Операция "Контрольный в сердце"
Шрифт:
Понятия не имею, что я там буду делать, и зачем я туда еду. Не знаю. Мне просто нужно увидеть Бена. Или не нужно. Я пьяная, я не знаю! Проезжаю по той улице, где месяц назад я строила из себя проститутку. Я понятия не имею, в каком доме он живёт. А может вообще не на этой улице… Доезжаю до Волмарта. Чего я ожидала? Что приеду в Нортридж, и его дом загорится подсветкой, оповещая, где он? Эй! Да, это лучше чем подсветка! Чёрный Рендж Ровер выезжает с парковки.
– Бинго, офицер! – улыбаюсь. Пропускаю меж нами ещё две машины. Плетусь через половину района. И вот его машина въезжает во двор. Партенья стрит 16740. Одноэтажный дом, стеклённая терраса ведущая на задний двор. Паркуюсь между ним и соседним домом. Закрываю машину, поднимаюсь на крыльцо, стучу в дверь. Опускаю голову. Меня немного мутит. Укачало по дороге. Вижу его босые ноги. Поднимаю голову. – Привет! – улыбаюсь. – Что? – раскрывает глаза. – Ты что тут делаешь? – Эмм… – сжимаю губы. А правда, что я тут делаю? – Понятия не имею! – хмыкаю. – Я могу попросить воды? – во рту сушит. – Проходи, – отступает от двери, пропуская меня внутрь. Делаю два шага по коротенькому коридору и попадаю в огромную гостиную совмещённую с кухней. Всё очень чисто, на своих местах. Сразу видно – солдат. Одинокий. Никаких следов пребывания женщины. Чёрт! И почему это меня так радует? – У тебя мило, – осматриваюсь. – Один живёшь? – Один! Держи! – протягивает мне воду. Нервничает. – Ты, что пила? – сводит брови. – Ага! – киваю. – Много! – хихикаю, делаю глоток лимонной минералки. – Твой дом, или снимаешь? – Мой! Ты что на машине приехала? – допрашивает. Я киваю. – За рулём? – смотрит в окно. Видит мою малышку. – Ты с ума сошла? Ты же сама коп! Пьяных за рулём постоянно арестовывают! Такая безответственность! – ворчит. – Где ты пила? – У Падди, – икаю. – С кем? – допрос продолжается. – С Падди, Клари, Дейзи и Санчесом. Декс с Жасмин не приехали. У них очередная годовщина. Годовщина знакомства, первого поцелуя, секса, второго поцелуя, второго секса… – болтаю. – И Санчес пустил тебя в таком виде за руль? – удивляется. – Нет. Он не видел, что я на машине, – качаю головой. – Спасибо за воду! – прижимаю к груди Бена бутылку. – Я поехала. – Куда ты в таком виде? – раскрывает глаза. Набрасывает на плечи куртку. – Отвезу тебя! – Отвезёшь! Ты, мистер «Все под контролем»! – кажется, только сейчас я ощущаю действие алкоголя. Он открывает дверь моей машины. – Не могу! Укачивает сзади! – икаю, плюхаюсь на переднее сиденье, минут пять пытаюсь пристегнуться. Бен садится за руль. Впихивает ключи в замок зажигания. – Эко Парк, Ель стрит 927, – читает каждодневный маршрут в навигаторе. – О! Рядом с ареной Доджерс! – догадывается. – Ага! Во время игр заснуть невозможно, – морщусь. Бен резко срывает машину с места. –
====== Часть 7. Мир ======
Открываю глаза. Напротив часы. Красные цифры говорят мне, что я проспала полдня, а точнее, мне на ночное дежурство уже через шесть часов. Моргаю, осматриваю себя. Я в рубашке, джинсах. Кто-то снял с меня любимые лодочки и расстегнул бра. Надеюсь, это я сама.
