Опороченная
Шрифт:
И Анна, и Линдси разражаются смехом, и этот вопрос быстро забывается.
Однако Линдси не ошибается. Себастьян действительно так смотрит на меня, и иногда сила его взгляда пугает меня. Но не так, как обычно меня пугает большинство вещей. Нет, это в гораздо более изнурительной форме, потому что он снимает с меня все защитные слои, готовый обнажить меня, чтобы поглотить.
Даже сейчас, когда я украдкой смотрю на него, он внимательно наблюдает за мной, его самодовольная
Мои щеки пылают, когда я вспоминаю, как он выглядел в больнице, когда врач снял рубашку с его тела. Его грудь состояла из одних мышц. Сильная и мужественная, она выглядела как произведение искусства, твердые плоскости его живота притягивали мое внимание ниже, к бедрам, и все это вело вниз к…
Проклятье!
Уже не в первый раз я чувствую, как меня охватывает дрожь, когда я представляю его в обнаженном виде. И я прикасалась к себе. Боже, я прикасалась к себе. Мне даже снились сны, где он…
Я закрываю глаза, чтобы успокоиться, мое дыхание уже затруднено, тело покрыто мурашками.
Не знаю, что в нем такого, что заставляет меня так реагировать. Я так долго была в оцепенении, что еще более удивительно, что достаточно мне подумать о его теле — его сильном, громоздком теле — и я вся мокрая.
Встреча продолжается далеко за полночь, и я делаю вид, что мне все нравится, понемногу общаясь со всеми. Конечно, ему нужно думать, что я получаю удовольствие.
После того, как он заглянул в мой телефон, я испугалась, что он попытается использовать против меня и это. Больше всего я чувствовала себя совершенно голой, когда он смотрел мне в глаза, расспрашивая о моей коллекции книг.
Черт возьми!
Я думала, что хорошо спрятала папку, но если он смог найти ее, то и мой отец сможет при следующей проверке.
Всю ночь я пытался придумать, как получше спрятать книги, зная, что если отец узнает о них, у меня будут большие неприятности. Себастьян не использовал эту возможность, чтобы заставить меня сделать…
Мои щеки покраснели, пока я придумывала сценарии, которыми он мог бы меня шантажировать.
Но он этого не сделал. Он даже не попытался снова припомнить мне таблетки.
Мой взгляд перескакивает на него, я закусываю зубами нижнюю губу. Я признаю, что не могу удержаться от любопытства по отношению к нему. Когда я думаю, что он собирается сделать одно, он удивляет меня, делая совершенно другое.
Попрощавшись со всеми, я прохожу мимо Себастьяна, кивая ему, и направляюсь к машине.
Все труднее и труднее игнорировать то, как его близость влияет на меня. Достаточно почувствовать тепло его тела рядом со своим,
Мне потребовалось время, чтобы примириться с тем фактом, что меня действительно влечет к нему — к моему ужасу. И если быть до конца честной, я чувствовала себя так с первой встречи, и именно поэтому я так бурно отреагировала на его назначение моим телохранителем. Потому что постоянное присутствие его рядом со мной только обострило эти чувства.
А ночью… это еще хуже.
Зная, что он спит в соседней комнате, меня посещают мысли, которые никогда не должны были поселиться в моей голове. А в последнее время даже мои сны стали наполнены им.
Его рот на моей груди, его горячее дыхание на моей коже, дразнящее ее и усиливающее мое разочарование. Но больше всего я не могу избавиться от его голоса. Этот глубокий, гулкий голос, который шептал мне на ухо грязные слова, подробно описывая все то, что он сделает со мной.
Я сжимаю бедра, между ними собирается влага, а мои мысли становятся все более красочными.
Будь проклято мое тело за то, что оно так меня предало.
Я украдкой смотрю на его профиль.
Он сосредоточен на вождении, дорога темная, других машин на дороге в этот час почти нет.
Я могу различить шрам на его левой стороне, тот, что пересекает лоб и исчезает в линии роста волос. Это резкая, неровная линия, и впервые я задумываюсь, как он ее получил. Потому что он не выглядит случайным. Нет, он выглядит так, будто кто-то провел ножом по его лицу в каком-то виде чудовищной мести.
Дрожь пробегает по моей спине, когда я вспоминаю похожий опыт. Длинное лезвие, прижатое к моему лицу, мерзкий голос, приказывающий мне молчать или страдать от последствий, сильные, непреклонные руки, удерживающие меня.
Мое дыхание сбивается, а пальцы крепко сжимают подлокотник, когда я пытаюсь взять себя в руки.
Я нечасто вспоминаю об этом событии. Годы умственных упражнений помогли мне отогнать воспоминания, но такие мелочи, как образы, запахи… прикосновения, могут вызвать их. И когда это происходит, обычно это происходит в полную силу.
Как сейчас.
Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох, пытаясь думать о чем-то другом. Но боль снова настигает меня, грудь сжимается, горло забивается.
Я тяжело сглатываю, пытаясь прогнать его образ из своего сознания.
Я не могу позволить ему победить. Только не снова.
Но сколько бы я ни твердила себе это, моя реакция как всегда острая.
Мои конечности начинают неконтролируемо дрожать, во рту пересыхает, когда я продолжаю глотать несуществующую слюну.