Она - моё табу

Мирная Настя

Останавливаюсь и поворачиваюсь к Кристине лицом. Она тоже. Накрываю ладонью щёку. Фурия опускает ресницы и трётся о неё с нежной улыбкой. Мотор расходится от души. Грохочет по костям, как барабанщик Рамштайна, но при этом сжимается, чтобы следом разрастись и заполнить собой всё пространство. Склоняюсь и прижимаюсь губами к губам.

— Только ты и я. — подтверждаю спокойно. — Так и есть, Манюня. Никого больше нет.

Она отвечает на поцелуй порхающими движениями опиумных губ и сама тащит меня дальше по пляжу. Снова повисает безмолвие, но оно такое комфортное,

что нарушать его даже не хочется. Достаточно просто обнимать Крис, чувствовать исходящее от неё тепло и быть рядом.

— Расскажи мне о свой своей семье. О себе. — просит приглушённо, повернув на меня голову.

— Что ты хочешь узнать?

— Не знаю. — пожимает плечами и звонко смеётся. — Всё! Я хочу знать о тебе всё!

Поворачивается задом наперёд и цепляет обе мои руки.

— Упадёшь, Фурия. — предупреждаю, подтягивая её к себе и удерживая поперёк тела.

Она тормозит, цепляется в плечи и становится на пальчики.

— А ты не давай мне упасть.

— Не дам.

— Поцелуй меня.

Целую, конечно. С тихим смехом накрываю её рот. Меня распирает от той нежности, что трещит между нами, когда сталкиваемся губами. Многие назовут поцелуи без задействования языка детскими, но я так не считаю. В них куда больше чувств, чем в страстном контакте. Вся нежность, любовь, теплота, что есть в ресурсах. Всё ведь ей отдать готов. Единственной девочке, что смогла так глубоко задеть.

Глажу пальцами её лицо. Задеваю серёжку в носу. Крис крепко держится за мои плечи, но тоже находит способ как-то ласкать кончиками пальцев. Всем телом прижимается. Отрываюсь от её губ и сам не понимаю, что на меня находит. Сгребаю предплечьями вокруг спины и кружу. Фурия всего на мгновение теряется, а потом расходится счастливым громким смехом. И я смеюсь. Брызги воды летят во все стороны. Штаны промокают насквозь, как и тонкое белое платье, но всё это херня. Не знаю, как иначе выплеснуть свои эмоции. С трудом удерживаюсь на заплетающихся ногах. Расставляю их шире, сохраняя равновесие, но всё так же удерживаю Царёву в воздухе.

— Ты… ненормальный. — выбивает она, задыхаясь от смеха.

— Есть немного. — отбиваю, улыбаясь до ушей.

— Мы теперь все мокрые.

— Угу. — мычу, потираясь губами о её щёку.

— Андрюша, хватит! — изворачивается Крис, не переставая хохотать. — Поставь меня на ноги!

— Не-а. — качаю головой, покрывая поцелуями её лицо. Кристинка мотыляет ногами, силясь спуститься вниз, но я только крепче жму. — И никогда не говори, что ты меня не стоишь. — бомблю резковато, но тепло. — Ты стоишь самого лучшего.

Девушка замирает. Дробно вздыхает. Сильнее сдавливает руки на шее, притискиваясь каждой клеточкой тела, и шепчет в ухо:

— Ты — лучший. Я за тобой на край света готова. — выталкивает с запалом.

Ставлю на ноги, только чтобы иметь возможность посмотреть в глаза. Контакт устанавливаем столь прочный, что ничего его разорвать неспособно. Её грудная клетка вздымается быстро и резко, но взгляд прямой и открытый.

— На край света? Готова? — переспрашиваю с некоторой растерянностью.

Она

ровно кивает и перестаёт улыбаться. Со всей серьёзностью заявляет:

— Готова, Андрей. — сжимает маленькими пальчиками мои. Перевожу взгляд на наши руки. Её кисти на фоне моих собственных кажутся миниатюрными. И снова накрывает желанием защищать и любить её. Фурия сама не понимает, что нуждается в этом. Она тоже на руки смотрит. Немного давления добавляет. Я пожимаю в ответ. Одновременно поднимаем глаза и улыбаемся. — С тобой на всё готова. — шуршит глухо, но смело.

— Тогда предлагаю начать с обеда.

— Согласна. — хохочет Крис, переходя на бег и таща меня за собой.

С едой расправляемся быстро. Впрочем, Царёва ест очень мало. Подмечаю, что перехватывает всего одну колбаску, пару картошин и огурец. Неосознанно хмурюсь, наблюдая за ней. И дело даже не в том, что она опять в одном нижнем белье. Её платье и мои штаны сохнут на валуне.

— Что? — спрашивает громко, оглядывая себя.

— Что? — повторяю потерянно, не сразу понимая, о чём она.

— Почему ты так смотришь на меня? Надеюсь, ты не думаешь обэтом. — последнее слово с нажимом произносит.

Тряхнув башкой, ухмыляюсь и протягиваю ей стакан с соком.

— Заметил, что ты очень мало ешь. Не голодная?

Фурия безразлично отмахивается. Отпивает сок и отставляет стакан в другую сторону. Манит меня пальцем и взглядом. Сажусь рядом. Она поворачивается спиной и ложится головой мне на бёдра. Щурится от яркого солнца, слепящего глаза, и прикрывает их ладонью.

— Я всегда мало ем. Привыкла. — пожимает плечами, щекоча волосами ноги и живот. Кладу ладонь на её плечо. — Тебе больно? — подскакивает, заметив, что я опять хмурю лоб.

Толкаю обратно и склоняюсь, чтобы чмокнуть в губы.

— Порядок. Лежи.

— Точно? — уточняет, снова приподнимаясь.

Давлю ладонью на ключицы, заставляя оставаться на месте.

— Точно, Крис.

— Фуф, ну тогда ладно. — улыбается, прикладываясь ухом к прессу. — Так тоже норм?

— Да. — тащу лыбу, глядя на неё сверху вниз.

Привычное теснение в груди ускоряет сердцебиение. Боже, разве можно так любить? Просто смотрю на неё, а счастье переполняет нутро. Хочется без конца смеяться. Была бы возможность, всю ночь вот так бы просидел. Просто рядом с ней. Чтобы спала у меня на коленях. Трогал её кожу и вдыхал запах собственного помешательства. Теперь уже на сто процентов уверен, что с Алей никогда такого и быть не могло.

— Ты говорил, что у тебя дома есть мотоцикл. — щебечет Крис.

— Ага.

— А ты быстро ездишь?

— Когда как. Под настроение.

— А меня покатаешь?

— А ты поедешь со мной в Петрозаводск? — выталкиваю с ухмылкой, а у самого и сердце, и дыхание останавливается в ожидании ответа.

Царёва закрывает глаза и громко сглатывает. Старается снова встать, но я крепко фиксирую.

— Тогда всё будет по-настоящему. — шелестит едва слышно.

— Уже, Кристина. — отбиваю стабильно, а дыхание летит рваными кусками.