Оплачено сполна
Шрифт:
Поначалу он думал послать сову, но отбросил эту мысль - в Паркинсон-холле он был желанным гостем для любого из членов семьи, включая семилетнего малыша Париса - брата Панси. Да и такие вещи лучше рассказывать напрямую.
У всех семей свои традиции: Малфои предпочитают оставаться блондинами, Блэки предпочитали жениться на членах своего клана, у Паркинсонов все носили греческие имена, хотя следов греческой крови уже не найти. Где там они затерялись, в каком веке и поколении…
Вышагнув
– Эй!
– позвал он и перед ним тут же с хлопком появился домовик, похожий на всех прочих их породы: лопоухий, большеглазый, в полотенце с гербом семьи.
– Мистер Малфой желает видеть хозяев?
– осведомился он и тут же помотал головой.
– Хозяин и хозяйка вместе с молодым мастером Парисом уехали развлекаться в Лондон.
– А Панси?
– нетерпеливо спросил Драко, расхаживая по гостиной, все еще полный решимости поделиться всем, что случилось за это время.
– Мистрис Персефона в своей комнате и никого туда не пускает, - сообщил эльф; Малфой отмахнулся.
– Мне можно, - и быстро прошел к лестнице.
Эльф мгновенно возник на верхней ступеньке.
– Никого не велено пускать, - упрямо потряс ушами он.
– Панси давала мне допуски, - Драко нахмурился, вспоминая специальную формулировку, обозначающие пределы допустимого для гостя, которую дала ему подруга когда-то.
– Ты не можешь меня не пропустить. «В этом доме тебя ждут как члена семьи», тебе это о чем-то говорит?
Эльф грустно поник ушами и покосился на дверь хозяйкиной спальни в конце коридора второго этажа. Долг перед всей семьей требовал пропустить гостя, долг перед молодой хозяйкой - не пускать. Тот, что перед всей семьей, был важнее, но…
Не дожидаясь решения домовика, Драко оттолкнул его с дороги и прошел в коридор; однако не успел он дойти до двери, как та распахнулась и навстречу ему вышла сама Панси…
В коротком шелковом халате, из-под которого выглядывала кружевная сорочка. Драко замер, с трудом поднимая глаза от голых ног к лицу подруги.
– Что происходит?
– насторожился он.
– Тебя не учили, что вламываться нехорошо?
– окрысилась Паркинсон так откровенно, что внутри Малфоя закопошился червячок сомнений; что-то точно происходило. И было оно там - за дверью комнаты Панси.
– Ты дала мне все допуски сама, - ответил он, делая шаг вперед; Панси не отошла.
– И уже жалею об этом, потому что такта в тебе - ноль.
– Дай пройти, - Драко замер в шаге, косясь на дверь, за которой происходило какое-то шевеление, и достал палочку.
– Нет, - отрезала та.
– Атакуешь заклинанием?
– ее темная бровь насмешливо изогнулась.
–
Дерьмо.
Возле разворошенной постели стоял парень лет двадцати - русые волосы, большие голубые глаза. Успел натянуть только штаны.
Драко облегченно выдохнул и опустился на мягкий пуф, махнув парню, чтоб расслабился.
– Вот дерьмо, извини, я думал, тут что-то страшнее, - сказал он вошедшей и сложившей руки на груди Панси.
– Он - тоже? Как ты?
– спросил «гость», с откровенной неприязнью косясь на палочку, которую Драко все еще держал в руках, забыв убрать.
– Да, - Паркинсон опустила глаза.
– Мой сокурсник по школе, про которую я тебе рассказывала.
Малфой наоборот, поднял на них прищуренные глаза, снова напрягаясь - что-то ему во всем этом не нравилось. Судя по жесткому лицу Панси, она не собиралась ничего скрывать.
– Он был среди тех… когда вы…?
– глаза юноши загорелись, кулаки сжались, и Малфой задержал палочку в руках, перетекая в боевую стойку; Панси кивнула, не поднимая глаз
– Кто он?
– требовательно спросил он у Паркинсон.
– Откуда?
– Энтони Дейн, - сквозь зубы процедил тот.
– Как это вы называете? Такое мерзкое слово?
Он помолчал, на скулах заиграли желваки, в глазах - ненависть.
– Маггл, - закончил, будто опуская лезвие гильотины.
Драко снова упал на пуф, с недоумением, переходящим в ужас, переводя глаза с Панси на маггла, Энтони Дейна.
Маггл. Мерлиновы потроха, маггл в постели Панси Паркинсон. Невозможно!
Малфой, конечно, считал себя прогрессивным - в конце концов, ему нравился мир магглов, он искал в нем что-то противоположное их миру, находил в нем свою магию, думал о побеге в него, купался в свободе и незаметности, но…
Но ему бы и в голову не пришло лечь в одну постель с магглой! Это же… это…
Он встретился с темными глазами Панси, в которых полыхала решимость пополам с гневом.
– Вот так это и случается, Драко, - бросила она тяжеловесно.
– Как ты дошла до… - Малфой махнул рукой в сторону этого… этого… - Паркинсон улыбнулась так, как умела она одна: многообещающе и жестоко одновременно. Весь ее вид - эта кружевная сорочка, струящийся шелк, распущенные отросшие до плеч волосы, - не вязался с выражением ее лица. Такое лицо бывает у обреченного, но не раскаявшегося человека, который плюет в лицо обвинителям.