Она - моё табу
Шрифт:
Почему-то мне в голову лезут идеи совсем не о фильмах и еде. Мамочки, да что со мной не так?
Затормозив на светофоре, подставляю ему губы. Короткое терпкое касание обжигает всего на мгновение.
— Мне очень нравится с тобой целоваться, Андрюша. — выдыхаю ему в рот.
— Мне тоже, Царевна.
И, сжав ладонью затылок, стирает все тени тяжело давшегося дня пряностью жаркого поцелуя. А я вдруг понимаю, что если бы у нас в запасе была целая ночь, ими бы она не ограничилась.
? Удачи, урод.
Глава 40
Для будущего одного шага недостаточно
На
В мозгу неустанно зудят десятки вопросов и мыслей. Оттого и за сюжетом триллера почти не слежу. Зато Фурия увлечённо смотрит в экран, строит теории и версии, то и дело толкает какие-то догадки. Свернувшись калачиком, устроилась головой на моих вытянутых ногах. Ведомый каким-то первобытным инстинктом защищать и заботиться, глажу по голове, перебираю шелковистые пряди, растираю их пальцами, тащась от их мягкости. Слегка склонившись ниже, тяну носом дурманящий запах её тела. Прикрыв глаза, просто наслаждаюсь недолгим этапом спокойствия и того, что она рядом.
— Ты меня нюхаешь? — вопросительно сечёт Кристинка.
Застуканный с поличным, отпираться не пытаюсь. Улыбнувшись, но так и не открыв глаз, склоняюсь ещё ниже и, уже внаглую прижав нос к шоколадным волосам, с жадностью задыхающегося под водой занюхиваю.
— Ты точно маньячело! — раздражённо бухтит Царевишна, отрывая голову от моих бёдер, но уголки губ дрожат от улыбки. Переворачивается на спину и, поёрзав на твёрдом полу, укладывается поудобнее. Тянется пальчиками к моему лицу и едва ощутимо касается губ. — Нельзя быть таким хорошим. — шепчет предельно тихо. Мне приходится свернуться в два раза, чтобы расслышать её голос. — Мне так хорошо с тобой, так спокойно.
Продолжая водить кончиками пальцев по губам, неотрывно смотрит мне в лицо. Прихватываю один из них губами, но лишь слабо сжимаю. Сам не могу оторвать взгляда от неё. На левой щеке след от складок ткани. Пучок, в который были собраны её волосы, уже давно рассыпался, а из хвоста выбились целые пряди. Тигриные глаза под перепадами света сияют. Лёгкая загадочная улыбка гуляет на маковых губах.
От разнобоя эмоций сердцебиение коротит по ритмам. То притормаживает почти до полной остановки от какой-то невменяемой нежности к ней. То с размахом барабанит по расплавленным злостью костям из-за её нежелания рассказать правду.
Я больше не спрашиваю, чтобы не доводить до очередной ссоры. У нас их и так сверх меры. Ни одна короткая встреча не обходится без них. Даже её отрицание не смогло убедить меня в том, что тот пидор, что сегодня был у них в доме, и её насильник не один и тот же человек. Я видел, как он смотрел на неё. Плотоядно. Даже меня от этого взгляда то в озноб, то в жар бросало. Элементарно тупо за его взгляд я бы мог это уёбище голыми руками разорвать. Но не это дало мне уверенность, а то, как вела себя Крис. Она буквально тряслась. За тот час, что провёл в их доме, она вся издёргалась. Что бы ни говорила, она его боится. Я знаю, как Фурия
— О чём ты думаешь? — всё так же, не повышая тональности, шелестит Кристинка.
Переведя одну руку, притискиваю её пальцы к губам и целую.
— О тебе. — признаюсь в части своих мыслей.
— О чём именно?
— О том, как сильно ты сводишь меня с ума. Как с тобой сложно. — она хмурит лоб и поджимает губы, подозрительно сощурив глаза. Улыбнувшись, слабо трясу башкой. — И о том, насколько ты изменилась за последний месяц. Ты и правда стараешься подстраиваться под наш формат отношений. Это непросто. Я понимаю.
— Тебе тоже непросто.
— Даже не представлял, что так трудно будет.
— Но мы же справимся? — срывающимся шёпотом выталкивает.
— Справимся, девочка моя. — убираю со лба за ухо локон, продолжая водить ладонью по голове. — Конечно, справимся.
Зависаем в тишине. Но она только между нами. Фильм продолжается, автоматная очередь разрывает колонки, в закрытое окно стучат дождевые капли, шумит сплит система, включенная на охлаждение, за стенкой ссорятся соседи, но мы ничего из этого не слышим. Смотрим друг другу в глаза, выпивая все чувства, что будоражат наши влюблённые сердца и треплют души. Крис молча приподнимается. Я встаю и беру её на руки. В свистящем молчании, под рваные вдохи-выдохи и грохотание сердечных мышц, несу её в спальню. Неспешно, с трепетной осторожностью опускаю головой на подушку. Дыхания её не слышу, только вижу резкие подъёмы и падения грудной клетки. Уверен, что никто из нас не думал, что всё случится сегодня. Но и сопротивляться чувствам мы не пытаемся. Принимаем как должное. Смирились уже. Мы живём порывами, а это лишь один из них. И мы подчиняемся.
Она заторможенно садится и, часто моргая, с немым вопросом смотрит в глаза. Опускаюсь рядом с ней на матрас. Приложив ладонь к щеке, веду выше, пока не натыкаюсь на резинку, сдерживающую непослушные волосы. Она легко сползает с хвоста. Волосы рассыпаются по спине. Запускаю пальцы в пряди на висках и прочёсываю пальцами по всей длине, разбрасывая по плечам и груди. Укутывая её в них.
— Люблю твои волосы. — выдыхаю, прибив один локон к губам. Кристинка всё так же молчит и с трудом воздух вентилирует. Дрожит маленькая моя. На подсознательном уровне боится. Подавшись к ней корпусом, касаюсь своими пересохшими губами её искусанных. — Мы не должны. — говорю спокойно.
— Не должны. — соглашается едва слышно. — Но ты хочешь.
— Неважно, чего хочу я. Слушай своё тело, а не моё, Манюнь. Моё всегда секса хочет, так устроены мужчины. — хмыкаю задорно, стремясь хоть немного её успокоить.
— Секса? Или меня? — шуршит одними губами.
Сомкнув веки, провожу быстрые аналогии. Вывод приходит мгновенно.
— Только тебя, малышка. И секса только с тобой.
Вся её кожа, не скрытая одеждой, покрывается крупными острыми мурашками. Фурия вздрагивает. Обняв руками плечи, растирает их.