Опасные пути
Шрифт:
Мария потупилась, но не от стыда, а от гнева.
— Годэн, — прошептала она, горячо обнимая Сэн-Круа, — любовь к тебе заставляет меня молчать. Да, — громко сказала она, — этот ужасный человек прав; мы связаны на жизнь и на смерть. С Годэном к славе или в пропасть! Пусть погибнут все те, которые противятся моему счастью! — и она с жаром бросилась на шею Сэн-Круа.
— Годэна уже нельзя спасти, — прошептал Лашоссе, — только мать могла бы добиться этого… Но нет, уже поздно; об этом нечего больше думать. Эта женщина имеет огромную власть. Предсказание исполнилось!
— Постарайся
— Уже поздно, — ответил он.
Сэн-Лорен жил в гостинице “Принц Конде”, находившейся на площади Св. Женевьевы. Написав Пенотье о своем отказе продать свой пост, он имел длинный разговор с полицейским агентом, посланным к нему ла Рейни по приказанию короля; этого агента звали Франсуа Дегрэ, который уже знаком читателю. Дегрэ потребовал от Сэн-Лорена подробное описание наружности его преследователя, поставил несколько вопросов и удалился, уверив Сэн-Лорена, что скоро изловит эту таинственную личность, чем привел его в отличнейшее настроение. Он позвал своего слугу, единственного, привезенного им из Реймса, и спросил:
— Все ли готово к обеду?
— Да… но виноват, только что принесли Вам это письмо.
Сэн-Лорен взял письмо, прочел его, немного наморщил лоб и сказал:
— Поставь еще прибор. Пенотье приведет с собой гостя.
Слуга ушел.
Собственно говоря я очень доволен, — подумал Сэн-Лорен, еще раз прочитав письмо: — присутствие этого гостя не даст Пенотье возможности много говорить о деле.
Письмо Пенотье гласило:
“Милостивый Государь! Изменение Ваших намерений очень огорчило меня, так как я очень хотел бы основаться в Реймсе; но я охотно подчиняюсь Вашему решению — ведь трудно заместить такого человека, как Вы. Однако хочу наказать Вас, а потому не только принимаю Ваше приглашение на обед, но хочу привести с собой приятеля, который ненадолго приехал в Париж; это — дворянин, по имени де Ролатр. Я никуда не могу сплавить его сегодня, но мне не хочется отказываться от Вашего любезного приглашения. Мой приятель очень хочет познакомиться с Вами и настоятельно просит меня взять его с собой. Тысячу извинений. Ваш Пенотье”.
— Это — Пенотье, — сказал Сэн-Лорен, — и надеюсь, с приятелем.
Он вышел в соседнюю комнату, чтобы пригладить волосы, а в это же время слуга ввел гостей. Когда Сэн-Лорен вернулся, Пенотье стоял среди комнаты, а его приятель рассматривал гравюры на стенах.
— Благодарю за приглашение, — воскликнул Пенотье, — позвольте представить Вам моего приятеля Бертрана де Ролатр.
При этих словах незнакомец повернулся, и при виде его у Сэн-Лорена подкосились ноги; он не верил своим глазам; новый гость был не кто иной, как Лашоссе.
— Простите, господин де Сэн-Лорен, что я вторгаюсь в Ваш дом, — сказал кланяясь Лашоссе, — но мне очень хотелось познакомиться с Вами.
Сэн-Лорен бросил взгляд на окно, откуда виднелись крыши полицейского дома, и немного успокоился, а затем произнес с иронией:
— Надеюсь, Вы хорошо будете чувствовать себя у меня, хотя я и не могу принять Вас так, как в Реймсе у себя
— Надеюсь, что нет, — ответил мнимый Ролатр. — Я охотно бываю в Париже, но только на несколько дней.
— Сядем за стол; я только отдам своим слугам некоторые приказания! — и с этими словами Сэн-Лорен вышел из комнаты.
— Будьте настороже, — прошептал Лашоссе, — у него что-то недоброе на уме.
— Вы думаете, он осмелится? — спросил Пенотье.
— Без сомнения. Его лицо приняло вдруг удивительно спокойное выражение. Мы должны торопиться.
— Ах, я весь дрожу.
— Я сделаю все, Вам нечего бояться.
Между тем Сэн-Лорен сказал своему слуге следующее:
— Иди скорей в полицию; спроси там господина Дегрэ и передай ему, что я прошу его немедленно прийти ко мне обедать. Ответ скажешь мне на ухо.
После этого он вернулся к гостям и пригласил их в соседнюю комнату, где уже был накрыт стол; гости сели за стол и обед начался.
Пенотье рассказывал новости, Ролатр говорил о деревенской жизни, и притом так спокойно и уверенно, что Сэн-Лорен, сидевший как на иголках, был совсем сбит с толка. Порой он даже начинал сомневаться, действительно ли перед ним Лашоссе, и непрестанно задавал себе мысленно вопрос, каким образом Пенотье мог познакомиться с последним? Может быть, Лашоссе обошел хитрого дельца.
Вдруг Лашоссе, обращаясь к хозяину, проговорил:
— Вы, кажется, бывали в Амьене?
Сэн-Лорен слегка побледнел.
— Да, но это было очень давно.
— Я хорошо знаю Амьен, — продолжал мучитель, — я жил там на улице Сэн-Совер, недалеко от кузнеца Тардье; у него была удивительно красивая дочь.
Сэн-Лорен уронил салфетку и нагнулся за ней, чтобы скрыть свое смущение. Он задумался над вопросом о том, что могли означать эти слова, однако поспешил спокойно произнести:
— Я не знал этого человека и в первый раз слышу это имя.
— Конечно, где же Вам знать таких простых людей!.. — рассмеялся мнимый Ролатр.
“О, Дегрэ, Дегрэ, иди скорей!” — мысленно вздыхал Сэн-Лорен.
Посланный возвратился и шепнул ему:
— Господин Дегрэ не может прийти, он пошел по делу в канцелярию Ла Рейни.
Лицо Сэн-Лорена омрачилось, и это не укрылось от Лашоссе, следившего за каждым его движением. Наконец Сэн-Лорен подымаясь сказал:
— Простите, господа, мне нужно написать пару слов; я только что получил очень важное известие.
Он вышел из столовой. Гости остались одни.
— Это — удобный момент, — шепнул Лашоссе, — послушайте у дверей.
Пенотье поспешил к двери, а Лашоссе быстро достал флакончик из бокового кармана и откупорил его. Перед прибором Сэн-Лорена стоял граненый бокал, полный вина. Лашоссе вылил в него содержимое флакона и затем сказал Пенотье:
— Садитесь скорей!..
Пенотье был бледен как полотно; он хотел для вида съесть кусочек паштета, лежавший у него на тарелке, но тот застрял у него в горле и вилка со звоном упала на тарелку. В этот самый момент вернулся Сэн-Лорен.