Он вёл двойную игру
Шрифт:
Сегодня должны были выписать Никиту Владимировича, и кажется, в школе никто не был в курсе, что учитель находился в больнице. Обычно о таком мои дноклассники любят трепаться.
Валентина подождала меня сегодня у школьного двора, и мы вдвоем отправились в класс. А вот Катя, кажется, пошла на больничный.
— Блин, Тоня, ты представляешь чего? — пыталась чем-то поделиться со мной рыжеволосая девчонка. Я не понимала её настроения, она была подавлена. Может, расстроилась из-за Катьки?
— Что такое?
— Сегодняшний бой Лютого отменили. Кажется, с ним не могут связаться. Вроде переносят на следующий вторник, — печально
Душнила он, а не душка! Если бы Валентина узнала, чего он чуть не сотворил с нашим историком, то в корни поменяла о нем мнение. Но я не хочу выдавать Никиту Владимировича и то, что близко знаю Лютого. Точнее, это я думаю близко, на самом деле ничего я о нем не знаю. Слишком загадочный тип. Но всё равно, нам нужно с ним встретиться. Я верну ему шлем и попрошу прощения за то, что его отстранили до апреля.
— Я тоже хотела его увидеть, — грустно улыбнулась девушке, и на миг почувствовала себя глупой. Почему меня это расстраивает? Ну не выходит на связь и ладно! А что, если этого неадекватного кто-то прихлопнул? На кой черт я думаю о всяких глупостях и занимаю свою голову глупыми и бессмысленными мыслями? Но если он сдох, я его сама убью. Воскрешу и ещё раз убью. Тупица! — Блин, мы на матешу опоздаем, — схватила за руку Валю и потащила за собой. Пыталась не думать ни о Лютом, ни о Самурае.
И на математику мы и впрямь чуть не опоздали, хорошо, что успели зайти до звонка, а не то бы Глеб Викторович — вредный математик — размазал по стенке, как муж. К тому же сегодня нас ждала контрольная. Как обычно, справилась я быстро и в запасе оставалось пятнадцать минут, но нет же, не было мне покоя. Сзади меня задели линейкой. Вадим умоляюще смотрел на меня, и я по виду поняла, что не понимал. что делать.
— Какое задание? — шепотом спросила у парня, вспомнив о том, как он пошел успокоить меня. Такой глупый, блин.
Тремя пальцами показал нужный ему номер. Быстренько переписав в черновик ответы, незаметно передала однокласснику.
— Спасибо, — проговорил Вадим, приступив к списыванию. Учитель, как будто специально не смотрел на учеников, листая учебник девятого класса. Кажется, Глебу Викторовичу было не до нас.
Звонок прозвенел и тетради были собраны нашей старосты класса — Зойкой Мамаевой. Помню, старостой хотели меня поставить, хорошо, что ни у кого не вышло меня уговорить. Не хватало мне ещё школьных проблем. Таких мне хватает дома. Да и к головной боли присоединился ещё и наш классный руководитель.
— С меня мороженое, — встал у моего стола рыжеволосый парнишка, озорно улыбаясь. Глядя на него, всё чаще вспоминаю детство. Нам было весело, но мы выросли и всё это пыль. Я не сентиментальная девчонка.
— О, и мне тогда, — к нам же подошла Громова. И я раньше не замечала этого, но эта парочка апельсиновых были чертовски похожи. Неудивительно: рыжие и конопатые, кстати, неплохо смотрятся вместе. Песню Серёги напомнили, правда в строчках они были соседями, она прилежной ученицей, а он — хулиган. Только с Вадима хулиган, как с меня Танцор Диско.
— А тебе за что? — изумился Синицын, посмотрев на меня. Видимо был в шоке, ранее я не водилась в нашем классе с девчонками.
— Потому что мы подруги по интересам, — приобняла меня Валька,
— Да и какие же у вас могут быть общие интересы? — скептически посмотрел то на меня, то на Валентину. — Куклы что-ли?
— А это уже, дорогуша, не твоё дело. И вообще это между нами девочками, я права? — обращалась ко мне девушка с длинной косой набок.
— Права, — улыбнулась я, после чего одноклассники оторопели. — Что такое? — испугалась. увидев их реакцию.
— Ты это видел? — обращалась к Синицыну Валька.
— Ага, — кивнул головой тот, широко распахнув глаза. Казалось, что вот-вот выкатятся сейчас.
— Да что вы там увидели? — нервно спросила, подорвавшись с места.
— Она улыбнулась. Ты сфоткал? — будто специально игнорировали меня.
— Не-а, — отозвался парень с рыжими волосами.
— Вот ты лопух! Надо всегда быть начеку.
— Да ну вас, придурочные! — толкнула обоих в плечи.
— Пошутили. Ты очень миленькая, когда улыбаешься, а то напоминаешь киллера с серьёзным видом. — Странный комплимент сделала мне Громова.
— Пойдемте, угощу вас шоколадками что-ли, — подхватил нас Вадим, потащив в столовую. И как только так вышло, что я сдружилась с этими рыжими шизанутиками?
А день, благодаря этим двум, в школе прошел и впрямь незаметно. На пару с Валей я смеялась над дурацкими шутками Вадима, а также помогла им с самостоятельной работой по химии. Пока Катька отсутствовала, Громова села со мной. Ранее со мной садились в качестве наказания, ибо я была не разговорчива и вообще придирчива ко всем. Надо же, стоит отдать Лютому должное, Валентина, оказывается, очень начитанная. Мы с ней обсуждали книги, которые прочли. И она оказалась фанаткой современных любовных романов, читала даже мою маму. А Синицын дал честное пионерское, что тоже прочтет хоть одну книгу, чтобы поддержать разговор.
Эта парочка, видимо, не замечала друг друга ранее. И я впервые увидела, как двое молодых людей понравились друг другу. Боюсь, если Вадим узнает о краше Вальки, опечалится. Ведь в отличии от него, Лютый — полная его противоположность, плохой и сильный парень.
Домой я ушла вместе с Викторией, о беременности которой пока что никто не знал.
— Как у тебя дела в школе? — спросила сестра, схватив меня за руку. И меня даже не передернуло. Я стала адекватно реагировать на человеческие прикосновения, ведь после того, как умерла мама, я почему-то не разрешала ко мне приближаться. Это можно было только маме и Стасу.
— Знаешь, в школе не так уж и плохо может быть, — призналась ей честно. Совсем не скрывая настоящих эмоций.
— А я тебе говорила, — обрадовалась почему-то моему настроению. — Сегодня Борис Сергеевич с мамой ушли на ужин с коллегой.
— Круто, можно будет спокойно посмотреть телек в зале, — обрадовалась я.
— Да, только, Тонь, — остановилась сестра, и я вместе с ней. — Мы с Майклом вроде помирились, — произнесла девушка, и я не скажу, что была рада их примирению, но по крайней мере выдохнула, что тот придурок жив. Решил лечь на дно, вот и не слышно о нем ничего. Или кается в случившемся? Если его посадят, то Виктория останется с маленьким ребенком на руках. Правильно, может одумался. Но стоит ли ей говорить про шлем? Она не так поймет. Нет, дождусь вторника и сама отдам. — Можно я пойду сегодня к нему?