Оплачено сполна
Шрифт:
Тщательно придерживая мантию, они пробивались через ветер, заметавший их следы снегом, к ходу. Драко задумался о родителях, оглядываясь на деревню. О своем решении он старался не думать, уж больно оно было гриффиндорским, это «должен». Но, как ни крути, что-то внутри заставляло остаться, не бежать. Он надеялся, что родители уже далеко, и им немного легче, чем ему. Пройдет еще парочка дней, и они наверняка будут за океаном - папа всегда умел находить бреши и лазейки, недаром Темный Лорд часто называл его «своим скользким другом»…
– Стой!
– шепнул Гарри и прижал его к себе, не давая двинуться.
Драко
– Я смутно слышу несколько человек. Наш ход обнаружили… - Поттер молча пошел за ними.
– Ты спятил!
– зашипел Драко.
– Нас услышат!
– Если пойдем на расстоянии - нет, - напряженно высказался тот, достав палочку.
– Мы не должны дать им убить кого-нибудь.
– Ты чокнутый гриффер, - обреченно выдохнул Малфой и тоже достал палочку, поминутно оглядываясь.
– Почему они одни? Разведка?
Гарри помолчал, прислушиваясь и ища нужное в потоке мыслей нескольких человек.
– Они надеются выкрасть меня, в крайнем случае просто указать Тому ход. Это не его приказ, боятся отхватить… - он снова замолчал, Драко напряженно прислушивался к шагам и тихому эху разговоров.
– К их вожаку в голову не пролезть, слышу только, что он меня ненавидит, - он досадливо помассировал виски.
– Это сошки, не Ближний круг, они хотят в него попасть, отличиться. Вожак почему-то важен для Лорда… Да они не знают ничего!
Шайка перестала переговариваться по мере приближения к замку. Драко насчитал семь человек. Они почти не видели, что происходит впереди, но свет, по крайней мере, забрезжил. Вечером в Хогвартсе всегда зажигались факелы.
«Сейчас бы обрушить ход», - подумал Драко с сожалением; Гарри, услышав, покачал головой. Они привлекут шум и вызовут панику.
***
Роджеру Итону было двадцать девять, и его жизнь походила на пустой тоннель метро.
Длинный темный ход, границы которого четко видны в свете ламп. И, как человек не слишком смелый, к тому же, привыкший слушаться строгую маму-магглу, Роджер никогда не ходил по боковым ходам, справедливо опасаясь и крыс, и плесени, и заблудиться, и того, кого можно там встретить. Он всегда шел там, где светили заботливые лампочки, и мама говорила: «Ты молодец, Роджер Дэвид Итон. Твоя мама гордится тобой». На его палочку мама смотрела как на нечто опасное и неизвестное, и каждое лето Родж послушно убирал ее в чемодан. В Хогвартсе он так же послушно шел за старостами, учил уроки и читал те книги, которые ему советовали. Он умел быть со всеми, не понимая, что на самом деле ни с кем, но тоннель ведь куда-то вел.
Однажды насмешливая красивая девушка из Рэйвенкло, в которую он влюбился, на первом же свидании после часового разговора сказала ему: «Ты такой заурядный, Итон, как ты вообще родился волшебником? Ты настолько средний, что тебя можно нести в Палату Мер и Весов, с тобой просто скучно». После чего рассмеялась и ушла, никогда больше не сказав ничего длиннее «Привет» и «До встречи». И Родж, озлившись, задумался. Он ведь волшебник, да? Разве уже это одно не делает его особенным? И что он делает не так?
Он пробовал увлечься, скажем, Травологией, но не почувствовал себя незаурядным. Он
Люциус Малфой был воплощением незаурядности, матерой змеей, прячущей клыки до поры до времени, красивой и ядовитой, влиятельной и богатой. Когда весть о том, что Малфой в Азкабане донеслась до Итона, он понял, что незаурядным Малфоя сделала именно служба преступности и злу.
Конечно, - понял он, - это сразу выделяет тебя на фоне прочих. Учит быть сильным, осторожным, пускать в глаза пыль и поступать так, как хочется, а не как велят. Когда в стране началась паника, а в районе, где он жил, появился разрушительный пожирательский рейд, он прибился к ним и завербовался. Однако и здесь все оказалось непросто.
Он был теперь вне закона и в законе (забавно, но Темный Лорд захватил Министерство), мог творить что хотел, хотя и делал лишь то, что говорили. Мог носить маску и использовать Непростительные просто потому что родился волшебником, имел право. Темный Лорд убеждал хорошо - Итон теперь ненавидел магглов. Вот только он не знал, что его и самого презирают как магглокровку, он - низшая раса на службе у Ближнего Круга. Никто ему не сказал, а он продолжал считать по-своему. И все же незаурядность опять ускользала, чего-то не хватало, какого-то исключительного поступка.
Случай вскоре предоставился - найти ход в Хогвартс. Этим занимались практически все, кто был свободен от второго дела - попыток пробить купола в разных местах. За это Лорд обещал членство в Ближнем Круге! Ход нашла в их группе какая-то девчонка, но вместо того, чтобы идти докладывать Лорду, она вдруг проговорила:
– Ход надо проверить, а еще лучше - провести вылазку.
– Зачем еще?
– спросили они.
– Нас могут убить.
– Придурки жалкие,- разозлилась та, - вряд ли там вас ожидают, а если и ждут, всегда есть время отступить и завалить ход. Подумайте, что нам дадут, если мы добудем Гарри Поттера!
– Его наверняка охраняют, - возразил кто-то.
– Может быть, но я смогу его выманить, - нехорошо улыбнулась Пожирательница.
– Ваша задача - ждать меня. Сможете отступить в случае чего. Зато когда я его добуду…
– Это как ты сможешь? Там авроры, - с сомнением сказал Итон.
– Я сбежала оттуда, но никто не знает, - сказала та, убирая под капюшон рыжие волосы.
У Джинни был довольно четкий план. Волдеморт уже сутки ждал, что Малфой выманит Поттера (видимо, своими сомнительными прелестями) из замка. Безуспешно. Сейчас он разбирался с Малфоем-старшим, и ей-богу, Джинни никогда не думала, что смотреть на то, как этот надменный человек, всегда издевавшийся над ее отцом, гнет спину, унижаемый и оскорбляемый, а потом - корчится в пытках, будет так… удовлетворительно. И как его жена, смотревшая на мир будто на каплю грязи на своем бриллиантовом браслетике, безуспешно силится не рыдать в голос, как простая женщина.