Опасная связь

Блэклейс Ана К.

— Правда? — Он проводит рукой по своему члену, его внушительная эрекция притягивает взгляды всех в комнате. — Может, я забыл. Как насчет того, чтобы освежить мою память?

Он разваливается в кресле, широко расставив ноги, его рука все еще лежит на паху. Смотрит на меня снизу вверх, провокационно подняв брови.

— Позволь освежить твою память для начала. Ты ведь помнишь, как сильно я люблю публику, когда трахаюсь?

Я держу его взгляд, не в силах заставить свои губы произнести хоть слово.

— Я могу сделать твою жизнь очень сложной, маленькая шпионка, —

он повторяет угрозу, теперь без всякой насмешки. Его тон стал холодным и серьезным. — И ты это заслужила. Но я даю тебе шанс искупить свою вину. Начнем с самого простого. Услуга за услугу.

Я хочу закричать, бросить ему в лицо слова, но ничего не выходит. Мои губы безвольно приоткрыты.

— Начнем с того, что ты встанешь на колени и поползешь сюда, — говорит он с ледяным спокойствием.

— Ты не можешь быть серьезным, — выдыхаю я.

— На твоем месте, я бы ухватилась за такой шанс обеими руками, — протянул он лениво.

Мир перед глазами кружится. Мой взгляд выхватывает огромное электронное табло на задней стене, которое показывает обратный отсчет до выхода на съемочную площадку. Больше получаса в запасе. В голове проносятся варианты спасения, но я знаю, что ни один из них вряд ли сработает. Иногда Лукреция навещает гостей перед шоу, но уж точно не сегодня. Во-первых, она отчаянно хочет выглядеть идеально, когда снова встретит Деклана, а во-вторых, она не посмеет. Она знает, что Деклан не терпит, когда кто-то вторгается в его пространство, независимо от их известности или влияния. Хотя маловероятно, чтобы кто-то мог превзойти его в этих аспектах. У него есть большая команда, которая занимается такими вопросами, и он не терпит избалованных звезд, возомнивших себя лучше других.

Его жесткий взгляд требует подчинения. И он не собирается отпускать зрителей — его телохранители перекрыли все выходы. Некоторые из присутствующих неловко переступают с ноги на ногу, в то время как другие наблюдают с явным интересом, как я поднимаю подол платья и медленно опускаюсь на колени, кладя планшет на пол.

Я не отвожу глаз от лица Деклана, лица мерзкого бога. Останавливаюсь между его ног и сажусь на пятки, опуская взгляд на напряженный бугор в его брюках. Вспышка возбуждения проходит через меня, и я облизываю губы. Он издает низкий, рокочущий смешок.

— Ты умираешь от желания потрогать его, не так ли?

— У меня есть выбор? — бросаю я ему, цепляясь за последние остатки достоинства. Щеки пылают, и это видит каждый, кто здесь находится.

— Давай, — требует он. — Доставай.

— Ты же прекрасно понимаешь, что если ты заставишь меня это сделать, я никогда не смогу это пережить.

Он приподнимает дьявольскую бровь.

— Я никого не заставляю. Ты всегда можешь сдаться, сказать: «Да пошло оно все».

— Но ты угробишь мою карьеру, — прохрипела я сквозь зубы, достаточно тихо, чтобы только он смог расслышать.

Его мощные ноги раздвинуты, а в брюках отчетливо выделяется его крупный член.

— Посмотри, где ты находишься, маленькая шпионка. Я бы сказал, твоя карьера и так практически закончена… если ее, конечно, не поддержать.

С этим не

поспоришь. Не при всех этих людях, которые смотрят на нас.

Деклан манипулировал не только мной, но и всей ситуацией. Даже если я сейчас встану с колен, плюну ему в лицо и вылечу отсюда, история о том, как я ползала у его ног, умоляя о пощаде, все равно разлетится по всему миру — и уничтожит меня. Я уже пересекла точку невозврата.

— Итак, что будешь делать? — спрашивает он, когда я лишь нервно прикусываю нижнюю губу, а его взгляд падает на нее. — Признаешь, что все кончено, сбежишь и начнешь все заново? Это всегда вариант.

— Ты просишь меня выбросить все, над чем я работала.

— Я ничего не прошу, — мурлычет он, проводя рукой по своему крупному члену через ткань брюк, словно приглашая. Мой язык облизывает верхнюю губу, а трусики становятся влажными. Отвращает, насколько вся эта ситуация меня заводит. Впервые за долгие годы кровь в моих жилах закипает. Так давно я не чувствовала такой ярости, таких эмоций, такой жизни.

— У тебя всегда есть выбор. Я жду, пока ты его сделаешь. — Его взгляд мелькает к часам. — Но у нас не так много времени.

Я смотрю на красные цифры на электронном табло, секунды зловеще мигают, отсчитывая время.

Это не то решение, которое я могу принять рационально, поэтому я поддаюсь инстинктам.

Я собираюсь отсосать у него. И буду наслаждаться этим, как демоница. Он жадно наблюдает за мной, когда мои черные накрашенные ногти наконец цепляются за его молнию. Энергия в комнате возрастает, вокруг раздаются шепоты удивления, скандал и возбуждение наполняют воздух. Моим коллегам даже не нужно ничего говорить — я и так знаю, о чем они думают.

Я расстегиваю брюки Деклана, резко вдыхая, когда его большой член вырывается наружу. Это самое внушительное воплощение мужской силы, которое я когда-либо видела, но что-то изменилось с тех пор, как я видела его в последний раз. В горле застревает сдавленный вдох.

— Все для тебя, Миа, — говорит он дьявольским голосом, прекрасно осознавая эффект. — Я хорошо подготовился к моменту нашей встречи.

Кольца из, по-видимому, эластичной нержавеющей стали обвивают его член, охватывая его напряженную плоть. У Деклана Сантори член такой большой, что заставил бы всех последующих мужчин пасть в отчаяние, но это просто перебор.

— Говорят, ты опытная женщина, — его слова пропитаны ядом, несмотря на видимое спокойствие. — Любишь брать от мужиков то, что тебе нужно. Обожаешь большой член, который тебя заполняет. — Его огромная рука обхватывает мою ладонь и прижимает ее к его хую, холодные кольца больно впиваются в кожу. — Ты же профи, так что считай это новым уровнем. Начнем с того, влезет ли он тебе в рот.

Не дав ни секунды подготовки, без намека на эротику, он хватает меня за волосы, фиксируя голову, и силой вбивает свой член мне в глотку. Все происходит жестко, а мои зубы оказываются паршивой защитой. Кольца бьются о них, заставляя меня открыть рот шире, чтобы пропустить его глубже с первого же захода. Я захлебываюсь, когда он упирается в горло, но его это не останавливает.