Оплачено сполна
Шрифт:
Директор сел; аплодисментов, которыми обычно сопровождались концовки речей Дамблдора, не последовало. Растерянные дети попрятали глаза или посмотрели вопросительно на своих деканов, друг на друга. «Что вы знаете?» - думал кто-то. «Знаете ли вы, что…?» - мелькали мысли избранных слизеринцев. «Вы знаете», - понимали члены АД.
«Вот же политикан, - изумилась Панси Паркинсон, - намекает абсолютно прозрачно, а не придерешься! Ни одного конкретного слова, но все ведь понимают, о чем старикан говорит».
Все
Что-то произошло и с программой: дети с удивлением обнаружили, что учат вовсе не те заклинания, что значатся в учебниках, что уроков стало значительно больше. Армия Дамблдора выглядела на этом фоне еще более значительно и тайно - эти всегда были в курсе всего, им было легче на уроках ЗоТИ, будто бы ярче сверкали их значки и глаза.
Драко угрюмо косился на эту поттеровскую элиту. «Какой бред, - думал он.
– Да что вы знаете, что вы можете? На что надеетесь, что вас пожалеют? Что вы сильнее взрослых Пожирателей, наемников?»
И все же где-то в глубине души он отчаянно хотел быть с ними, в теплой обстановке поддержки и понимания, там, где прикроют спину, где сторону выбирать не надо, где нет такой ответственности и всего этого дерьма.
Поэтому он почти вздрогнул, когда на одном из ужинов Дамблдор вдруг сказал во всеулышание, закончив этой фразой нейтральную речь о всеобщих успехах в учебе:
– Я знаю, что у каждого из нас есть свои обстоятельства, но главный выбор делают не они, а ваше собственное сердце. Именно оно поможет вам решить все правильно.
Директор видел подозревающие взгляды слизеринцев и улыбнулся. Он прекрасно заметил и вопрошающий взгляд профессора МакГонагалл, и отвернувшегося профессора Снейпа, и опущенные книзу глаза Панси Паркинсон и Драко Малфоя, и прищуренные глаза Теодора Нотта, и удивленные - Дафны Гринграсс, и еще много других, разных в своих эмоциях.
Он должен им это сказать. Для кого-то это будет иметь значение.
***
Поттер выглядел плохо, хотя и лучился здоровьем; это «плохо» было совсем другим, и Драко даже задался вопросом, не стал ли он попросту искать эти особые признаки темной ломки, выраженные не на уровне трясущихся рук или бессонницы, написанной на лице. У Поттера бегали глаза, старательно не смотрящие на собеседника, куда угодно, только не на него; руки не тряслись, но беспокойно двигались, будто пытаясь чем-нибудь заняться. Поттер ходил туда-сюда и явно нервничал.
– Ты уверен, что вас возьмут? Это все-таки не какой-нибудь рейд для запугивания или отвлечения внимания, это, черт побери, Шармбатон,
– Своими ушами слышал, - в третий раз повторил Малфой.
В Выручай-комнате светил ночник, навевая на мысли о спальне, да и предоставленный диван больше напоминал кровать. Судя по всему, комната прекрасно уловила отчетливое желание Малфоя спрятаться от мира и выспаться, наконец, без кошмаров, без мыслей и бессонных часов ближе к подъему. Кажется, сокурсники начали это замечать, не далее как вчера Драко заметил сонный взгляд Грегори. Что ж, Гойл неразговорчив и на удивление деликатен - может пройти недели две, прежде чем он что-нибудь спросит.
Поттеру, к счастью, было плевать. Он внезапно остановился, долго шарился по карманам, чертыхаясь, и, наконец, выудил что-то, бросив это на колени Малфою.
– В подачках не нуждаюсь, - сообщил Драко, брезгливо оглядывая мелкую монетку.
– Если это подкуп, то разве что для Уизли.
– Упражняйся в остроумии где-нибудь еще, - рявкнул на него и без того злой Поттер.
– Это то, с помощью чего ты можешь меня известить о рейде. Касаешься палочкой, можешь написать дату и время - они отразятся на моей. Она нагревается, если надо.
Малфой кивнул и уважительно промолчал. Поттер, оказывается, времени зря не терял. Вот если бы еще…
– Я принес тебе информацию, Поттер, и не в первый раз. Когда ты заплатишь информацией мне? Я хочу знать, как обмануть Метку, - устало, но настойчиво спросил он.
Поттер снова остановился и все-таки посмотрел на него, будто что-то знал, но прикидывал, сказать или нет. Драко застыл.
– Я не уверен на сто процентов, предположение тебе не понравится. Когда буду уверен, скажу.
Малфой разозлился.
– Время утекает, мы теряем возможности! Вдруг уверен ты будешь когда войска будут стоять под нашими окнами?
– угрожающе проговорил он.
– Хочешь жить - подождешь, - буркнул Поттер.
– Я вообще не уверен, что мне стоит соваться в Шармбатон…
– А тебя уже не спрашивают, - не без злорадства пропел слизеринец.
– Разве не чувствуешь, как хочется чего-то такого, а?
– Не твое дело!
– рявкнул тот, но мельтешить не перестал.
– Ты пойдешь туда, - голова Драко медленно, но верно начинала болеть, все тому способствовало: неприятная тема, мельтешащий Поттер, недосып, нагрузка, - через неделю. Потому что условный сигнал подаст тетушка.
Гарри замер как вкопанный, обернувшись на Малфоя. Проняло, вон как ноздри затрепетали и зрачки сузились, - понял Драко, ощущая некоторое неудобство от пристального взгляда гриффиндорца. Неудобство и… что-то еще.
Мозг Драко, измученный и загруженный, плыл, от недосыпа мир казался несколько проще, чем есть, каким-то слегка сюрреалистичным что ли. По крайней мере, именно так он потом объяснял свои мысли.