Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный
Шрифт:
— Он вырос здесь, среди нас. Он испанец и помогает своим людям. Он поможет и нам.
— И все равно, ты не должна была туда идти, — покачал головой Альфредо.
— Никогда раньше в своей жизни я не была в полицейском участке. Сегодня первый раз. Мой сын в ©опасности, и я обратилась за помощью. — Помолчав, добавила — Он пообещал прийти. Я дала ему адрес. Он сказал, что придет и поговорит с тобой.
— Я ничего не скажу ему, — прошептал Альфредо.
— Ты скажешь ему все, что нужно сказать.
— Который час? — неожиданно спросил он.
— У тебя
— Мне нужно одеться, чтобы идти в церковь.
— Не раньше, чем ты поговоришь с Фрэнком Эрнандесом. Он подскажет тебе, что делать. Он знает…
— Он знает, несомненно, это так, — в его голосе насмешка смешалась с горечью и неотвратимой грустью.
— Он знает, что нужно делать, — уверенно произнесла миссис Гомес.
ГЛАВА IV
Моряка звали Джефф Талбот. Когда алкогольный туман почти рассеялся, он посмотрел в окно и, глядя на открывшийся вид, очень удивился: каким образом эта местность могла ему понравиться и почему он назвал ее красивой. Даже в яркий солнечный день здесь не было ничего привлекательного. Солнечные лучи можно было сравнить с мощным прожектором, спроектированным на свалку и усиливающим гнетущее впечатление. Щурясь на солнце, моряк вдруг произнес:
— А я протрезвел, — и в этот момент до него дошло, что это было действительно так.
— Отлично, — произнес Луис. — Ну и как выглядит мир?
— Мерзко. — Он отшвырнул стул к стойке. — У меня болит голова. Здесь довольно скверный район, не так ли?
— Все зависит от того, как ты на него посмотришь, — ответил Зип. — Лично мне здесь нравится.
— Неужели?
— Это место, где я живу. И если я здесь — все кругом поет.
— Ну и что же все поют? — поинтересовался Джефф. Вдруг в его голове пронеслось: «Почему он завел разговор с незнакомыми людьми и почему так сильно напился вечером?»
— Все поют рок-н-ролл, — ответил Луис.
— Старик во всем знает толк. Он разбирается…
Зип замолчал. Устремив взгляд на улицу, он вдруг весь напрягся.
— Что там такое? — спросил Джефф.
— Полиция, — стараясь сохранить спокойствие, произнес Зип. *
Полиция, о которой он говорил, была представлена в лице детектива Энди Паркера, шагающего по улице чинно, с высокомерным безразличием ко всем окружающим. В уголке губ у него небрежно болталась сигарета. На мир он смотрел так, как смотрит лодырь, не имеющий ни копейки за душой, но зато крепко выспавшийся у одного из дверных проемов. Его яркая гавайская рубашка была помята и забрызгана кофейными пятнами. Лениво почесывая свою грудь, он зорко следил за всем происходящим.
— Единственно, кому я привык подчиняться, так это береговому патрулю. — Потеснив Зипа, стоявшего у окна, Джефф поставил чашку на стойку и попросил налить еще кофе. Хотел усмехнуться, но сморщился от боли. — Ох, голова болит даже тогда, когда улыбаюсь.
У дверей уже стоял Энди Паркер и, помахав Луису рукой, крикнул:
— Que pase, maricon[6]?
— Привет, Энди, — улыбнулся Луис. — Хочешь кофе?
— Не откажусь, —
— Я зашел сюда, чтобы выпить чашку кофе, — произнес Зип. — Разве это запрещено, лейтенант?
— Я не лейтенант, и не слишком огорчаюсь по этому поводу.
— А я думал, вас произвели в капитаны после той драки, которую вы разняли в Гровер-парке.
— Послушай, щенок…
— Это детектив Энди Паркер, — просвятил моряка Зип. — Он слывет здесь за самого сурового полицейского. Бесстрашного. Всего лишь за два цента он арестовал свою собственную бабку. — Он улыбнулся и тотчас перед Джеффом предстал образ Зипа — белозубого, с обезоруживающей улыбкой, которая давала ему право на успех.
Его улыбка излучала столько энергии, что на нее невозможно было’ не ответить. Даже Паркер не' мог устоять перед ней и улыбнулся в ответ.
— За два цента я вас всех приведу в чувство, — ответил он, но в его словах не слышалось угрозы — обезоруженная улыбкой, она была пустым звуком.
— Видишь? — не унимался Зип. — Могу поспорить, здесь он готов пришить всех малолеток.
— Давай, давай, продолжай в том же духе. — И опять в его голосе не слышалось угрозы, улыбка, как и раньше, обезоружила его. Переключив внимание на моряка, он внимательно посмотрел на него. — Что ты здесь делаешь?
— То же самое, что этот парень. Пью кофе, — ответил Джефф.
— Начнем все сначала, — устало произнес Паркер. — Что ты здесь делаешь?
— Я это уже слышал, — ответил Джефф.
— Тогда отвечай мне прямо.
— А здесь что, запретная зона?
— Нет, но…
— Тогда оставьте меня в покое.
Паркер молча взглянул на него, затем произнес:
— Очень остроумно.
— Очень, — подтвердил моряк.
— Энди, он немного пьян, — вставил Луис, протянув руки. — Так что здесь нет ничего…
— Не встревай, Луис, — перебил его Паркер.
— Я уже протрезвел, Луис. Спасибо.
— Я спрашиваю тебя.
— Ради бога, — произнес Джефф. — Я здесь для того, чтобы проведать больную бабушку.
Зип разразился смехом, но, когда Паркер холодно взглянул на него, быстро умолк и пожал плечами. Он вновь повернулся к моряку.
— Как ее зовут? — спросил он.
— Вы меня уже утомили. Я называю ее просто бабуся.
— С какого ты корабля?
— Какое это имеет значение?
— Я тебя спрашиваю. -
— Почему я должен отвечать? А' вдруг вы русский шпион?
— Вы все мните о себе, что очень умны. Приходите на мой участок и позволяете ребе черт знает что.
— Кому нужен этот участок? Я просто пью кофе и больше ничего.
— А вот и твой кофе, Энди, — попытался примирить их Луис. — Выпей, пока он еще не остыл.
Паркер взял чашку:
— Тебе известно, сколько всего вас сюда заброшено?
— Сколько? — спросил Джефф.
— Лейтенант, этого моряка никто никуда не забрасывал. Он вообще-то находится под моей протекцией.