Опознавательный знак
Шрифт:
Рябинин с укоризной посмотрел на незнакомца.
— А для чего ее солить? — спросил он.
Сергей рассказал, для чего они с Рустемом хотели посолить лягушку.
— Ну, ловите свою лягушку и уходите отсюда поживее. Вы мешаете нам охотиться. Идемте, я вас провожу, не то опять заплутаетесь.
Позабыв про лягушку, ребята повернули к дороге. Рябинин пошел следом за ними.
Когда камыши стали редеть, Рябинин сказал:
— Шагайте, друзья, домой. Жаль, испортили вы нам с товарищем охоту. Мы было камышового кота выследили,
Рябинин круто повернулся и исчез в камышах.
Сергей и Рустем долго шли молча. Когда заросли стали лишь чуть видны, а впереди забелели палатки, Сергей сказал:
— Знаешь что, пойдем расскажем все твоему отцу.
Рустем остановился.
— Что мы ему расскажем?
— Ну, вот про это… Про белый ромб, про таз со взрывчаткой. Потом — как он нас в тоннель посылал, а после чертеж велел делать.
— Ты думаешь, обо всем этом надо ему рассказать?
— А что? Скажем, что они — шпионы.
— Кто?
— Рябинин и этот… пучеглазый.
— Хорошо. А отец скажет: докажите. Где доказательства?
— А взрывчатка, а чертеж тоннеля? Что, не доказательства? Скажи мне честно: ты считаешь Рябинина советским человеком?
— А ты?
— Нет, ты серьезно отвечай, когда тебя спрашивают.
— Тише ты! Кричит на всю степь. Считаю вредителем, ну так что?
— А то, что твой пионерский долг — сообщить о вредителе. Понял? Ты знаешь, какая у нас стройка? Международная! Ты думаешь, врагам безразлично, освоят советские люди здесь целину или не освоят? Их завидки берут, вот они и стараются пакостить. А Рябинин этот…
— Тише ты!
— Он — вражеский лазутчик. Я так об этом и скажу. Если не твоему отцу, то Саиду Умарову. Вот сейчас и пойду. Пусть их прямо в камышах поймают.
И Сергей повернул в сторону землянки-конторы. Рустем последовал за ним.
Сергей оглянулся:
— Идешь?
— Иду.
— Ну, и правильно.
Ребят ждало разочарование: Саида Умарова не было в землянке. За столом начальника сидел незнакомый мужчина в роговых очках.
— Вы к кому, мальчики? — спросил он.
— К начальнику.
— Он выехал на седьмой участок. Может быть, я вам помогу?
— Нет. До свиданья.
Ребята торопливо выскочили.
— Нет Умарова — пойдем к твоему отцу, — предложил Сергей.
Саналиева тоже не оказалось. Не нашли ребята его и в котловане. Никто не мог ответить, где секретарь парторганизации стройки.
— Вечером я сам ему расскажу, — пообещал Рустем.
Но отец и вечером не появился дома.
А наутро рассказывать о своих подозрениях ребятам было уже поздно.
Выстрелы в тоннеле
Если в полночь посмотреть с горы на поселок Гидростроя, взору предстанут тысячи больших и малых электрических
Стоя на своем посту у входа в тоннель, часовой Тугамбаев долго любовался золотистыми россыпями огней, усеявшими темную степь.
Тугамбаев мечтал.
Скоро здесь вырастет замечательный город, в котором будет жить молодежь. И все в этом городе будут учиться. Вот, например, он, Аскар Тугамбаев, станет шофером. А может, выучится на киномеханика и будет каждый вечер показывать гидростроевцам новые фильмы. Или поступит на курсы крановщиков и будет возводить новые здания в молодом городе.
Эх, хороша жизнь!
Аскару захотелось петь, и он тихонько замурлыкал песенку. Опершись на ствол винтовки, он пел все громче, увлеченный своими мыслями, вдохновляемый мерцанием ярких огней, разбросанных по степи.
В тоннеле сегодня было пусто и тихо. На Гидрострое — выходной день, и все работы, даже прокладка тоннеля, прекращены. Из городка доносятся мелодии радиоконцерта. Но скоро смолкнут мощные репродукторы. Ночь принесет строителям спокойный сон.
Нельзя спать лишь Аскару Тугамбаеву. Он — часовой, он — на посту. Ему доверен вход в строящийся тоннель, и ни одна живая душа не может проникнуть в открытую темную пасть тоннеля. Да и кто туда полезет? Но чу! Где-то тихо зашуршал гравий. Верно, небольшой камень покатился под откос.
Аскар перестал петь. Он взял винтовку наперевес и прошелся возле черного входа в тоннель. Нет, не видать никого и ничего. Вероятно, померещилось.
Аскар снова стал под деревянный «грибок», прислонился плечом к столбу и негромко напевает.
У входа, показалось ему, мелькнула чья-то тень. Мелькнула и пропала. Чья это может быть тень? Скорее всего — игра лунного света и теней, отбрасываемых камнями.
…Когда позади осталось все: крутой подъем из оврага к тоннелю, гравий, предательски зашуршавший под сапогом, лунный свет, который мог выдать с головой, Корней Рябинин облегченно вздохнул и рукавом смахнул со лба обильный пот. Теперь он в безопасности. В тоннеле темно, как в погребе, и, конечно, нет ни единой живой души.
Подхватив коробки со взрывчаткой, Рябинин пошел по узкоколейке, убегавшей вглубь тоннеля.
Но что это? Сзади послышался хруст гравия, чьи-то шаги.
Рябинин оглянулся: у входа в тоннель он отчетливо увидел силуэт человека. Человек шел торопливо, спотыкаясь во тьме о шпалы.
Это не был часовой. Он был ниже, коренастее часового, плечи у него были покатыми…
Медведкин? Зачем он тут?
Рябинин впечатался спиной в холодную стену тоннеля, затаил дыхание.
Человек приближался.