Оплачено сполна
Шрифт:
Не могло такого быть. Не могло.
На лице Поттера отразилось смятение. Obliviate? Или что-то посильнее?
Но если Малфой догадался, то как? И если он нашел, найдут и другие. Как он смог преодолеть шок сознания от вторжения? Вспомнил лицо?
Драко едва успел заметить, как Поттер махнул палочкой, и попрощаться с жизнью. В следующую секунду что-то навалилось на него, и сознание угасло.
==========
Жизнь и смерть во мне
объявили мне
жизнь игра, у тебя нет масти
Кукрыниксы «Никто»
Сознание вернулось не сразу. Рывками и толчками темнота выталкивала Драко из себя, сопровождая это неприятными ощущениями. В какой-то момент он понял, что жив, и открыл глаза.
– Ну и горазд же ты валяться в обмороках, - напряженно усмехнулось рядом.
Драко справился с головной болью, разогнал мушек в глазах и, наконец, смог сесть. Он лежал на каком-то подобии кровати, в углу комнаты сидел или, точнее, покачивался Поттер, сжимая в руке бутылку желтоватого огневиски, в которой не доставало уже половины.
– Ты меня не убил, - сказал Малфой.
– Я заметил, - хмыкнул тот.
– Не собирался. Мне многое было бы интересно от тебя узнать.
– Алкоголик, - буркнул Драко, оглядываясь.
– Мог бы пожелать нормальную кровать и Огденское, а не это пойло.
– Я просто хотел напиться, - пояснил заплетающимся языком Поттер.
– А это, - он обвел рукой комнату, - мое душевное состояние.
– Что ты со мной сделал? – в лоб спросил Драко, поняв, что убивать его не собираются.
– Прогулялся по твоей голове, - также в лоб ответил Поттер.
Малфой задохнулся от возмущения.
– То же самое, что и тогда, когда свалился на меня? Ну давай, расскажи, как это было и зачем ты убил Петтигрю! Расскажи, что об этом думает Дамблдор! Уж не он ли учил тебя?
– Нет, не он, - Поттер рассмеялся.
– Это, знаешь ли, я сам.
– Откуда это все, Поттер? Ты же всю жизнь был бездарностью!
– буркнул Малфой, буравя его взглядом серых глаз.
Тот задумался.
– Ты же сам искал ответ. Такая странная мысль, что-то о проблемах, которые не решить мирным путем…
– Ты напиться хотел? Напивайся, а в душу не лезь, - опомнился Драко, противореча сам себе.
– Сколько времени прошло?
– Час. Нет, почти час, - увидев на стене проявившиеся часы, сообщил тот.
– Теперь понимаю, почему у тебя был такой жуткий вид все это время.
Поттер кивнул, морщась и отхлебывая из бутылки. Какая мерзость… такими темпами он получит алкогольное отравление и заблюет все вокруг.
Малфой поднялся, игнорируя боль в голове.
– Грязнокровка и нищеброд не знают,
– Все хотят жить, а уж как я их жизнь собираюсь отвоевывать – никого не касается, - пояснил он, чувствуя странную легкость и пока не находя ее источник.
– Ну конечно, - Драко достал из ниоткуда волшебной комнаты маленькую игрушку – йо-йо, кажется, – и принялся играть им, чтобы как-то успокоиться.
– А может, все проще? Не хочется, чтобы грифферы узнали всю глубину падения Святого Поттера?
– Везде приплетаешь самолюбие, - покачал головой Гарри.
– Вот уж никогда бы не подумал, что скажу это тебе, но ты путаешь цель с последствиями.
– Ого, - Малфой даже рот приоткрыл.
– Какие термины! Кто бы мог подумать, что Тьма…
Внезапно он замолчал. Гарри сфокусировал на нем стремительно трезвеющий взгляд.
– Выражайся яснее.
– Да я еще и не понял, что выражать, идиот! – огрызнулся тот.
– Прекрати лезть ко мне в голову!
– Не могу, оно само получается, - честно отозвался тот.
– Ну?
Драко вздохнул, собирая мысли в некое внятное подобие идеи.
– Что ты чувствуешь к Уизли?
Гарри задумался. Во второй раз тот же вопрос. Влечение? Да. Привязанность? Да. Привычка? Обязательства? Гордость? Раздражение?
Малфой внимательно наблюдал за ним. Поттер читал его чувства и мысли, это было непривычно и унизительно. Читать самого Поттера не представлялось возможным, да Драко и не умел управляться с легилименцией, тем более, на таком уровне.
– Это не показатель, - упрямо передернул плечами тот.
– Да неужели? Тогда подумай о нищеброде и грязнокровке, тут вроде бы полагается быть теплым чувствам?
– почти без сарказма попросил Драко.
Секунда, другая - и выражение лица Поттера начало стремительно меняться в нервное и неверящее. Чего и следовало ожидать. Чувства, где здесь чувства? Хотя бы симпатия, хотя бы сочувствие, хотя бы эта привычка скрывать и лгать во благо?
– Ничего не чувствую, - едва слышно проговорил Гарри и без того понятный факт.
– Не совсем, - Малфой покачал головой почти в сочувствии.
– Как там в сказке? «Темный волшебник теперь чувствовал только ненависть да неутолимую жажду мести». Кажется, в конце он умолял Мерлина убить себя, нет? Ах да, ты же не знаешь.
Гарри закрыл лицо руками, казалось, его захватило отчаяние, но это продлилось недолго. Прошла всего минута, и его лицо снова стало отстраненным. Драко невольно поежился, примерив неуютное отсутствие глубоких чувств, поддерживающих каждый день, на себя.