– Холи, задержись секунду, – подзывает меня Лиам. Ого! Два месяца ничего о нём не слышала. – Мне нужно на совещание. У меня смена, – сообщаю. Совершенно не хочу с тобой разговаривать! – Я скажу шефу, что ты нужна была детективу. Как дела? – улыбается. – Замечательно! – киваю. – Теперь мне позволяют арестовывать, – язвлю. Он тихонько смеётся. – Ты могла отодвинуть меня, а я метил в детективы, – сжимает мою ладонь. – Нет, нет, нет, – отдёргиваю руку. – Холи! – окликает Бен. – Иди, переодевайся, – кивает мне. – Это ты новенький? – щурится Лиам. – А ты смотри, догадливый! – дерзит Бен. Ого! Тише, офицер. – Догадливый. Может, поэтому уже детектив, а не сижу в патрульных не смотря на возраст и службу в Ираке! – улыбается. – Лиам, замолчи! – прошу. – Тшш, – Бен грозит мне пальцем, чтобы я заткнулась. – А ты много обо мне знаешь, детектив! – Приходится, по работе, – отвечает Лиам. – А что в отделе внутренних расследований? Страшно было в убойном и в оргпреступности, да? – у Бена горят глаза. Мне даже страшно. – А! Ну, да! Погоди. Тебе же девчонка задницу надрала! Точно! Вот эта самая девчонка! – кивает на меня. – Бен! – мне так неудобно. – Всё, Хол. Иди, переодевайся, – легонько подталкивает меня ко входу в участок. Я ухожу, оборачиваюсь несколько раз. Они продолжают разговаривать. – О’Доннелл! – гремит Джон. – Какого чёрта? Мне тут бунтари не нужны! Ты была обязана быть на перекличке! Ты игнорируешь правила и распорядок? – Я была нужна детективу МакДорману, – киваю на улицу, поправляя пояс. Ярость растворяется. – Распишись в табеле, – протягивает мне листок. Я выполняю. – Всегда найдёшь отговорки! Лиса! – беззлобно шипит Джон. Я улыбаюсь. – У вас засос на шее! – шепчу ему. Джон ощупывает шею, смотрит на себя в зеркало. – Где? – крутит головой. – Прямо под ухом, – растягиваю губы. – Как ты разглядела? Я же чёрный! – удивляется. – Я внимательная! – важничаю, вылетаю из участка. Сажусь в машину, пристёгиваюсь. – Ты копалась, – строго бормочет Бен. – Шеф задержал, – отмазываюсь. Замечаю разбитые костяшки на правой руке Бена. – О, Боже, что произошло? – хватаю его за руку. – Ничего, дверью задел! – отдёргивает ладонь. Врёт! – На счёт инцидента, – начинаю. – О! На счёт твоего пьяного визита в мой дом поздним вечером? – смеётся. – Ты была так пьяна! – Я прошу прощения. За поздний визит, за моё состояние. И за то, что выследила, где твой дом, – краснею. Хорошо, что темно. – Выследила? – раскрывает глаза. – Заметила твою машину на парковке Волмарта. – О, Боже! Пора просить судебного запрета! – наигранно пугается. – Ещё рано! – смеюсь. – Но всё, что я говорила тебе, это не пьяный бред. Извини за моё поведение. Я не должна спорить с тобой. Ты старше. И я хочу быть, ну пусть не друзьями, но хотя бы приятелями, – эти слова все равно царапают мою гордость. Бен выдерживает многозначительную паузу. – Ну, ладно, О’Доннелл, – кивает. – Принято. И ты меня тоже… – Что «ты меня тоже»? – щурюсь. – Я не извиняюсь! Я не буду извиняться, я не умею извиняться! Не жди! – сверкает глазами. – Ладно, – киваю. – О чём говорил Лиам? Ирак? Ты служил в Ираке? – делаю вид, что ничего не знаю. – Брось это. У тебя не получается. Можно подумать, обо мне не разболтали! – Не разболтали! – качаю головой. – Не верю, но ладно. Да, я служил в Ираке. – Долго? – Не очень. – Сколько? – не унимаюсь. – А ты и детектив? – переводит тему, давая понять, что не собирается об этом говорить. – Можно подумать о нас не разболтали! – передразниваю его. – Я что-то слышал. Но, я не люблю сплетни. Решил спросить напрямую, – бросает на меня взгляд. – У нас был роман. Большая его часть в академии. Пару месяцев на работе. Всё, – кусаю губу. – За что он получил от тебя? – снова смотрит на меня. Я начинаю ёрзать. У него такой пронзительный взгляд. Я как-то странно себя чувствую… Смущённо улыбаюсь. – Я уже патрулировала с офицерами Дельгада и О’Райли. Они уехали на вызов по перестрелке, а меня оставили, пожалели. На этот вызов вообще почти весь участок вызвали. Я сидела в приёмной, а Клер, моя подруга, она работала здесь раньше. Уволилась как раз до той самой перестрелки в Линвуде. Так