Операция 'Минотавр'
Шрифт:
Миссис Джексон слишком долго жила в негритянском гетто, чтобы не представлять себе, насколько опасно вмешиваться в преступный бизнес. Глядя на пустую пачку, она вдруг поняла, что пересекла невидимую черту, отделявшую чересчур любопытную старуху от смертельного врага. И она прекрасно звала, что случается с врагами торговцев наркотиками. Их ждет неминуемая смерть. Очень быстрая и очень кровавая. Эти четверо негодяев на тротуаре будут ухмыляться, отрезая ей уши, нос и язык, отрубая руки.
Она выключила свет в кухне и сидела в темноте, пытаясь придумать что-нибудь. Что
***
Тридцать минут спустя, когда Терри Франклин прошел мимо ее дома к полому столбу, миссис Джексон все еще сидела в темной кухне. Машину он оставил за три квартала отсюда. Обычно он соблюдал крайнюю осторожность и кружил не меньше часа, чтобы удостовериться в отсутствии слежки, но сейчас он спешил. Надо бы попасть домой, прежде чем Люси с детьми вернутся из магазина. Поэтому он поехал из Аннандейла прямо на Джи-стрит.
Квартал выглядел пустынным. Нет, вон кто-то сидит на ступеньках напротив.
Какой-то черный с мешком. Алкаш. Что за дерьмовый район! Терри так и не понял, почему русские выбрали почтовый ящик в таком вонючем черном квартале, но поскольку с тех пор, как ему дали описание почтовых ящиков, он ни разу не виделся с ними живьем, то и возможности спросить не было.
Будет просто счастьем, если его не прикончат здесь как-нибудь ночью.
Он спокойным, размеренным шагом направился к столбу - не слишком быстро и не слишком медленно. Просто как человек, знающий, куда идет. Он просунет туда руку, не замедляя шага, достанет пачку и пойдет себе дальше, обогнет квартал и сядет в машину. И все дела.
Он чуть замедлил шаг, подходя к столбу.
Там было пусто!
Ошеломленный, он остановился и заглянул внутрь. Света от уличного фонаря и окон домов было достаточно, чтобы заглянуть в дыру. Она была сантиметров десять глубиной. Там было пусто!
Он пошел дальше. Что произошло? Такого раньше никогда не случалось. В чем дело, черт побери?
Он повернулся и зашагал обратно к столбу. Снова заглянул туда. Дыра по-прежнему пуста. Оглядел тротуар и траву в поисках того, что могло быть пачкой от сигарет.
Ничего!
Она же должна где-то быть, просто он ее не видит. Он испытал наяву ужасающий кошмар, когда ты застрял в зыбучих песках и тебя вот-вот засосет с головой, а веревка каждый раз не достает на несколько сантиметров. Наконец до него дошло, что пачки от сигарет действительно нет.
Может быть, его уже обложили, и ФБР собирается взять его.
Франклин испуганно озирался по сторонам, пытаясь определить, следит ли кто-нибудь за ним. Все окна темные. Алкаш на месте, присосался к своей бутылке. Он снова сунул руку в дыру, обдумывая, что же могло произойти. Кто-то забрал пачку. Господи, это могло сделать ФБР. Они точно преследуют его. Даже сейчас они откуда-то следят за ним, готовые схватить жертву. Тюрьма - он попадет в тюрьму. Алкаш - это агент, он усмехается про себя, а сейчас арестует его.
Терри Франклин утратил контроль над собой.
Он изо всех сил бросился бежать к машине, оглядываясь назад, высматривая преследующих его агентов ФБР. Готовых взять его.
Он споткнулся
Он чуть не сломал ключ, проворачивая его в дверном замке. Двигатель отчаянно ревел и не хотел заводиться.
В бешенстве и в отчаянии он изо всех сил ударил головой о рулевое колесо.
Еще раз попробовал зажигание, оглядываясь по сторонам в поисках агентов.
Наконец двигатель завелся. Франклин дернул рычаг передач и надавил на акселератор.
Бум! Прямо в стоявшую впереди машину. Боже,.. Задний ход. Потом вперед, выбраться на проезжую часть.
Резко вывернув руль, он развернулся так, что задымились шины, и надавил на газ.
***
Бабун Таркингтон мрачно взирал на остатки пива на дне стакана. За соседним столом Рита Моравиа весело болтала с пилотом-штурмовиком, у которого голова была похожа на луковицу; последние три дня тот посвящал ее в тайны управления А6. Рядом с Бабуном сидел обучавший его бомбардир, старина Генри Дженкс. Оба эти гиганта мысли ловили каждое слово, слетавшее с красивых губ Моравиа. Вот она сидит, шутит, смеется, словом, ведет себя как нормальная женщина, а с ним она никогда такой не бывает, будь она проклята! А эти чертовы штурмовики просто пожирают ее глазами!
Пилот, как решил Бабун, был весьма высокого мнения о себе. Вел он себя, как скряга, только что наконец решившийся потратить полтинник на то, что стоит не меньше двух долларов. Всякий раз, как Моравиа заглядывала в его маленькие свиные глазки, рот у пилота расплывался до ушей.
Бабун все ждал, когда эта рожа лопнет, так она растягивалась.
А этот бомбардир Дженкс ничуть не лучше. У него явно никогда не было приличной бабы. Дженкс рассказывал анекдот пилоту, а краешком глаза наблюдал за реакцией Риты.
– Знаете, как истребительная дешевка определяет ухаживание?
– После отрицательного, как положено, ответа слушателей Дженкс продолжал:
– Шесть часов попрошайничества.
Рита присоединилась к общему хохоту. От этих чертовых онанистов у Бабуна развилась сильная жажда. Официантка подошла, заметив его знак.
– Четыре двойных текилы, дорогуша, - распорядился Бабун и огляделся вокруг, будто кто-то заказывал еще. Чертовы штурмовики по-прежнему пытались ухаживать за Моравиа, пока она рассказывала анекдот.
– Я же сказал, - повторил он изумленной официантке.
– Четыре?
– переспросила она.
– Ну да.
Она пожала плечами и отошла. В клубе еще было полно офицеров, отмечавших конец недели. Женатики разошлись, зато прибывали резервисты, проходившие переподготовку. Человек сорок-пятьдесят, из них десять или двенадцать женщин, три еще в форме. Из невидимых репродукторов доносилась рок-музыка. Только одна пара танцевала.
Официантка принесла стаканы с текилой и поставила их в центре стола.
Дженкс удивленно уставился на них.