Она под запретом
Шрифт:
— Ещё, — хриплю я, находя его глаза. Фиолетово-синие, переливающиеся словно драгоценные камни. На ресницах — застывшие капли воды.
Новый толчок заставляет меня вновь заскользить вверх по стене. Я распахиваю рот, принимая новую вспышку внутри себя, от которой голод становится ещё нестерпимее.
— Ещё, — прошу снова.
Лицо Арсения становится ближе, хриплый требовательный голос касается моей щеки.
— Жадная, да? Проси громче.
Моя новая просьба тонет в длинном стоне, который никак не может стихнуть из-за серии быстрых толчков. Они, словно выстрелы, решетят моё тело и ослабшее сознание. Потолок душевой начинает крутиться, разум полностью меня покидает. Хочется одного: чтобы обжигающий комок, созревший внутри меня, достиг окончательной точки кипения и
Среди этого полубессознательного безумия одна трезвая мысль колет меня иголкой. Если бы я настолько не сошла с ума, я бы тряслась от паники. Луиза и отчим в доме. Совсем неподалёку. Если они нас обнаружат — это будет катастрофа.
— Могут услышать… — выдыхаю я, отчаянно моргая. — Луиза… зайти…
— Дверь закрыта.
Ноги вдруг снова находят твёрдую опору, но ещё до того, как я успеваю понять, почему это случилось, грудь упирается в стену. Сердце начинает стучать сильнее, а горячие волны в животе переходят в гудящую вибрацию.
Ладонь Арсения сдавливает мой затылок, трёт его большим пальцем. Я успела понять, почему ему так нравится это движение. Потому что оно символизирует его власть. По той же причине оно нравится мне.
Его член упирается мне в ягодицы, проталкивается ниже. Щека сильнее вжимается в мокрую плитку, туда же вонзается мой новый стон. Всё ощущается по-другому, откровеннее, грязнее. В смысле, эта поза: расставленные ноги, дёргающиеся от толчков, и его рука, стискивающая мою шею. Так по-животному.
Но это перестаёт иметь значение, по мере того как он начинает двигаться быстрее. Эти ощущения забирают у меня всё. Его проникновения глубокие, сильные, стремительно наполняющие низ живота свинцом. Бёдра Арсения бьются о мои ягодицы, ладони сжимают грудь, пальцы тянут соски. Мне становится страшно от того, насколько я лишена контроля над своим телом. Глаза то распахиваются, то закрываются, воздух покидает лёгкие быстрее, чем я успеваю его вдохнуть.
Все ощущения на грани, незнакомые и звенящие. Я царапаю кожу Арсения там, где могу дотянуться, умоляюще шепчу его имя (Аххрр-сени! Аххрр-сени! — прим. автора) Голова отрывается от стены, и ослабевшие губы принимают вкус его рта. Продолжая удерживать мой затылок, Арсений меня целует. Я взрываюсь. Мой первый оргазм, подаренный мне сексом. Ни в какое сравнение с предыдущими он не идёт. Это снова за гранью, будто мир с грохотом рассыпается и трескается. В промежности часто и сильно пульсирует, по ноге стекает что-то горячее. Гораздо горячее льющейся воды.
С глухим рыком Арсений выходит из меня. Его скользкий член упирается мне крестец, дыхание перемещается мне в шею. Я ощущаю быстрое движение за спиной и в этот момент ясно представляю, как он удовлетворяет себя ладонью.
Горячие брызги покрывают мою поясницу, бёдра. Каждую секунду, что это длится, меня бьёт током. Щёки обдает кипятком, и в ушах поднимается сумасшедший гул. Арсений снова размазывает по мне сперму: его влажные пальцы втирают её между ягодиц, оставляют свои следы на клиторе. Я прогибаю спину ему навстречу, кусаю губы и дрожу. Что со мной не так? В жизни я совсем не такая.
Глава 35
— Кать, ты таблицу, которую я тебе переслала, посмотрела? — придерживая телефон плечом, я отпираю дверь в свой кабинет и параллельно улыбаюсь администратору дневной смены Марине, проходящей мимо. — Да, венгерская делегация в среду заселяется. Твоя реклама сделала своё дело.