вот. Она ушла за кофе, оставив меня в одиночестве. Детектив МакДорман, решив, что пришло время поучить меня уму разуму и отомстить за то, что я бросила его. Сначала он просто капал мне на мозги, бросая в меня скрепки и карандаши. Потом начал откровенно оскорблять. Сел позади меня, начал дёргать за волосы, тыкать в спину. Я ударила его по рукам. Он скрутил меня в удушающий захват. Я даже сама не поняла, как вырвалась. Со всей силы оттолкнула его. Он свалился на спину, я села на него сверху. Пока он пытался меня скинуть я врезала ему примерно десять пощёчин. Когда встала, поняла, что нашу драку наблюдали все, кто вернулся с вызова, – киваю. – И никто не полез разнимать? – удивляется Бен. – Нет, – качаю головой. – Все знали, как он со мной обращался. Давно советовали мне надрать ему задницу. Шериф спросил будет ли кто из нас подавать жалобу. Я отказалась, а Лиаму, наверное, было стыдно. Мы сказали, что это наше личное дело, и всё замяли. Нам запретили общаться. Только по работе, – выдыхаю. – Ты слишком долго ждала чтобы врезать ему! – Ты не ждал, да? – снова смотрю на его руку. – Что? – морщится. – Сказал же, ударил о дверь. – Ну, ладно, – киваю. Через несколько минут мы тормозим у сборища полицейских машин на стоянке за торговым центром. – Что это? Флеш моб? – Точно! Тебя же не было на перекличке. Это засада, офицер О’Доннелл! – сверкает глазами. Внутри как-то странно всё переворачивается. Да, что же у тебя за взгляд такой?! – Засада? – раскрываю глаза. – Что? Кто нам нужен? – Наркопритон. Как обычно, – жмёт плечами. – Что обычного? – развожу руками. – Ты никогда не участвовала в засадах? – почёсывает кончик носа. – На учениях, – киваю. – Тогда повторяй за остальными и не лезь вперёд, – выходит из машины. Я киваю. Мы тихонько пробираемся к большому двухэтажному дому. Я крепко прижимаюсь грудью к спине Декса. Он хмыкает. Выворачивает руку прижимая меня к себе за талию. – Боишься, птичка? – шепчет мне. Замечаю лежащий на нас тяжёлый взгляд Бена. – Нет, – качаю головой. – Ты же меня защитишь! – улыбаюсь. – Полиция! Всем лежать! – со всех сторон в дом проникают старшие офицеры. Громкий рёв Бена оглушает меня. Дыхание перехватывает. Я почему-то до дрожи пугаюсь за него. – Лежать! Лежать, я сказал! – Пошли! – голос в наших рациях. Мы залетаем в дом. Я сразу же натыкаюсь на огромную чёрную молодую женщину. Она намахивается на меня. – Применяю тазер! – предупреждаю и мощный разряд тока передаётся в грудь женщине. Она падает, сыпля проклятьями. Я заламываю ей руки, заключаю в наручники. – Здорово, птичка! Ты упаковала мамочку! – сверкает глазами Декс, уводя двух парней в поджидающий арестованных фургон. – Сука! Я запомнила тебя! Я убью тебя, как только выйду! – орёт моя арестованная. – Ты не скоро выйдешь, шоколадка! – толкаю её перед собой. – Я всё равно выйду и убью тебя! – Заткнись! Иначе получишь обвинение в угрозе жизни офицера! – отдаю её в руки наших парней, они запихивают её в фургон. Спустя пару часов приезжают детективы. Осмотр, сбор улик, оформление бумаг и протоколов задержания продолжается до часу дня. Ровно через месяц подобная операция проводится на другом конце города, и вновь всё это занимает целую ночь. Я вымотана. Почти засыпаю в машине по дороге в участок. Голова так и падает вниз. – Что делать будешь? – отвлекает меня Бен. – Первым делом потребую свои сверхурочные, – часто моргаю. – А дома, отключу телефон, домофон и улягусь спать. Голова раскалывается, – тру виски. – Хотел попросить тебя о помощи, – голос непривычно тихий. Чего? Сон ежесекундно улетучивается. Поворачиваю на него голову. – Помощи? – удивление скрыть не удаётся. Он закатывает глаза. – Да. Мне купить кое-что нужно. А подруг у меня немного. – Да ну? – хмыкаю. – Всё, О’Доннелл! Нет так нет, – рявкает. – Я не отказывалась. Не повышай голос, грубиян! – смотрю на него. – Мне нужно купить подарок для Шейлы. – Шейла, это… Это… – смотрю на него. – Жена Джона. – Да! Точно. Жена босса, – киваю. – Она сказала, чтобы я её удивил, – растягивает губы. – Почему попросил меня? – кусаю губу. – Эти девчонки они какие-то все глупые, – запускает пальцы