ОПГ «Зосима Тилль»: АПЧХИ!
Шрифт:
«Ой, девочки! Вы не представляете, как я вам обязана! Прямо и не знаю, как отблагодарить! Может я быстренько до ближайшей «сушильни» добегу, куплю чего-нибудь, ну роллов там, суши-сашими, винишка грузинского… Посидим по-женски, поболтаем. Всё равно рабочий день и процедуры уже закончены», – Аглая говорила взахлёб, с трудом подбирая слова. «Это можно…», – одобрила мадам Бес. «Ну, я тогда мигом, одна нога здесь, другая там…», – вскочила и, собралась было пулей нестись вон. «Куда это ты, одна нога здесь – другая там? А мы что, прямо тут, между ног, что ли киснуть останемся?» – осадила её владелица салона, – «Запомни, девочка моя, «футыбяка», «отсосука», «нуканака» и «хавайсука» – это наш посильный вклад в японскую кухню, а «Минассали», «Асатанели», «Вазисизбани» и «Такахули» – в грузинское виноделие. Вклад – это то, что покладено,
«Звучит, как писсуарная», – тихонько заметила на ушко ВсеЛЕННой АндроМЕДА. «Ну да, есть что-то», – перехватив их заговорщицкий шёпот, согласилась Мадам, всегда и всё старавшаяся держать под контролем. – «Только сушуар – это для головы, фен такой на колёсиках, волосы сушить… Ну и мозги, если что, можно. Вы это, не стесняйтесь, занимайте места согласно купленным билетам. Я сегодня добрая, выпью – буйствовать не буду, если только слегонца… Но и вам разгуляться особо не дам. Вы там пока осваивайтесь, а я сейчас…», – с этими словами Мадам Бес вздохнула, достала телефонную трубку и двинулась в сторону выхода из салона. «Нет, сегодня не смогу… Мы тут с девочками… Нет, нельзя, девичник у нас, вуман-онли, панымаещ…» – умудрённая опытом мадам как никто другой знала, что в любой ссоре за женщиной должно оставаться не только последнее слово, но и право прощать и быть простимой.
«…Не жалуйтесь и на судьбу. Ей, может быть, с Вами тоже не очень-то уж и комильфо. Вы в зеркало-то на себя смотрели? А её глазами? Ну, вот! А жизнь что? Жизнь хитра! Когда расставишь на доске все шашки, она внезапно решает играть в шахматы. Но…», – в какой-то момент Актриса поняла, что дважды войти в одну и ту же реку у неё не получится, и решила сменить водоем. – «…Надо быть хитрее! Носить с собой бадминтон или, если это слишком громоздкая обуза, таскать в кармане «йогу» или «пятнашки». Конечно, не надуришь, но хотя бы развлечетесь! Ведь жизнь уходит быстро, как будто с нами ей неинтересно. Так пускай ей будет «драйвово» и «по кайфу» именно с вами. А вы постоянно придумываете себе проблемы. Почему бы вам не придумать себе счастье?! Счастье, у которого нет точного определения. Счастье, наступающее для кого-то с первым поцелуем, для кого-то – с появлением малыша или первыми достижениями детей. Кому-то для счастья достаточно всего лишь сделать маленькую радость, а бывает, оно приходит неожиданно, пройдя долгие и сложные испытания в жизни. Но главное в счастье то, что оно есть, ибо не есть оно не может». Автор заметил рефрен Актрисы и удовлетворенно хмыкнул: «Профессионалка, етить её колотить, ни убавить, ни прибавить».
«Зашёл тут как-то Альтер с вот такущим Эго. Настоль такущим, что ни дать, ни взять…», – демонстративно пародируя Космоса, нараспев продекламировала изрядно «намускатившаяся» Андромеда. «Это как «висит груша – нельзя скушать?», – зачем-то решила уточнить Аглая. «Ну, можно сказать и так. Только скорее банан», – прыснула пьяным смехом явно довольная собой подпускательница туманностей, – «Ага, банан. По пению. Бразильский футболист Бананпопению!» «Девочки, девочки! Мы все с вами из себя такие сложные, загадочные, трудно постижимые и противоречивые, а всё гениальное – просто. Давайте снимем блокбастер!», – внезапно предложила Вселенная. «А я сегодня и не надевала!», – никак не могла угомониться Андромеда.