Настроение сегодня у меня прекрасное. Я наконец чувствую, что полностью влилась в работу: перестала по пять раз на дню нервно перепроверять каждое бронирование, обрывать телефон Татьяне и испытывать перманентный стресс из-за того, что отель заселён лишь на треть. Те, кто работают в гостиничном бизнесе подольше меня, говорят, что пустующие номера в первые месяцы открытия — это нормально, но это оказывается недостаточным утешением для той, кто всеми силами пытается «дотянуть и не подвести». И вот с этого понедельника будто волшебный шлюз открылся: номера разлетаются как горячие пирожки, а час назад позвонил
Я занимаю рабочее кресло и, любовно пробежавшись пальцами по матовой крышке ноутбука, открываю её. В окне программы вспыхивает новое сообщение от Татьяны:
«Руководство «Крес» к тебе приезжает? Поздравляю!»
Я начинаю улыбаться шире. Так приятно, что мои успехи замечают. Если бы была жива мама, я бы обязательно ей позвонила, и после работы мы с ней могли бы поехать в какой-нибудь ресторанчик — отметить мою маленькую победу. Да, пожалуй, именно этого мне сейчас не достаёт. Человека, способного разделить со мной мою небольшую радость. Можно позвонить Луизе, и она, разумеется, меня поддержит, но вряд ли поймёт. В тех масштабах, в которых она мыслит, успехом может считаться открытие собственного дела или многомиллионный контракт. Это не обида — просто констатация факта. Если бы я до четырнадцати лет не прожила в самой обычной квартире и не общалась с людьми, чья месячная заработная плата едва ли превышала стоимость одних брюк Луизы, я бы тоже мыслила совершенно иными категориями.
Смешно, но в голову вдруг приходит Арсений. Конечно, не потому, что я вдруг представила, как мы вдвоём идём в ресторан, чтобы отметить моё рабочее достижение. Просто он был одним из тех, кто сказал мне «не подвести».
Хотя, если быть до конца честной с собой, не только по этой причине я о нём вспоминаю. После нашего грязного секса в душевой он плотно занял собой мои мысли. Если ещё утром воскресенья я мечтала о том, чтобы мне не пришлось встречаться с ним на завтраке (чего, кстати, так и не произошло, потому что Арсению потребовалось срочно уехать), то в начале рабочей недели всё окончательно перевернулось с ног на голову. Я думала о нём постоянно и совсем не в скромном формате. Память сама переносила меня в назад, в случившееся, и даже мимолетного кадра хватало для того, чтобы возбудиться. Арсений что-то сломал во мне, открыл другую мою сторону: дикую и развязную. Я пока не уверена, что это открытие мне в себе нравится, потому что я росла с другими представлениями об отношениях между мужчиной и женщиной.
О том, что в маминой жизни кто-то появился, я узнала за месяц до нашего переезда к Авериным. Именно потому, что мама умела ценить и уважать себя, Пётр воспринимал её серьёзно и в скором времени предложил выйти замуж. Я так стремилась быть похожей на неё, а в итоге делаю всё наоборот. В мечтах лелею образ Дани, а сексом занимаюсь с Арсением. Разве он тот, кому я могу позвонить, чтобы поделиться своей, пусть и небольшой, радостью? Нет. Вот с Данилом, пожалуй, смогла бы. Он чуткий и наверняка бы понял.
Незаметно время близится к обеду. На перекус выделяется час, но я обычно управляюсь минут за двадцать и сразу возвращаюсь в свой кабинет. Сегодня же решаю изменить привычному маршруту и после съеденного бизнес-ланча еду в лифте на последний этаж. Вчера на крыше закончили монтировать террасу, и мне хочется на неё взглянуть.
Да, снова Арсений. Это ведь его проект. На этой неделе он сюда не приезжал. Наверное, как и собирался, улетел в Екатеринбург.
Открытое солнце приятно щекочет шею и глаза, отчего я немного жмурюсь. На террасе никого нет — официальное открытие, как я слышала, назначено на следующую неделю. Оглядевшись, я не могу сдержать улыбку. Эстет во мне ликует. Место и впрямь получилось стильным. Деревянные столы, накрытые кремовыми колпаками шатров, оттеняют яркую голубизну неба, а расставленные вазоны с зеленью эффектно гармонируют с напольным покрытием. Можно с лёгкостью представить, как всего через каких-то несколько дней за столами рассядутся гости, заиграет музыка, зазвенят приборы и засуетятся чёрно-белые официанты. Странно, наверное, испытывать в этот момент гордость, но я всё равно её испытываю. Потому что работаю в таком красивом месте, а ещё чуточку потому, что к созданию террасы причастен Арсений. Кадр, как он, оттянув мою шею, целует меня, вновь вонзается в сознание, и я невольно тру ладонью нагревающийся низ живота. Настоящее мучение.