Омут
Шрифт:
Он выпрямляется и замирает.
В мыслях становится пусто и тесно одновременно, потому что, наверное, он и, правда, рехнулся в конец, если видит Алёну Отрадную прямо перед собой, сидящей на скамейке, в нескольких шагах от него.
Кир громко сглатывает, чувствуя, как где-то внутри, за рёбрами, сердце срывается с ритма. Ощущение не ново. Он чувствует что-то похожее каждый раз, когда встречает её, но именно сегодня кажется, что по венам вместо крови течёт кислота. Она разъедает его поэтапно. По мере того как он понимает, что это происходит на самом деле и это даже уже мало похоже на случайность.
Ты даже не представляешь, как я нуждаюсь в тебе, Отрадная.
Авдеев шагает по направлению к девушке, наблюдая, как ветер нещадно треплет её распущенные волосы, то поднимая их вверх, то раскидывая длинными прядями по спине и плечам. На ней черное платье ниже колен, плотно облегающее фигуру, и кожаная куртка такого же цвета.
Алёна на расстоянии нескольких шагов, но его не замечает. Голова опущена вниз, ладони лежат на коленях, из-за волос, упавших на лицо не видно его выражения и Авдеева это беспокоит. Ему это не нравится. Ему хочется видеть её глаза и различать в них что-то похожее на счастье или хотя бы спокойствие, а не чувствовать тоску, что волнами исходит от неё на несколько метров вокруг. Эта тоска отдаёт солью на языке и пахнет сырой землёй.
– Алёнка, - зовет её вполголоса, но она не слышит, а у него дыхание застревает в горле.
Кир подходит ближе и останавливается напротив, пряча ладони в карманах. Смотрит сверху вниз и чувствует, как болезненно покалывает в районе грудной клетки от неуютного волнения, а в висках сбивчиво бьется пульс.
Посмотри на меня, пожалуйста.
Прошу, Отрадная.
П о с м о т р и.
29. Кир
И будто в замедленной съёмке он наблюдает за тем, как девушка отводит волосы от лица и, наконец, замечает его, одновременно улавливая, как затихает шум города и ветер перестаёт завывать в ушах. У неё глаза красные от слёз и искусанные губы. На щеках едва заметный румянец, которого хочется коснуться пальцами, но парень лишь сжимает их крепче в кулак и произносит на выдохе:
– Я не слежу за тобой, если ты сейчас об этом подумала.
Голос звучит хрипло и как-то грубо, что, впрочем, не удивляет. Ему, вообще, кажется, что он никогда не научится реагировать на неё спокойно.
– Я подумала не об этом.
Её голос звучит не лучше, и в сумерках карие глаза кажутся почти черными. Это обезоруживает. Заставляет смотреть, не отрываясь, и улавливать каждое её движение.
– А о чём?
– О твоём пиджаке. Он до сих пор у меня. Я забыла его вернуть.
У Кира после этих слов слабеют колени, и сердце пропускает удар. Он опускается рядом с ней на скамейку и подаётся корпусом вперёд, смотря прямо перед собой, но не видя ничего, кроме возникшего в голове воспоминания о том вечере, когда они впервые оказались настолько близко друг другу, что можно было почувствовать тепло
– Пусть остаётся у тебя.
– Как скажешь.
Авдеев оборачивается, почувствовав неладное, ведь она, вообще, с ним до этого момента ни разу не соглашалась, и натыкается на её внимательный взгляд. В нём видится что-то до боли знакомое, вернувшееся из его прошлой в жизни, когда это же самое выражение видел в зелёных глазах брата и в собственном отражении.
– Ты в порядке, Отрадная?
Она отводит взгляд и закрывает лицо ладонями.
– Наверное, нет.
Он видел её разной за то время, что они были знакомы, но никогда такой потерянной. Будто надежды больше нет. Будто всё сломалось и назад никогда не вернётся.
– Что случилось?
– Сегодня пятая годовщина гибели моего папы.
После этих слов, Кир чувствует себя так, будто сиганул в ледяную воду с разбега. Он крепко зажмуривается и хватает холодный воздух ртом. В груди что-то крошится на мелкие частички, пять лет сливаются в одно мгновение, а мир делится пополам.Девочка моя. Почему ты?Ты этого не заслужила, Алёнка.Вот только вслух произнести сил не хватает. Получается лишь сидеть рядом и ощущать всё то, что она чувствует, вспоминать и переживать потерю, которую не восполнить больше ничем и никогда.
Парень вздыхает и ожесточенно трёт ладонями лицо. В голове словно граната взорвалась и разнесла всё к чертям в разные стороны. И дышать тяжело, и думать, и понимать, что у него с Алёной гораздо больше общего, чем представлялось ранее.
– Прости, я не знал, - произносит почти шёпотом, который тут же подхватывает ветер, унося прочь, и спустя секунду Кир зовёт дрожащим голосом, безмолвно прося убрать руки от лица и взглянуть на него.
– Алёна…
Когда она, наконец, поднимает на него взгляд, то Кир видит, как у неё в глазах прячутся кометы, смешиваясь со слезами.
– Я не знал… - повторяет зачем-то, убеждая то ли себя, то ли её.
– Не знал, Алён.
Отрадная кивает, плотно сжимая губы, и отворачивается.
– Он погиб до того, как мы с тобой познакомились.
– Погиб?
– В автомобильной аварии.
Авдеев шумно сглатывает и смотрит на небо, на котором уже виднеются звезды. Глаза щиплет, словно в них песка насыпали, и горло сдавливает невидимой рукой.
– Моя младшая сестра погибла в аварии. В ноябре. Почти четыре года назад.
Алёнка вздрагивает и переводит на него заплаканные глаза. Проводит внимательным взглядом по коже, словно пальцами касаясь. Будто ищет что-то. Словно заново узнаёт.
– Мне жаль, что с тобой такое произошло. Соболезную.
У Отрадной подрагивает голос, когда она касается ладонью его запястья. И если бы так сделал кто-то другой, то Кир бы церемониться не стал, потому что смерть сестры - это только его трагедия и его родных. Больше ничья. Но сейчас он лишь медленно выдыхает, смакуя это чувство, когда старая, затхлая боль, прячущаяся под кожей, отдаёт холодом, в то время как на месте её прикосновения разгорается пламя.