Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада
Шрифт:
— Как, предводитель амансомов, ты приветствуешь «подлого человека и паршивую гиену»? Почему же ты это делаешь? Не потому ли, что «подлый человек» стал знатным и богатым и что «паршивая гиена» надела на себя тигровую шкуру?
И он взглянул на него страшными глазами, словно тигр.
Мазапо, пробормотав какие-то невнятные слова, повернулся, чтобы уйти. При этом — совершенно неумышленно, я уверен — задел Нэнди с малышом. Ребенок выпал из ее рук и ударился головкой о камень довольно сильно, так, что показалась кровь.
Садуко подскочил к Мазапо и ударил изо всех сил по спине маленькой палкой, которую он держал
— Пфф! Мой муж большой и толстый, но не храбрый, — сказала она. — Но я не думаю, что он умышленно толкнул тебя, женщина.
— Ты это мне говоришь, жена Мазапо? — спросила Нэнди, поднявшись с земли и взяв на руки ушибленного ребенка. — Меня зовут инкозазана Нэнди, я дочь Черного владыки и жена предводителя Садуко.
— Прости меня, — смиренно ответила Мамина. — Я не знала, кто ты, инкозазана.
— Предположим так, жена Мазапо. Макумазан, дай мне, пожалуйста, воды, чтобы обмыть головку моего ребенка.
Воду принесли, и ребенок скоро успокоился, он отделался только царапиной. Нэнди поблагодарила меня и ушла домой, с улыбкой сказав мужу, что нет надобности ее провожать, так как у ворот крааля ее ожидали слуги. Садуко остался, Мамина тоже. Он долго говорил со мной, ведь ему было что рассказать мне, но я чувствовал, что сердце его с Маминой, которая сидела тут же, таинственно улыбаясь и только время от времени вставляя какое-нибудь слово.
Наконец, она встала и со вздохом сказала, что должна вернуться в лагерь амансомов к своему мужу. Уже совсем стемнело, но временами небо освещалось молнией — надвигалась гроза. Как я и ожидал, Садуко тоже встал, сказав, что придет ко мне завтра. Он ушел с Маминой, и шел он, как во сне.
Несколько минут спустя мне пришлось выйти из фургона, чтобы осмотреть одного из волов. У него появились признаки какой-то болезни, из предосторожности его привязали в некотором отдалении. По привычке охотника, я двигался бесшумно. Вол стоял за кустами мимозы. Когда я к нему подошел, широкая молния ярко осветила все вокруг, и я увидел Мамину в объятиях Садуко. Она не сопротивлялась, наоборот, ей, по-моему, нравилось, что он страстно целует ее.
Я повернулся и пошел обратно к фургонам еще тише, еще бесшумнее.
Глава X
Загадочное злодеяние
После этих событий время потекло спокойно и тихо. Я посетил хижины Садуко — очень красивые. Вокруг них сидело много воинов из его племени, которые, мне кажется, были рады увидеть меня. Нэнди сказала мне, что с ребенком ничего не произошло от ушиба. От Садуко же я узнал, что он помирился с Мазапо и даже извинился перед ним, оскорбить его жену Нэнди он ведь не хотел, а толкнул ее случайно. И теперь они, прибавил Садуко, с Мазапо друзья. Для последнего это весьма важно, поскольку король его не очень любит. Я сказал, что рад слышать это, и отправился к Мазапо и Мамине. Встретили они меня с восторгом.
Я с удовлетворением заметил, что супруги в лучших отношениях между собой, чем прежде. Мамина даже обратилась к мужу с нежными словами и была очень к нему внимательна. Мазапо тоже был в великолепнейшем настроении, вызванном
Я поздравил Мазапо, но ушел, погруженный в раздумья. Назревала трагедия, в этом я не сомневался. Слишком тихая погода не могла долго продержаться. Это затишье перед бурей.
Но что я мог сделать? Сказать Мазапо, что я видел, как его жену целовал посторонний мужчина? Так это не мое дело. Пусть Мазапо сам следит за поведением своей жены. Да и свидетелей у меня нет. Сказать ему, что дружба Садуко не искренняя и должна настораживать? А если Садуко решил подружиться с Мазапо? Так или иначе, я только наживу себе врагов.
Пойти к Панде и доверить ему свои подозрения? Но он так занят важными делами. Когда ему выслушивать меня? Может и высмеять, что я тревожусь по пустякам. Нет, мне оставалось только ждать событий. Весьма возможно, в конце концов, что я ошибаюсь и что все само собой образуется. Так часто случается.
Между тем смотр племенам шел полным ходом. Я же занялся своими делами — нужно ковать железо, пока горячо. В Нодвенгу скопилось так много народа, что в одну неделю я распродал два фургона материи, бус, ножей и тому подобного товара. Цены я получал отличные потому, что покупатели перебивали товар друг у друга, и в короткое время я набрал целое стадо скота и много слоновой кости. Все это я отправил в Наталь одним из моих фургонов, а сам остался с другим фургоном, отчасти по просьбе Панды, который время от времени обращался ко мне за советом по различным вопросам.
Много любопытного наблюдалось в то время в Нодвенгу. В любую минуту могла вспыхнуть гражданская война между Сетевайо и Умбелази. Во всяком случае, вооруженные силы обеих партий стояли наготове.
Однако междоусобицу на время удалось отсрочить. Умбелази под предлогом болезни держался в стороне и не показывался, предоставляя Садуко и некоторым другим своим приверженцам соблюдать его интересы. Король не разрешил враждующим племенам пребывать в городе одновременно. Таким образом, эта туча прошла мимо ко всеобщему удовлетворению, в особенности короля Панды. Но иначе обстояло дело с тучей, нависшей над героями этого рассказа.
По мере того, как племена прибывали в королевскую резиденцию, они проходили смотр, и их отсылали обратно: невозможно кормить такое большое количество людей. Таким образом, амансомы, прибывшие одними из первых, скоро покинули город. Но Мазапо, Мамина и несколько его детей остались. Зачем? Этого я не могу объяснить. Да и кто смог бы? Разве что Мамина.
И вдруг начало происходить нечто странное. Люди неожиданно заболевали, и некоторые из них внезапно умерли. Вскоре было замечено, что все они или жили вблизи лагеря Мазапо, или когда-то были с ним в плохих отношениях. Затем сам Садуко захворал или притворился больным. Во всяком случае, он исчез на три дня. Когда он снова появился, то был очень грустен, хотя я не заметил, чтобы он похудел или ослабел.