горячего вина и корпеть над бумажками и книжками. Множество книг и талмудов, начиная с книг учета хоз имущества и налоговых поступлений и заканчивая сказками и картами известных земель. Зачем я ими обложился? Для систематизации знаний, а то ситуация «тут помню, а тут не помню», начала удручать, а ещё может обернуться какой-нибудь мелкой неудобной ситуацией. Качество бумаги оставляет желать лучшего — это либо пергамент, либо какое-то измельченное льняное тряпьё. Ни о каком книгопечатанье здесь пока не слышно, хотя гравюрные станки явно присутствуют. Кстати, язык. Язык Вестероса андальский, который все по простому кличут «общий», а для меня это английский, а точнее староанглийский. Есть тут и до кучи других языков, но я-Ренли знаю только этот, еще пару фраз на валирийском знаю, но это та еще абракадабра.

В первую очередь я сконцентрировался на трёх моментах, к которым толкали более или менее живые познания в истории, да и просто логика. Первым была основа всего — экономика. За ней следовали военный потенциал и соседи. Если с хозяйством моего домена все понятно, то вот с землями моих вассалов было не всё так ясно. Но начнем с населения. Всего в Вестеросе живет где-то от тридцати до сорока миллионов. Никто толком людей, правда, не считал, но, да и ладно… допустим, что их тридцать пять миллионов. Все эти цифры основаны на налоговых сборах и податях. В Штормовых Землях живет где-то пять-шесть миллионов, и плотность населения довольно неравномерна. Большинство живёт подальше от моря (что не удивительно), в Дорнийских марках и на западной окраине, где можно со спокойной душой возделывать поля. Это отражается и на экономике Штормовых земель, сельскохозяйственный запад и преимущественно ремесленный и рыболовный восток.

Всего среди моих вассалов числится тридцать четыре более-менее крупных Дома. Только двадцать из них являлись моими прямыми вассалами, в то время как остальные — вассалы вассалов. В сторонке стоит Дом Сиворт, основанный знаменитым рыцарем Давосом Сивортом, который некогда был контрабандистом, спасшим Штормовой Предел от голода во время осады. После снятия осады, Станнис, будучи верховным лордом, одарил Давоса так, как только мог одарить верховный лорд. Правда, после этого приступа щедрости до сих пор сохраняется двоякая ситуация: земля Сивортов находится в моих землях, и они должны считаться моими вассалами, но служат они, Давос с сыновьями, Станнису. Но на это Станнис и Ренли закрывали глаза, чувствуя благодарность к этому юному Дому.

Вассалы платят в мою казну подати в денежном или натуральном выражении. Селми, например, нередко часть налогов отдают зерном, а лорды Дождливого леса пушниной. Бюджет Штормовых земель, в отличие от бюджета королевства, серьезно так профицитный. Еще, бывает, Роберт подарочек пришлет звонкой монетой то мне, то Станнису. Так вот потихоньку и дошло до того, что в закромах Штормового Предела скопились внушительные средства — около семисот тысяч драконов. Одна треть из этой суммы в золоте, всё остальное в серебре. Меди тоже дохера, но её особо никто не считает. Стоит также учитывать хранящиеся в замке украшения, парадные и турнирные доспехи, дорогую посуду, всё это может очень пригодиться и даже спасти в нужный момент — эдакий неприкосновенный запас. В месяц мой чистый условный доход составляет, примерно, двадцать пять тысяч драконов. Большую его часть составляют подати лордов. Понятное дело, в войну эта сумма радикально сократится.

Золото, серебро, медь — местная валюта. К золотой монете прижилось название «дракон», к серебреной «олень», а к медной просто «грош». Чеканка монет — строго прерогатива короля. В Королевской гавани три монетных дома, за которыми зорко следит мастер над монетой. Хотя, по старой традиции, бывают и исключения. К примеру, если в каком-либо регионе образовался дефицит серебряных монет, то с временным разрешением мастера над монетой местный верховный лорд может начать чеканку дефицитных монет. Подобные меры часто применяются к серебру и меди, но вот к золоту отношение куда более внимательное и щепетильное, ибо чеканка золотых монет — дело крайне прибыльное. Происходит это примерно так: добыл ты золото и встал выбирать между двумя путями — либо отдать его как сырьё за бесценок, относительный бесценок разумеется, либо отвезти в столицу на монетный двор, где тебе сделают желанные монетки, но десятая их часть отойдёт чеканщикам. Такие правила появились неспроста, ведь единственный Дом, который занимается «промышленной», добычей золота это Ланнистеры, и подобные меры служат неплохим инструментом для сдерживания этого рода.