«Нет, ну серьёзно! Я даже название уже придумала: «Главный Человек моего окружения». «Ага, ну точно, я так и вижу афишу: Коламбия пикчерз не представляет: «Главный Человек Моего Окружения», сокращенно «ГлавЧМО»! – Андромеду продолжало нести, – «Вселенная, когда же ты, наконец, поймёшь, что твой Человек – не мужчина? Мужчина для женщины должен производить что? Блага. А твой Человек только «бла-бла-бла» для тебя и может. Или ты для него не женщина? Нет, про Человека мы снимать не будем! Давайте лучше про Космоса. Космос он такой, проникновенный, всеобъемлющий, глубокий…»
«Давай, ты не будешь углубляться в подробности, куда и как он к тебе проникал и за что при этом обнимал, ладно? Нет, про Космоса тоже не будем, про Космоса – это фантастика. «Папа, а гомосексуалисты есть?» «Да, сынок, это – фантастика!» Или твой Космос у нас теперь этих?», – уязвлённая Вселенная решила по-бабски
«Каждый сам себе режиссер. Мы меняем маски и настроение, иногда притворяемся, но… Улыбайтесь, во что бы то ни стало улыбайтесь. Улыбка – лучшее украшение. И пусть твои недруги ослепнут от неё!» – Актриса по себе знала, лучшее оружие женщины – это сбыча ею мечт её же подруг, а потому по-кошачьи потянулась и даже по-чеширски улыбнулась. «Улыбайтесь даже когда совсем плохо, душой улыбайтесь. Новому дню, малышу на улице, уставшему продавцу, водителю в маршрутке. Тогда не исключено, что они тоже душой тебе улыбнутся. Всё может быть…» – в воздухе повисла пауза, раба рампы логично подводила свою интермедию к концу, по поводу чего её переполняли самые противоречивые мысли. – «Кроме шуток, мы ежедневно пытаемся быть лучше, читаем нужные книги, пытаемся чему-то соответствовать. Действительно, зачем? Не знаете ответа? Так купите себе подушку! И пусть ваше «Я» выскажется хоть раз честно и открыто. Возможно даже порыдает. Потерпите и ему станет легче. Ведь оно теперь в безопасности. У него есть подушка. А есть ли она у вас? Чур, моя в сантиметрах семьдесят на семьдесят, фиолетовая!»
«Так, гражданочки, ножки шустренько подняли, мне тут за вами протереть-убрать надобно, а то вечно натопчут, нагадют, с сапогов настекают, а убирать кто? Убирать – Зинаида…», – в зал с потрёпанной временем пустой хозяйственной сумкой в одной руке и пустым ведром с тряпкой в другой, вошла женщина неопределенного возраста в синем рабочем халате. Будь Аглая чуть потрезвее, она, бесспорно признала бы в ней жену прохвоста-Оказии, но сейчас ей явно было не до того. «Расселись тут, Кукла, Чпукла, Мукла и Мяукла, в головёнках о любви, в волосёнках бигуди. Мужики всё на уме, а некоторым нужно тут быстрёхонько всё в порядок привести да этим самым мужикам за портером бежать. А то не время им трезветь пока, а Кассирша, будь она неладна, больной сталась, приходится честной женщине Зинаиде за двоих крутиться. А ну! Протезы вверх, я сказала!»
«Пиво? Кто-то что-то сказал про пиво? А что, пиво – это хорошо, пиво сейчас – идея, я бы даже сказала, идея идей», – встрепенулась дремавшая в углу мадам Бес. «Ну что, по пиву и оформим сделку? Какое, девки, мы предпочитаем?», – предложила бывшая бандерша с фигурой гренадерши, подталкивая тёплую компанию по направлению на выход. «Не, мне, пожалуй, уже хватит на сегодня», – очутившись на предрассветном холодке, попыталась трезво оценить себя Аглая. – «Мой тест проверки на ай-кью выдаёт сплошное «кю». Я лучше на площади, на лавочке вас посижу-подожду тихонечко. А вы идите, лакируйтесь, если оно вам надо». «Лайкируйтесь», – зайдясь глупым смехом, скаламбурила Андромеда. – «Ты это… Смотри мне тут! Сидеть по команде стоя, поняла?! А то мало ли где что…», – на этих словах густая туманность с характерным для этой ночи запахом перегара поглотила весёлую троицу в неизвестном направлении.
Аглая осталась на площади одна. Присев на лавку, она, чтобы не заснуть, попыталась заново прокрутить в голове весь сумбур прошедшей ночи, но моргнула и, не в силах выморгнуть, фатально для себя упустила, как внезапно вернувшаяся на площадь перегарная туманность поглотила в себя новёхонькое здание салона Мадам Бес. Из состояния тревожного сна её вывел старый площадной репродуктор, исторгавший из себя матерщину сигналов точного времени. «Пик, пик, пик, пик…» – с остервенением оглашал окрестности металлический раструб. «Ик!», – непроизвольно огласила себя Аглая. Она оглянулась вокруг, месторасположила относительно окружавшего пространства и не нашла ничего лучшего, как начать нести себя домой.