Оплачено сполна
Шрифт:
– А по-моему, это Снейп тебе подыгрывал, - громко и убежденно сказал Рон, многие обернулись, на лицах не-слизеринской части застыло выражение «Меня здесь как бы нет», либо «А что ты на это скажешь, вечный любимчик Снейпа?».
– Как видишь, твоего таланта не оценили.
– Малфой забыл про то, что его папочка больше не самый влиятельный человек в Британии, - холодно пояснил Гарри; Малфой сжал губы.
– Однако его влияния хватит, чтобы тебе осталось жить совсем немного. Уж поверь мне, Поттер.
В этот момент Драко готов был поклясться, что если победит
А Гарри в этот момент подумал, что Малфой действительно что-то знает. Уж не он ли прислал ему его палочку с пером феникса? Больше ведь было некому; Дамблдор, единственный, кто тоже мог это сделать, непременно бы подписался, да он и не мог знать.
С чего бы?
========== Проделки продолжаются ==========
Люди таковы – одно рушат, другое ладят. И радость их недолга, и любовь…
Ольга Григорьева «Колдун»
– Оливия, если ты еще хоть раз…
– Что ты мне сделаешь, Гермиона? – маленькая девочка с хитрющими глазенками, наклонив голову, смотрела на старосту.
– Мышь в постели Лаванды - твоих рук дело! – очень не хотелось поднимать палочку.
– Брось, она просто ужасная трусиха! – запрокинув голову, засмеялась та, тряхнув рыжими волосами.
– Как ее такую в Гриффиндор взяли!
– Оливия!
– Не догонишь! – девчонка опять заливисто захохотала, обнажив маленькие крепкие зубки, и юркнула за кресло.
В гостиной Гриффиндора было жарко, и открытые окна не решали проблемы. На улице полный штиль, бабье лето, Большой Кошмар Гриффиндора.
Старшие студенты уныло валялись на диванах, Рон в открытую мечтал о Подземельях Слизерина и на чем свет ругал основателя змеиного факультета, по невнятной причине считая, что именно он своими коварными замыслами побудил Годрика Гриффиндора строить обитель своих учеников здесь.
– Я буду ночевать на Астрономической башне! Но если и там будет жарко… Клянусь Мерлиновой лысиной, блестящей, как начищенный тазик, я спрыгну!
– ворчал он.
– Ну все, мне это надоело!
– заявила Гермиона.
– Tarantallegra! – послышался грустный вскрик, и Невилл начал лихо отплясывать там, где еще минуту назад сидел, готовясь к Астрономии. На столе остался лежать залитый чернилами пергамент с почти законченным домашним заданием. При особенно лихих кульбитах на лице Невилла появлялось столь трагичное выражение, что Оливия, увернувшаяся раньше, чем Гермиона произнесла заклинание, перестала смеяться и встала в боевую стойку. Даже при ее небольших габаритах это смотрелось устрашающе.
– Гермиона! – взвизгнула она, полная справедливого гнева.
– Aquamenti!
Поскольку Лив была очень обижена за Невилла, струя воды получилась с садовый шланг. Оставалось только поразиться, откуда первокурсница узнала
Секунду стояла мертвая тишина, а потом по гостиной прокатилась волна хохота. По волосам медленно багровеющей Гермионы весело бежали струйки воды. Лив подбоченилась и, гордо вздернув нос, потребовала с поверженного врага отмены заклинания.
– Finite Incantatem, - сдавлено проговорила Гермиона.
Невилл, неуверенно кивнув, поспешил ретироваться. За ним побежала Оливия.
– Гермиона, ты жива? – проговорил, отсмеявшись, Рон.
– Здорово она тебя!
– Зато жарко не будет! – всхлипнул Симус, сгибаясь пополам от хохота.
– Не жарко?! – прошипела Гермиона.
– Не жарко?! Aquamenti maxima!
На Симуса с потолка сверзился водопад, его смех забулькал.
– Действенный метод! – обрадовался Дин и запустил Aquamenti в не ожидавшую такой подлости Парвати Патил. Та взвизгнула от возмущения, но пресловутых гриффиндорских качеств ей хватило, чтобы запустить тем же самым в Дина, ни на секунду не задумавшись.
Уже через две минуты вся гостиная была мокрой до нитки.
Портрет Полной Дамы отъехал в сторонку, и в проходе появился Гарри. Под ногами у него проскользнул ни кто иной, как Бен Китон. Не так давно выяснилось, что они с Грей потенциальные лидеры и на дух друг друга не переносят, готовые воевать каждую минуту.
Более того уже две учебных недели весь факультет наблюдал за противостоянием маленькой Оливии и лучшей ученицы Хогвартса Гермионы Грейнджер. Лив не находилась на одном месте долго, со скоростью пушечного ядра с визжащим Мюнхгаузеном она осваивала новые заклинания. Однажды вместо того, чтобы превратить хрустальную рюмку в котенка, девочка заколдовала ее в маленького Кинг-Конга. Само по себе это происшествие не вызвало бы шума, если бы профессора МакГонагалл не вызвали «на минутку» к директору. Хитрая Лив позаимствовала у однокашников еще одну рюмку и превратила ее в Чужого, громко шипевшего на Кинг-Конга. Очевидно, они сразу друг другу не понравились.
Пришедшая МакГонагалл увидела в классе толпу учеников, азартно обсуждавших, «кто кого». Осмотрев прелюбопытнейших монстров после разгона учеников, декан Гриффиндора шепотом начислила факультету десяток баллов и осталась довольна.
Китон был из другого теста. Он был угрюм, одинок и невероятно драчлив. По всему выходило, что детство у него не удалось, и в качестве решения проблем он часто использовал кулаки. В первый же день он поцапался с третьекурсником-хаффлпаффцем, и пока тот доставал палочку, Бен уже применил коронный прием. Третьекурсник был с позором повержен, зато Китону досталось парочкой неприятных заклинаний от его друзей, не больно, но обидно. Профессор МакГонагалл поглядывала на него с подозрением, так как других талантов, кроме способности устраивать драки, у него не наблюдалось. Он и Оливия Грей теперь составляли ее главную проблему.