в волосы. – Эти все девчонки? – медленно проговариваю. – Ну, да… – ему неудобно. – А! – понимаю. – Те которым лишь бы трахнуться со значком? – улыбаюсь. Внутри на секунду разгорается пламя. Это не совсем знакомое чувство, но я узнаю. Это ревность! – Да, они, – кивает. – И, много таких у тебя? – Господи, как же интересно! – Постоянно вешаются, – отмахивается. Сжимаю зубы. Вот шлюшки! – А у вас не так? Неужели парни не хотят переспать с женщиной-полицейским? – Думаю, ты заметил, что нам форма не очень идёт, в отличие от вас! Ну, я бы точно не хотела сорвать с женщины полицейского форму и жёстко трахнуть ее прямо на этом самом месте, – выдыхаю. – А с мужчины-полицейского? – О ещё как! Это прямо как красная тряпка, – улыбаюсь. И тут же раскрываю глаза, понимая, что сболтнула лишнего. – Мне стоит начинать бояться за себя? – улыбается. Твою мать! Ты заигрываешь со мной, офицер? – Не льсти себе! – хмыкаю, отворачиваясь. Краснею, словно краской лицо вымазали. Но, думаю, да. Я бы с радостью тебя изнасиловала! Что? Холи, даже не думай об этом! – Так что, поможешь? – смотрит на меня. Я ёрзаю. – Давай не сейчас, – морщусь. – The Groove открыт до полуночи. Встретимся там в шесть, и я помогу тебе. Обещаю, – улыбаюсь. Выхожу из машины, быстро переодеваюсь в гражданское, уезжаю домой. Делаю всё, как и планировала. Отключаю домофон, вставляю в уши силиконовые беруши, выключаю телефон, ставлю будильник, натягиваю на глаза свою любимую кружевную маску, и сладко засыпаю. Через пару часов я отдохнувшая, в отличном настроении стою под душем. Конечно же пою Walking on sunshine. Это моя ванно-душевая песня.
В окно светит задорно-оранжевое вечернее солнце. Надеваю шифоновое кремовое платье, босоножки с тонкой тесёмкой вокруг щиколотки. Волосы собирать не буду, пусть вьются. У меня выходной и я хочу отдохнуть!
В торговом центре народу как всегда много. Узнаю широкую спину Бена и его крепкую задницу. Живот сводит лёгкий, приятный спазм.
– Привет, офицер! – тычу пальчиком в его плечо. – Ага! – Бен оборачивается, мило кивает мне, и отворачивается обратно. В чём дело? Спустя секунду он медленно оборачивается, широко раскрыв глаза. – О’Доннелл? – А ты думал? – развожу руками. – О, чёрт! Ты красивая! – он в настоящем шоке. – Эмм… Спасибо, – глупо улыбаюсь. – Платье, туфли, глаза и волосы, – бормочет. – Ну, ладно, хватит. Ты похож на примата! – двигаюсь к ювелирному. Улыбаюсь. Такой забавный. Я чувствую, его взгляд на себе. Мне хочется кричать. Я поставила грубияна Бена МакКензи в неловкое положение. – Идём сюда. Смотри! – подзываю его. – Красивая брошь. Она же секретарь в суде. По-моему отлично впишется в её образ. – Да. Всё, покупаем, – кивает. – Бен! Посмотри, может тебе приглянется что-то другое? – Холи, я попросил тебя помочь. Это значит – выбери сама, а я оплачу. – Вы выбрали красивую брошь. У вас годовщина? – женщина в возрасте по ту сторону прилавка. Я похожа на носящую такие украшения? Единственная моя брошь – это значок на груди. – Да, мэм. Три года вместе. Душа в душу, – Бен с серьёзным видом отвечает ей. Я еле сдерживаю улыбку. Да ты с чувством юмора, офицер! – Покажите, где у вас ещё подобные штуки, – просит Бен. Женщина провожает нас к витрине с украшениями. – Выбирай, – кивает. – Может, ты сам попробуешь? – поворачиваюсь к нему лицом. – Я в этом не разбираюсь. По мне они все красивые, – жмёт плечами. – Попробуй. Покажи мне самые красивые, – подталкиваю его к витрине. Бен тяжело выдыхает, трёт подбородок, разглядывая изделия. Я незаметно наблюдаю за ним. Он сосредоточен. Серо-голубые глаза подолгу задерживаются на каждой броши. Ты красивый, офицер. Очень! – Вот эти три, – он по очереди достаёт три красивые броши. Они выдержаны в одном, достаточно строгом стиле, но не теряют своего очарования. Ого! У тебя отличный вкус! – Очень красивые, – киваю. – Смотри, ещё вот эта, – на большой ладони покоится медальон-сова с зелеными
Почему я вдруг решила, что он должен как-то особенно ко мне относиться? Мне было сказано совершенно ясно ещё в первый день, мы не друзья и друзьями не станем! О чём-то большем говорить вообще не приходится.
