Опороченная
Шрифт:
Меня будят звуковые сигналы аппаратов. Мне требуется мгновение, чтобы открыть глаза и понять, что я — пока— не умерла.
Или вообще не умерла.
У окна спиной ко мне стоит человек — очень знакомая спина.
— Басс? — хриплю я, в горле пересохло, голос грубый.
Он поворачивается, его черты
Он вообще не выглядит радостным.
Басс медленно подходит ко мне, садится на стул рядом с кроватью и просто смотрит на меня. Молчит. Даже не моргает.
Он просто смотрит на меня, как будто видит привидение.
В этот момент я начинаю осознавать, что меня окружает, а точнее, что я нахожусь в больнице, подключена к аппаратам, и мои запястья перевязаны.
— Басс? — спрашиваю я снова, тишина нервирует. Высунув язык, я смачиваю губы и поднимаю руку, чтобы убрать волосы с лица.
При движении возникает остаточная боль, и глаза Басса внимательно следят за белой марлей, его взгляд прикован к моему запястью.
— Ты пугаешь меня, Басс… — шепчу я.
И именно он пугает. Неважно, что я все еще жива. Но то, как он смотрит на меня, как будто он глубоко разочарован во мне, ломает меня.
— Я тебя пугаю? — Хрипит он, хмурится и качает головой. — Я? Я тебя пугаю? — повторяет он. — Ты чертовски напугала меня, Джианна. Ты ушла и… — поджимает губы, не сводя глаз с моих перевязанных ран.
— Как ты могла подумать о том, чтобы сделать что-то подобное? — его голос становится мягким, когда он переводит взгляд на меня. — Как?
— Я… — заминаюсь, не находя слов для объяснения.
— Я думал, ты умерла, солнышко, — выдыхает он, и я замечаю усталость на его лице. — Думал, ты бросила меня, — продолжает он, и вид у него… опустошенный.
Из-за меня?
— Прости, — тихо произношу я, внезапно почувствовав себя виноватой за то, что побеспокоила его.
Дело в том, что у меня никогда не было человека, который бы заботился обо мне. И, находясь в не самом лучшем состоянии духа, я просто решила, что никто не будет по мне скучать.
— За что ты извиняешь? За то, что не умерла? Или за то, что я пережил худшее время в своей жизни?
— И то, и другое, — отвечаю я, не задумываясь, и мои глаза расширяются от промелькнувшего на языке вопроса.
Я встречаюсь с его глазами и вижу ту же реакцию.
— Солнышко, поговори со мной. Что случилось?
— Я не могу выйти за него замуж, Басс. Я не могу, — качаю я головой, слезы уже покрывают мои ресницы.
— Что он с тобой сделал? — вдруг требует он, его тон строгий и непреклонный.
— Он… — делаю паузу, стыдясь сказать ему. — Он плохой человек. Очень плохой человек. И смерть в сто раз привлекательнее, чем брак с ним.
Он хмурится от моего высказывания.
— Я все равно умру, — горько усмехаюсь я, —
— Что ты имеешь в виду?
— Он садист. Он должно быть убил свою последнюю жену. Не первую и не последнюю.
— Откуда ты это знаешь? — Парирует он, пристально глядя на меня.
— Он…
— Он причинил тебе боль, — говорит Басс в упор, избавляя меня от необходимости говорить ему об этом, переживать это снова.
Я вяло киваю.
— Черт, — он поднимается, закрывает лицо руками и расхаживает по комнате. Ты не выйдешь за него замуж, солнышко. Это я могу тебе обещать, — уверенно говорит он мне.
— Басс, я ценю эту мысль, но…
— Нет. Это не просто мысль. Я собираюсь что-нибудь придумать. Это я тебе обещаю, — говорит он, подходя ко мне и садясь на кровать рядом со мной, неожиданно обнимая меня.
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в макушку, и его рука ложится на мое плечо, крепко обнимая меня.
— Если мне придется сделать нам фальшивые документы и уехать из страны, я сделаю это. Я что-нибудь придумаю, но ты никогда не выйдешь за него замуж. Или за кого-нибудь еще.
Я поднимаю голову, чтобы встретить его взгляд, его серебристые глаза ясны, черты лица полны решимости.
— Басс, — улыбаюсь я, его слова трогают мое сердце.
Даже если это всего лишь слова, тот факт, что он хочет мне помочь, согревает меня изнутри.
— Ты моя, Джианна, и я никому не позволю причинить тебе вред. Никогда больше, — подчеркивает он. — Я понял, что что-то произошло, как только ты его увидела, и собирался спросить тебя об этом, но… Черт, ты даже не представляешь, что со мной сделал вид тебя в той ванне, твоей крови в воде, твоего едва бьющегося пульса. Я…, — он останавливается и закрывает глаза, глубоко вздыхая.
— Ты не безразлична мне, солнышко. Сильно. — Я несколько раз моргаю, глядя на него, и слегка трясу головой, чтобы прочистить уши на случай, если я ослышалась. — Я не могу смириться с мыслью о том, что могу потерять тебя. Одно только время между твоим домом и больницей отняло у меня десяток лет жизни. Сомнение в том, выживешь ты или нет… Я не смогу переживать это снова.
— Басс, я… тебе не безразлична? — спрашиваю медленно, осторожно.
Да, я знала, что между нами с самого начала была безумная химия, как бы я ни пыталась это отрицать. Но я никогда не ожидала, что его чувства окажутся глубже, чем влечение. Услышать от него, что я ему небезразлична, — на это я даже не смела надеяться.
— Конечно, ты мне не безразлична, солнышко, — его рука опускается к моему лицу. — Ты удивительная женщина. Может быть, мне потребовалось время, чтобы разглядеть тебя за маской, которую ты надеваешь для окружающего мира, — усмехается он, — но когда я это сделал, пути назад уже не было. И не будет. Ты моя.