Он. Она. Другая
Шрифт:
В “вотсапе” Таир переотправил мне фото, что я ему недавно отослала. Чуть не роняю трубу, когда понимаю, что совершенно случайно нажала галочку на снимке, где Нафиса сидит на плечах Наримана и хохочет.
“Это что?” - пишет он.
“Извини, я случайно отправила. Честно”.
– Черт! Блин!
– вырывается вслух.
– Что такое?
– хмурится Нариман.
– Да так, телефон глючит, - вру и не краснею.
– Приедем, я посмотрю, - отзывается он.
– Я сейчас перезагружу его.
“Это он, да?” - прилетает от Таира, а я прямо ощущаю этот его властный, холодный тон.
– “С
Все, Сабина. Ошиблась - бывает. Но пора уже отстаивать личные границы в общении с бывшим мужем. В конце концов, я уже не его жена.
“Да это он. Это Нариман. Мой мужчина”.
Нажала “отправить” и удивительная вещь произошла со мной в эту секунду. Я вдруг поняла сейчас, что так и есть - он мой мужчина. Даже несмотря на то, что близости между нами еще не было. Даже не смотря на то, что я все еще боюсь признаться себе и ему в своих чувствах. Но я - его, а он -мой.
Глава 19. Она и Он
Нариман
– Вы приехали. Хорошего вечера!
– приятный женский голос в навигаторе сообщает, что мы, наконец, добрались до нужного дома.
Паркуюсь вдоль забора, выключаю фары и глушу двигатель. Делаю все тихо, чтобы не разбудить своих девочек. “Своих” - эхом от мозга к сердцу стремится это слово, потому что те несколько дней, что я с ними, перевернули мою жизнь. Я уже не представляю ее без этой маленькой, но сильной женщины с характером и ее такой же удивительной дочери.
Поворачиваюсь корпусом к заднему сидению и прижавшись щекой к кожаному креслу смотрю на их спящих. Сабина размеренно дышит, откинув голову на подголовник. Рука ее лежит на плече дочери, укрывая и защищая. Маленькая Нафиса безмятежно посапывает на коленях матери, улыбаясь во сне.
Снова это тепло за грудиной и щемящее чувство восторга и нежности, что в течение дня внезапно накатывало. Я начинаю к нему привыкать, а когда все спокойно и ровно, вспоминаю о ней…о них двоих, чтобы только вернуть эти ощущения. Как наркоман ловлю в этом свой кайф.
Сабина…Если бы ты только знала. Если бы я мог, или хотя бы умел выразить словами все, что чувствую. Но говорить красиво я не умею, только по делу. А сейчас так хочется тебе признаться, что я тебя люблю. Еще год назад, когда мы познакомились, я восхитился твоей преданностью и смелостью, когда ты закрыла собой своего мужа от разъяренного брата. Я увидел тогда, как ты его любишь. Это было в твоем взгляде, порыве, словах. Я подумал тогда, что он дурак, ведь такая, как ты его любит.
Потом мы разъехались в разные стороны, но судьба сама привела тебя ко мне. И мы почти месяц пересекались в коридорах, а я все боялся узнать, что ты все еще что-то чувствуешь к бывшему. Но любоваться тобой никто не мог мне запретить. И я смотрел и сходил с ума от того, как другие мужчины смотрели. Хищно, будто планы по твоему завоеванию строили. От этого злость такая поднималась, что хотелось всех уволить. Сдержался. А ты…ты всем улыбалась, но мне по особенному.
А однажды я увидел твою девочку. Хрупкую, очаровательную, смешную, очень на тебя похожую. И такую живую! Кажется, мои щеки все еще горят от ее прикосновений, а в ушах звенит ее беззаботный смех. Она потянулась ко мне и теперь я тоже хочу сделать
Опускаю голову и как сумасшедший улыбаюсь своим мыслям. Я же совсем не сентиментальный человек. Отчего тогда у меня желание писать для нее стихи и достать с неба луну? Вот она значит какая - любовь, о которой мне все говорили. Приходит нежданно, бьет в самое сердце, или как ты однажды сказала “не спать, не есть и прочее”. Ты тогда посоветовала дождаться любви - большой и светлой. Вот я и дождался тебя.
Вздохнув, тихо выхожу на улицу, слабо освещенную несколькими фонарями, и разминаю шею и плечи после долгой поездки. Открываю дверь сзади, но Сабина не реагирует. И снова поддавшись порыву, поднимаю руку и кладу ладонь на ее лицо. Прикосновение шелковистой кожи настолько восхитительно, что не хочу отстраняться.
Почувствовав меня, Сабина медленно открыла глаза и, разглядев меня в полутьме, улыбнулась.
– Мы приехали?
– хрипло спросила она.
– Да.
Не могу дышать и нервно сглатываю, когда она трется щекой о мою ладонь и неожиданно кладет на нее свою. Я не знаю, надолго ли меня хватит и сколько я еще могу выдержать. Я хочу ее. Хочу всю. Целовать, обнимать, ласкать. Неправильно думать об этом сейчас, но эти мысли все равно лезут в голову, лишая покоя, испытывая силу воли.
– Спасибо, - шепчет она.
– Позвони в домофон, дядя выйдет.
Через пару минут после звонка, седой, полноватый мужчина открывает калитку и выходит встречать племянницу.
– Сабинка, наконец-то приехали!
– он обнимает и целует девушку, после чего протягивает мне руку и пожимает ее.
– Асслам алейкум, ака, - здороваюсь я.
– Уалейкум ассалам, - отвечает он и с интересом разглядывает.
– Чон-дада (старший дядя), познакомьтесь, это Нариман. Мой друг, - представляя меня, опускает тот факт, что я еще и начальник. Хорошо, пусть буду пока другом. Но ее дядя, кажется, понимает, что не просто так я оказался рядом с ее домом.
– Спасибо, что привезли девочек. А Нафиса уже спит?
– он смотрит поверх плеча Сабины на приоткрытую дверь машины.
– Да, по дороге уснула.
– Тогда давай я ее отнесу в комнату, - предлагает мужчина.
– Давайте я, ака (уважительное обращение к мужчину, старшему по возрасту), - беру инициативу в свои руки и дядя Сабины соглашается и открывает для нас калитку.
Доношу Нафису до комнаты на втором этаже и кладу на кровать. Спускаемся с Сабиной вниз, а у лестницы нас уже ждут ее тетя и дядя. Представляюсь ее тете и понимаю, что она меня внимательно так сканирует. Неудивительно, ведь я для них пока что чужак.
– Нариман, вы тоже оставайтесь. Вдруг опять землетрясение, - предлагает женщина.
– Мы в соседней комнате вам постелим. Дом большой, а сын в командировке.
– А Шамиль где?
– спрашивает Сабина.
– Вот как уехал утром, так не приезжал, - сетует ее тетя, а потом обращается ко мне.
– Нариман, проходите, я на стол накрыла. Чай попьете, а потом пойдете спать.
– Рахмят, хэдэ, - прикладываю руку к груди в знак уважения, как положено.
– От чая не откажусь, но потом поеду.