Да мне и не нужно ничего больше. Или? Нет. Точно. Ничего не нужно!
====== Часть 8. Угон ======
– Мам! Пап! – вхожу в дом. Кошка чуть не сбивает меня с ног. – Привет моя красотка! – поднимаю её на руки. – Ты скоро родишь, и я заберу твоего уродца себе, – целую морщинистый лоб. – Пап! Мам! – ору. Стены поглощаю эхо. – Где твои хозяева, Марни? – смотрю в чёрные глаза кошки. Она пытается облизнуть мой подбородок. – Фу! – пускаю её на пол. Так тихо. Может, их нет дома? Где-то вдалеке слышу смех. Через стеклянную стену в кухне, вижу неразлучную шестёрку друзей, отдыхающих на патио. – Привет! – выхожу к ним. – Детка! – меня обнимает мама Клер. – Привет, тётя Кристен! – целую её в щёку. – Что за праздник? – Нам не нужен повод, чтобы пожарить мяса, – мама тянет ко мне руки. Целую её и тетю Скар. – Где папа? Я, кажется, потеряла запасные ключи от машины. – Они за стеной, – кивает Скар. – Эй, привет! – машу руками мужчинам. – Это же моя дочь-полицейский! – папа прижимает меня к себе. – Мой сын вообще-то тоже офицер. Привет, птичка! – дядя Росс хлопает меня по ладони. – Холс! – дядя Ларри приобнимает меня. – Пап, я, кажется, ключи от Хонды потеряла. Вторые. Ты можешь заказать копию? – Представитель приедет в следующую пятницу. Подождёшь? – папа переворачивает куски мяса. – Да, конечно! – киваю. – Ладно, я поеду домой. – Не останешься на ужин? – папа Клер раскуривает ароматную сигару. – Мне на дежурство завтрашним вечером. Хочу отдохнуть. Мы сегодня наркопритон накрыли. Оформляли до самого обеда. – Ну, так у нас повод, – улыбается папа. – Какой? – наклоняю голову. – Помнишь, я говорил тебе про Астон Мартин? – Ты купил его? – раскрываю глаза. – Сегодня доставили, – кивает. – Тогда, я обязана остаться, – возвращаюсь к женщинам. Я так люблю слушать их болтовню.
Они обсуждают общие дела, какие-то сплетни, подшучивают над мужьями, вспоминают о нашем детстве, о юности проведённой в Дублине.
Я выпиваю три бокала аперитива, и уже не решаюсь садиться за руль. Лежу на кровати в своей комнате. Она по-прежнему осталась моей. С полицейскими постерами на стенах, дипломом об окончании университета, дипломом об окончании академии, и кубком за победу в школьном марафоне. Это было так давно! И, к сожалению, это мой единственный приз за спортивные соревнования.
Дома такая тишина! Это не мой район, где за окном всю ночь ездят машины, какие-то придурки устраивают гонки на светофорах, из баров доносится шум. Здесь спится спокойно. На завтрак мамины тосты и чай с барбарисом. Я скучаю по детству. Но вечером снова нужно возвращаться на свою работу, которая день ото дня делает меня старше.
