Она пришла с Земли. Клиентка
Шрифт:
На этом Авитус полагал обсуждение внука оконченным, однако ван Ронц, похоже, жаждал увидеть, как глава рода ван Саторов признает своего наследника неудачником, и поэтому, снова тряся подбородками, он с деланой неловкостью хихикнул и сказал:
— Сожалею, но должен заметить, не все считают лэра Маркуса победителем. Нет, по факту — конечно, но ведь и цену-то он какую уплатил… Говорят, у него половина тела обожжена, а его соперник даже не пострадал. Несоразмерная цена, не так ли?
— Несоразмерная для кого? — Авитус холодно взглянул ван Ронцу в глаза и, намекая на
Ван Ронц намек понял. Побагровев еще сильней и свирепо раздувая ноздри, он повернулся к конселарусам и гаркнул:
— Дэр Галлус, вы там не уснули случайно? Или, может, вы сами на себя сферу тишины наложили и не слышите, какая тут грызня?
Дэр Галлус явно слышал всё. И слышал прекрасно, потому что даже привстал, опешив от непозволительной грубости в свой адрес.
В зале, где только что надрывались десятки глоток, казалось, перестали дышать, а спустя секунду дэр Галлус вскочил и вытянул подрагивающую от избытка эмоций руку в сторону ван Ронца. Тот, судя по мгновенно посеревшим щекам, понял, что сказанул лишнего. Вжавшись телесами в кресло, он что-то забормотал, но его уже никто не услышал — первая и пока единственная сфера тишины была активирована.
Рядом заливисто расхохотался дэр Монтий, и его смех подхватили десятки голосов. Авитус же ничего смешного в ситуации не находил. Он хмуро посмотрел на Верховных Магов, превративших Сенат в рыночную площадь, и, словно почувствовав направленную на них неприязнь, те оживились. Ударил гонг, и его тягучий звон оборвал смех и вновь возникшие споры. Все повернулись к Совету.
Вопреки ожиданиям слово взял не старейший из девятки, а самый молодой — дэр Каладар. Навалившись грудью на стол и обведя сенаторов цепким взглядом, он сказал:
— Совет услышал ваши речи, а теперь вы услышьте Совет. Поскольку нехватка продовольствия возникла большей частью из-за резкого притока переселенцев, мы предлагаем очистить улицы от всех, кто пришел за последние два года…
— И куда же их? — перебили его с трибуны артефактников. — Вы планируете восстановить погибшие города?
— Это не целесообразно, — сдержанно ответил Каладар. — Если не в наших силах было удержать в них жизнь, то как мы вдохнем её в уже умершее? Так что — нет. Мы предлагаем дать переселенцам кров и хлеб в трудовых полисах.
Сенаторы удивленно загомонили, но дэр Каладар повысил голос и продолжил:
— Каждый переселенец, будь то взрослый или ребенок, получит именную табличку с указанием полиса. Никто из них не сможет пройти в города. Им, вообще, запрещено будет покидать полисы, а кто самовольно минует границы, того ждет публичная казнь.
Не поворачивая головы, дэр Монтий с ухмылкой сказал:
— Похоже, этот выходец из плебса ненавидит болото, из которого вырвался.
— Однако и к ванам он примкнуть не стремится, — заметил Авитус.
Дэр Монтий коротко хохотнул:
— Как бы его не расплющило меж теми и другими. — Чуть помешкав, он добавил: — Надо признать, ваш сын говорил дельные вещи.
При упоминании Луция грудь сдавило, и вдох отдался в сердце колющей болью. Остановившимся взглядом Авитус смотрел на сенаторов, шумно обсуждающих слова Каладара, но видел лишь помост и сына. Если бы Луций доверился… Вместе они обязательно справились бы. По-другому, без этих проклятых порталов. Глупый мальчишка! Такая бессмысленная и безвременная смерть… Да, он был прав, когда говорил о борьбе с пустыней, и восстановлении земель, — именно здесь кроется болезнь, а переселенцы — всего лишь симптом… Но почему порталы?!
Стараясь унять боль, Авитус будто невзначай потер грудь.
Дэр Каладар вскинул руку, призывая сенаторов к тишине, и с уверенностью заявил:
— Сейчас требуются жесткие меры. Да, в полисах придется не легко! Да, будут жертвы! Но лучше несколько десятков казнить, чем тысячи умрут от голода. Сделаем два поселения по добыче золота, остальных распределим на обработку земли и в каменоломни…
— По-вашему, ЭТО целесообразно?! — зашумели стихийники. — Да один «земельник» за день сделает столько, сколько неодаренный за месяц.
— И что вы предлагаете? — насмешливо изогнул тонкие губы дэр Каладар. — Избавиться от всех неодаренных? Ведь, по-вашему, они бесполезны… Или вы предлагаете, чтобы работали только маги, а остальные пользовались плодами их труда? Разве это справедливо?
— Нет, конечно!
— Пусть зарабатывают сами, а не просят у нас!
Сенаторы переглядывались и согласно кивали друг другу, Верховные маги сидели молчаливыми наблюдателями, и Авитус, хоть и не собирался выступать, но не утерпел и, глядя поверх плеча консула Магического Контроля, спросил:
— Детей тоже отправите в каменоломни?
Каладар кивнул с пугающей серьезностью:
— Обязательно. Будет слишком жестоко разлучать их с семьей, вы не находите? И кроме того, лучше пускай они с ранних лет привыкают к честному труду, чем воруют еду на рынках.
Перед арифметикой Лера заскочила к Дилану и Шоннери, и они втроем отправились на занятия. По пути рыжик пожаловался:
— Ты, Вэлэри, как стала клиенткой лэра Маркуса, так зазналась. Все время с ним в столовой сидишь, разговариваешь о чем-то, а в нашу сторону даже не смотришь.
— Так я ведь должна еду ему носить, — попыталась оправдаться Лера.
— Ну и что? Мы своим патронам тоже подносы таскаем, но ведь не сидим за одним столом. И вообще, никто из клиентов не ест вместе с патронами. Только ты!
— Правда?
Если подумать, то, и в самом деле, Ленора и другие первокурсницы всегда усаживались рядом с Розалией и ее компанией. Не вместе. Рядом! Лера растерянно уставилась на приятелей.
Дилан смотрел в ответ с укором, а Шоннери и вовсе превратился в айсберг (он, вообще, в последние дни какой-то странный стал, как стеной отгородился). Не желая чувствовать себя виноватой или чем-то обязанной, Лера буркнула: