ОПГ «Зосима Тилль»: АПЧХИ!
Шрифт:
«…И эти игры ролевые нам жизнь придумала не зря», – сосредоточенно выводил в косой линейки ученической тетради Автор-жгун, – «Мы обретаем себя в силе, внеся по счёту три рубля», – натренировано и в рифму закончило за него мысль его сознание. «Какое «в силе», какие «три рубля», на них и не купишь уже ничего кроме коробка спичек, да и то в базарный день», – сокрушился труженик пера. «Эх, ничего хорошего из меня сегодня не выходит», – так и не дождавшись музу последнего шанса, он резко встал, оправился и нажал кнопку смыва. Перед тем как положить исписанную от корки до корки ученическую тетрадь в стопку с такими же, как она, незаконченными черновиками, он на секунду задумался, словно бы взвешивая в уме написанное, и всё-таки решил перечитать получившееся с начала.
«Надо же», – пробормотал под нос Автор, –
Хотя одна «рабочая» примета у Автора всё-таки имелась и, благодаря ей, Жгун, в моменты крайнего душевного открове, звал себя не иначе как «собирателем слёзок». Дело в том, что он обладал необыкновенной способностью замечать вокруг себя оброненные другими монетки или, как их называла его бабушка, «слёзки». По версии бабушки, люди теряют монетки не от собственной рассеянности, но по провидению судьбы, тем самым сбрасывая с себя горести и беды, они не в силах, которые вывезти. И чем больше достоинство такой «слёзки», тем грандиозней несомая ей беда. Посему подбирать «подножные монетки» бабушка строго настрого запрещала, дабы юное дарование не накликало на себя чужую беду.
Но мальчик, из чувства противоречия в частности и своего бунтарского духа в общем, наплевав на бабушкины суеверия, «слёзки» упорно подбирал и складывал в карманы. Иногда даже гордился, что, собрав столько чужих горестей, облегчил многие судьбы, ведь горе, как известно, не может всю дорогу быть заключённым в чеканный кругляш, оно обязательно должно к кому-то перейти, чтобы оставить старого хозяина.
Со временем им было замечено, что, если он поднимает с земли очередную «слёзку», в запланированных на день делах его ждёт Её Величество Удача, и чем больше номинал монетки, тем более радушный приём Фортуна ему оказывает. Автор-жгун даже вывел для себя аксиому, если по дороге ему встречалась монетка, значит, задуманное им обязательно сбудется, он на правильном пути. Но было одно жёсткое условие, чтобы примета сработала, монетку нужно было чего бы это не стало поднять, иначе по его «верному пути» пойдёт другой, тот, кто поднимет кругляш за него, и удачи будет не видать, как собственных ушей, то есть разве что в зеркало. Посему он стремительно бросался наперерез толпе, останавливался как вкопанный в её потоке, даже проезжал лишнюю остановку в ожидании шанса понять свою «слёзку» удачи.
Раз дошло до смешного, уже, будучи начинающим Автором, он ехал на одну очень важную для него презентацию, от которой зависело многое в его будущем. Неблизкий путь лежал через несколько пересадок, и, очутившись на последней из них, он вдруг понял, как ехать дальше он не знает. Сколько не вчитывался в таблички проходивших мимо микро– и миди-автобусов – ответа не находил. А время, тем не менее, поджимало. Рано или поздно, но его охватило отчаяние: «Боже, на чем же ехать???» – чуть ли не в голос был готов кричать Автор, но тут откатная дверь одного из микроавтобусов приоткрылась и из неё высыпался небольшой дождик из монет, словно кто-то неведомый швырнул их под ноги Автору со словами: «Тебе же сюда, садись и поехали, чего ты ждёшь?»
Автор сначала не поверил своим глазам, но потом всё же собрал «слёзки» и замер в нерешительности. «Приметы приметами, но, если я вдруг поеду, руководствуясь ими не туда, я себе этого никогда не прощу». Но, как только он успел додумать эту весьма в любой другой ситуации разумную мысль, дверца микроавтобуса вновь отъехала в сторону и из неё «пролился» уже более ощутимый поток монет. «Что, точно?», – спросил он шёпотом непонятно кого. «Точнее не бывает. Залезай или опоздаешь», – будто внедрившись к нему в голову, уверенно ответил ему этот «непонятно кто». Автор машинально собрал рассыпанную мелочь и в спешке загрузился в маршрутку. До адреса он доехал на удивление быстро и в полном одиночестве, что, зная местные пробки жадность
«Да… Тогда я успел минута в минуту. Если бы телился чуть больше, то кто его знает, чем бы сейчас жизнь ко мне повернулась», – пробормотал сам в себя Автор. «…Соответствующим достоинством, хвостом и сигарой во рту», – он дочитал крайние на тот момент строки приготовленного в стопку черновика, но внезапно поймал себя на мысли, что, озвучив их, ответил на свой же вопрос. «Все в этой жизни неспроста», – заметил только что написанному тексту Автор и закрыл исписанную тетрадь. На том месте, где только что обложкой вниз лежал левый разворот, неожиданно сверкнул желтым новёхонький червонец. «Гляди-ка, а ведь я на правильном пути!» – непроизвольно воскликнул Автор, обращаясь к тому самому непонятному кому, посещающего иногда его голову со времён событий тех приснопамятных.
«Ути… Ути… Ути… Ути…», – с готовностью подхватило его слова Эхо, почувствовав назревшую уместность своего выхода. «Ути? Что значит «ути»? Уйти? Я покажу тебе – уйти!» – пригрозил ему Автор-Жгун, – «Как это можно так просто взять и уйти, теперь-то уж зная точно – лучшее, конечно, впереди!» «Иди… Иди… Иди… Иди…" – привычно откликнулось Эхо. Автор крякнул, встал и пошёл за очередной новой косой линейки ученической тетрадью. Белый мягкий, не дерущий бумагу ластик со слоном в «долгом ящике» писательского стола отсутствовал.
Зеркало Жюстины
(Александр Чащин, Лёля Панарина)
Седьмая часть радио-спектакля на коротких волнах. Внимание, имеются жёсткие ограничения по возрасту, но из песни слов не выкинешь, да и название обязывает.
«Ну уж нет уж!» – из последних сил сопротивлялся напору Автора-жгуна Голос с потолка, – «Тоже мне придумал, где я и где ведущий на девичнике?! Нет, нет и ещё раз нет! Конечно, понимаю, хорошо сидеть на шее у простого мужика, коль прижаться поплотнее, попой ёрзая слегка, но здесь уж как-нибудь без меня!» «Но, Голос! Кто, если не ты?» – уже без особой надежды, по инерции пытался урезонить его Автор. «Да, хоть Гусляр-самодур!», – в запале кинул Голос, – «Вызови специалиста по превращению праздников в будни. Пусть прокапает его. Лучше новенького будет! А то ишь удумал, среди баб один прораб! Ни взгляда лишнего кинуть, ни язык без повода не распустить, сразу в харасменте обвинят и тряпками ссаными погонят». «Но и Гусляр тоже не вариант, – устало парировал труженик пера, – «Прокапать-то его, конечно, прокапают, но для начала его у Оказии с Филином отбить надо и сюда привезти. А они его вряд ли без боя отдадут. Возьмёшься?» «Я? А что я? Чуть что, так сразу я!» – Голос с потолка прекрасно знал буйный нрав Гусляра во хмелю и предпочитал с ним лишний раз по этой лавочке не пересекаться, если, конечно, не пьянствовал с ним вместе, – «Я в отпуске уже года два как не был, устал. А вдруг, не приведи Господь, война? Кто как не я войска на бой неравный промотивирует? Придут ко мне: «Голосушка, выручай!», а я не отдохнувший?» «Да уж, засада сплошная с этим девичником. У них там пьянки-гулянки, а у меня тут работа стоит».
«Да не переживай ты так», – предпринял заранее заготовленную попытку успокоить разволновавшегося к тому моменту не на шутку Автора Голос с потолка, – «Радуйся лучше, что у тебя ещё хоть что-то, но стоит. Следовательно, чему стоять у тебя есть, а остальное приложится». Жгун кинул на него испепеляющий взгляд и скорее всего бы попал, но Голос смог увернуться и сразу приступил к домашней заготовке «за дело»: «Помнишь, у поварихи кубанской Зинаиды супружник был, ну тот, который её за-ради Артистки заезжей бросил? Зинка потом за плута-Оказию в омут головой выскочила, а Артистка муженька того, уведённого за пьянку, бросила и за ставшего известным скульптором садовника Степана вышла?» «Да, припоминаю, было что-то такое… Вскользь, но было», – схватился за услужливо протянутую ему соломинку Автор, – «И что с того? Ты подумай, где она, где мы, и, главное, какое ей до всего этого дело?» «Ну, где мы – тебе слышнее, у тебя ишь какой профиль, греческий, с горбинкой, всю вонь за километр собирает. А вот где она и какое ей дело, есть у меня одна мыслишка», – великий мотиватор явно набивал себе цену, – «Был на днях я в одном доме культуры уездном, творческий вечер она там даёт. Правда, билеты не раскупаются и бенефис под угрозой срыва. Давай, человечек с ней поговорит, как следует, и девичник вести как попало пригласит».