Бен находится в прекрасном расположении духа. Я удивлена. Он что-то напевает, постукивает пальцами по рулю, беспечно улыбается мне. Патрулируя район, встречаем Шивон. Она неплохо выглядит, рада нам. Мы угощаем её кофе, беседуем.
– Ты ходишь на встречи? – улыбается ей Бен. – Да, офицер, – кивает она. Шивон любит разговаривать с Беном. Он ей нравится. Она охотно идёт с ним на контакт, со мной ведёт себя более сдержанно. Чувствует конкуренцию. – Какой сейчас шаг? – кусаю губу. – Четвёртый, – вспоминает. – И что там? – я знаю все двенадцать шагов. – Оцениваю себя. Оцениваю с точки зрения моральных устоев. Думаю, что бы сказала моя бабушка, если бы увидела меня такой, – глаза вмиг становятся грустными. – Бабушка? А где она? Может, тебе стоит поговорить с ней? – Бен жмёт плечами. – Бабушка умерла, когда мне было шестнадцать, и я вернулся к матери. Когда я жил с бабушкой я был нормальным парнем. Встречался с девчонкой, у меня были друзья. А мать она не любила меня, никогда. Она свалила в Чикаго после моего рождения, связалась там с чёрной бандой. Но после бабушкиной смерти, я был вынужден переехать в Иллинойс к ней. Брат бойфренда моей матери, он… Он соблазнил меня. Не изнасиловал, нет. Я влюбился в него. Но Альби погиб в бандитской разборке. И с тех пор мне стало наплевать на себя. Я вернулся в Лос-Анджелес, и стал почти девочкой. Мне так легче, – шмыгает носом. У меня в горле ком. Я плюю на субординацию, и крепко обнимаю Шивон. – Не убегай от себя, – шепчу. – Хол! – Бен тянет меня за рубашку на спине. – Хватит. Шивон, мы отвезём тебя домой. Я не хочу видеть тебя на улице, поняла? – строго смотрит на неё Бен. Шивон, словно маленькая девчонка, которую только что отругал учитель, виновато кивает и садится в машину. Я чувствую, что вот-вот могу расплакаться, но, к счастью, эта пташка начинает щебетать о всякой ерунде и отвлекает меня. Бен от души хохочет над её рассказами. Какое-то горячее успокоение растекается по моему телу.
Шивон живет в спокойном квартале гей-коммьюнити в Северном Голливуде. Делит квартиру со своей подругой и её парнем.
– Ты не должна обниматься! Тем более с проститутками-геями! Подцепить любую дрянь очень легко, – ругает меня Бен. – Мне жаль её. Она хорошая, – выдыхаю. – Но, я поняла тебя! Больше не буду! – киваю. – Ты слушаешься? Я счастлив! – хлопает в ладоши. Я смеюсь. Такой забавный. Я так редко вижу его таким. – Свободным патрулям, находящимся поблизости! Мэндевиль Каньон Роуд 3536, – диспетчер. Я замираю. – Точно ничего сказать не могу. Женщина плакала. – Мы рядом. Би-33 приняли, – отвечает Бен. – Брентвуд. Богатеи, – улыбается, смотрит на меня, а у меня в голове взрываются все нервные клеточки. – Эй! Что с тобой? – Это мой дом… – пытаюсь сохранять спокойствие. – Ты же живёшь в Эко Парке, – не понимает он. – Это дом моих папы и мамы. Я там выросла, – хриплю. – Тихо! Стой! Ещё рано паниковать. Только не плачь! Приедем и разберёмся, – пытается успокоить меня. Я судорожно киваю. Часто дышу. – Папочка, мамочка, только будьте живы и здоровы! – повторяю, как мантру. Достаю телефон. От родителей больше двадцати пропущенных. – Они звонили мне! – шепчу. – Что? – морщится, пролетая на красный. – Они звонили мне. А у меня звук отключен. Отключен, потому, что ты мне не разрешаешь пользоваться телефоном! – повышаю голос. – Холи, я не знал, что так получится! – качает головой. – Не знал он! – рявкаю, луплю со всей силы его по плечу ладонью. – Успокойся! – смотрит на меня. – Ненавижу тебя, чертов наставник! – рычу. – Может, я могла предотвратить это! – тру лицо ладонями. – Быстрее! Ты еле тащишься! – хнычу. – Да, да! – кивает. – Уже скоро! – крепко сжимает мою ладонь. И это меня успокаивает. Мне кажется, мы едем целую вечность. – Скорее, Бен! – слёзы текут по щекам. – Какой дом? – Три тысячи пятьсот тридцать шестой. Песочного цвета, с красным зонтиком на террасе. Вон тот! – мы подъезжаем. В окнах горит свет. – Зонтик? – удивляется Бен. – Там бассейн. Мы там загорали, – всхлипываю. – Огромный! – паркуется Бен. – Вы чем занимаетесь? – пытается меня отвлечь. – У мамы с подругами частный детский сад в Энсино, а у папы небольшой автосалон, – наконец отстёгиваюсь, вылетаю из машины, несусь в дом. – Холи, стой! Это может быть опасно! – орёт мне в спину. Но я игнорирую! Там же мои родители! В столовой за столом шестеро лучших друзей. Ларри и Кристен Хили, Росс и Скарлетт О’Райли и мои родители. Все живы, здоровы на первый взгляд. – Пап, мам! Что случилось? – еле дышу. – Детка! – мама бросается ко мне, плачет. – Мам! Что случилось? – плачу сама. – Пап! – смотрю на него. – Доброй ночи, – слышу голос Бена позади. – Папину машину. Её угнали! – всхлипывает мама. – О! – облегчённо выдыхаю я. – Би-33, прибыли на место. Угон автомобиля, – передаёт Бен по рации. – Как же вы меня перепугали! – качаю головой. – Я сказал ей тоже самое! Не пугай Холи! Но ты же её знаешь! – папа разводит руками. Я улыбаюсь ему. – Мам! Это же всего лишь машина! – смотрю ей в глаза. – Холи думала, что вас тут банда Восемнадцатой улицы разрубила на куски мачете, – голос Бена. – А такое бывает? – хлопает ресницами мама, к ней присоединяются тёти Кристен и Скар. Оборачиваюсь на Бена. Меряю его недовольным взглядом. – Думай, что говоришь впечатлительным женщинам! – шиплю. Он виновато улыбается и жмёт плечами. – Нет, такого не бывает. Разве что в Гондурасе, – отмахиваюсь. Они заметно успокаиваются. – Мам, я прямо сейчас объявлю в розыск папину машину. Её скоро найдут. – А вы пока напишите заявление, – Бен протягивает папе бланк. Папа, жмёт ему руку и забирает бумажку. – Эмм… Это мой напарник офицер Бен МакКензи, – представляю его. – Офицер, это Росс и Скарлетт О’Райли – родители Декстера, – представляю их. Бен жмёт им руки. – Декстер отличный офицер, миссис О’Райли, – улыбается. Скарлетт прямо сейчас растает от умиления и гордости за сына. – А это Ларри и Кристен Хили, родители Клер, я рассказывала про неё, – киваю. Бен жмет и их ладони. Пока папа пишет заявление, мама пытается нас накормить. Бену нравится объём и количество ирландского ужина и составляющей его русской еды. Поднимаюсь в свою комнату. Хочу забрать своё одеяло из искусственного меха норки. Оказывается, засыпать под ним – одно удовольствие. Наверное, всё дело в персиковом аромате. – Так вот где засыпала маленький офицер О’Доннелл! – в дверях стоит Бен. – Что тебе здесь нужно? – разворачиваюсь, заталкивая одеяло в сумку из под роликовых коньков. – Вообще-то нам пора. Я за тобой, – осматривает мою комнату. – Ну, так идём! – толкаю его. – Мы можем отвезти сумку ко мне? До Эко Парк ближе, чем до участка, – улыбаюсь. Бен закатывает глаза, но соглашается. Он уступает мне? О! Это нужно запомнить!
Мы прощаемся с моими родителями и их друзьями и уезжаем. Бен ждёт в машине, пока я заношу сумку в свою квартиру. Быстро запихиваю в себя кусок пиццы, оставшейся на столе с утра, хватаю свой любимый кактусовый энергетик и спускаюсь вниз.
– Скорее! – Бен включает мигалку и срывает полицейский Форд с места. – Би-33, включаемся в погоню! Следуем на указанную точку. Опишите местность! – просит Бен. – В чём дело? – только успеваю пристегнуться. – Машину твоего отца засекли с вертушек! – бросает мне. – Всем патрулям! – голос дежурного по рации. – Переключаю на пилота! – Угол Голдберг и Теннеси! Автомобиль покидает застройки, впереди пустырь. Движение в сторону фабрик! – объясняет пилот полицейского вертолёта. – Догоним урода! – киваю. – Всем патрулям! Пилот потерял автомобиль из виду! Возможно заброшенная стройка на окраине района, – диспетчер. – Эл-28! Попали в аварию, скорая не требуется, выходим из погони! – голос Санчеса. – О, Господи! – закрываю лицо ладонями. – Эй! Эй! Они живы! Слышишь? Всё в порядке, – успокаивает меня Бен. Я киваю. – Только держись крепче! – Бен! Следы! Смотри! – хлопаю его по плечу. Он тормозит. Мы выходим из машины. – Точно! Мишлен, как и говорил твой отец! – кивает мне. – Би-33, ведем пеший патруль на стройке по Теннеси стрит. Заметили свежие следы шин, – быстро сообщаю по рации. Сквозь полуразрушенную крышу проступает свет фонаря патрульного вертолёта. – Холи! Тачка! – кричит Бен, и бежит к машине моего папы. Улыбаюсь, облегчённо выдыхая. – Слава Всевышнему! – крещусь. – Ну как она? – Крутая! – оценивает Бен. – Папа пять лет за ней гонялся. Хотел именно такую. Девяносто второго года выпуска, – рассказываю. – Этот урод поцарапал капот! – ору. Бен смеётся. – Сообщай, – кивает на рацию. – Би-33! Автомобиль найден, отзывайте погоню. Угонщика… – не успеваю договорить. – Холи! Оружие! – крик Бена сбивающего меня с ног, два ультрамариновых глаза чёрного парня, и пара оглушительных выстрелов. Я погружаюсь в сон…
====== Часть 9. Только живи ======
– Теннеси стрит, заброшенная стройка! Офицер ранен! Парамедиков, скорее! И детективов! – чей-то голос. Я слышу его будто через стену. В секунду становится светло, и так легко дышать. Открываю глаза. Я лежу на прохладной бетонной плите. Свет фонаря патрульного вертолёта слепит меня. Я часто моргаю. Надо мной нависает одна из девушек-офицеров нашего участка. – Холи, ты как? – она обеспокоена. – Нормально, – киваю. – Я не поняла, что произошло, – качаю головой. – Ты ранена? – у Мелины высокий голос. Похожий на визг. – Нет! – качаю головой. Она подаёт мне руку, и я хватаюсь за неё ладонью. Не сразу понимаю, что на моих руках не тень, а тёмная, липкая кровь. И на форме тоже кровь. Снимаю рубашку, бросаю жилет на сиденье нашей машины. Майка осталась по-прежнему белой, ни капли крови. Я точно не ранена. – Ты как? Видела кто стрелял? – старший офицер Чарли Брик. – Я нормально, – киваю. В ухе звенит, будто кто-то ещё раз выстрелил. – Нужно спросить у Бена. Он заметил угонщика. Предупредил меня, оттолкнул. А потом просто выстрелы оглушили, – тру лоб. – Спроси у МакКензи, – выдыхаю. – Холи, ты ничего не помнишь? – сводит он брови. – Помню, что парень был чернокожим. А ещё глаза. Голубые! Ну, прямо ультрамарин! – кусаю губу. – Холи, Бен! Он закрыл тебя собой. Это его кровь. Когда мы приехали, он лежал на тебе, закрыл тебя! – рассказывает Чарли. Я громко стону, будто меня под дых ударили. – Бен! – шепчу. – Как он? Он в порядке? Он жив? – лицо мокрое от слёз. – Был жив, когда его увозили парамедики. – Был жив? – раскрываю глаза. – Я поеду к нему! Мне нужно к нему! – оббегаю машину. – Стой! – меня за руку хватает Лиам. А он какого чёрта здесь делает? – Тебе нужно дать показания. В участке, пойдём! – тащит в свою машину. Точно! Он же из внутренних. – Но Бен! Там же Бен! Он в больнице! – утираю слёзы. – Ты сдашь оружие, тебя осмотрят медики, дашь показания и можешь бежать к своему Бену! – фыркает Лиам.