Опричнина
Шрифт:
Трудность изучения синодиков вызвана самим характером записей в этих памятниках: синодики представляют собой перечни собственных имен для поминовения. Только в отдельных случаях между строк над тем или иным именем помещена фамилия (часто киноварью). Расшифровка этих перечней чрезвычайно затруднена. Дополнительным источником для изучения состава казненных Иваном Грозным могут служить вкладные книги монастырей с записями о суммах, данных «на помин души» того или иного лица. Записи дают сведения о времени смерти интересующего нас деятеля: поминальный вклад делали некоторое время спустя после смерти поминаемого, а число, когда раздавали монахам «корм», иногда совпадает с датой его смерти. Много вкладных книг издано, но не менее остается еще не опубликованными. Так, не издана важнейшая вкладная книга Троице-Сергиева монастыря (хранится в Загорском музее) [314] .
314
Копия с нее (XX в.) находится в Архиве Академии наук (Москва) в фонде С.Б. Веселовского (Ф. 670. № 18) [Издан: М., 1987].
Вкладные книги Волоколамского монастыря изданы, но с серьезными искажениями (как, впрочем, и другие публикации A.A. Титова [315] . Основной текст их написан еще в 1553/54 г., а отредактирован в 1563/64 г. Вассианом, бывшим архимандритом Тверского Возмицкого монастыря. Позднейшие приписки в книгах доходят до 1572/73 г., т. е. захватывают время опричнины. Не меньший интерес представляют записные книги Волоколамского монастыря, составленные Евфимием Турковым
315
Титов A.A. Вкладные и записные книги Волоколамского монастыря XVI в. М., 1906; Ср.: ГИМ. Епархиальное собр. № 418/686 и 419/687.
316
См. копию XVIII в. (ЦГАДА. Ф. 181. № 141/196). Подлинник хранился до 1946 г. в Волоколамском монастыре (№ 34/685).
317
Кормовая книга Кирилло-Белозерского монастыря/ Предисл. И.П. Сахарова // Зап. Отд. русск. и славянск. археологии Археологич. об-ва. Т. I. СПб., 1851. Отд. III. С. 46–139.
318
Вкладная книга Нижегородского Печерского монастыря / Предисл. A.A. Титова. М., 1898.
319
Изюмов А.Ф. Вкладные книги Антониева Сийского монастыря 1576–1694. М., 1917.
320
Титов А. Вкладные и кормовые книги Ростовского Борисоглебского монастыря в XV, XVI, XVII и XVIII столетиях. Ярославль, 1881.
321
Вкладная книга Брянского Свенского монастыря // ИРГО. Вып. IV. СПб., 1911. С. 392–433.
322
Леонид. Махрищский монастырь. Синодик и вкладная книга // ЧОИДР. 1878. Кн. III. С. 1–38.
323
ГПБ. QIV. № 348-а. Л. 17.22,24; см.: Веселовский С.Б. Синодик… С. 341.
Для того, чтобы разобраться в сложных генеалогических взаимоотношениях русского дворянства, имевших столь важное значение для московской служилой лестницы чинов, необходимо внимательно изучить родословные книги и местнические дела. К сожалению, до настоящего [324] времени не существует издания официальной родословной книги XVI в., которое бы отвечало современным археографическим требованиям [325] , а многие десятки списков разбросаны по различным архивохранилищам. Не опубликована основная масса родословных росписей, подававшихся дворянами в Разряд в конце XVII в. [326]
324
Одно из интересных местнических дел 1572 г. было опубликовано B.Б. Кобриным. См.: Кобрин В. Б. Из истории местничества XVI века // ИА. 1960. № 1. С. 214–219.
325
См. так называемую «Бархатную книгу»: Родословная книга князей и дворян российских. Ч. 1–2. М., 1787. (Далее — Родословная книга…); Родословная книга великого Российского государства // ВОИДР. М., 1851. Т. X.
326
ЦГАДА. Ф. 210. Кн. 1-163; Ф. 286. Кн. 241-а; см.: Обзор документальных материалов Центрального государственного архива древних актов по истории СССР периода феодализма X1-XVI вв. / Сост. В.Н. Шумиловым. М., 1954. С. 79–82. Несколько актов, относящихся к истории опричнины, из этих росписей изданы А.И. Юшковым: Юшков А.И. Акты XIII–XVII вв., представленные в Разряд. Ч. 1. М., 1898. (Далее — Акты Юшкова).
После отстранения от власти Алексея Адашева официальное летописание постепенно приходит в упадок. Последние записи официального свода относятся к 1567 г. [327] В 224 ящике Царского архива помещались «списки, что писати в летописец, лета новые прибраны от лета 7068-го до лета 7074-го и до 76-го» [328] . Итак, действительно, летопись доходила до 1567 г. (7076 год начинался с 1 сентября 1567 г.). В этой летописи (которую по одному из списков иногда называли Александро-Невской) содержались такие ценные сведения, как изложение указа об учреждении опричнины, первые мероприятия, направленные против боярской крамолы, записи о ходе Ливонской войны.
327
ПСРЛ. Т. XIII. 2-я пол. СПб., 1906. С. 303–408; ср.: Пресняков А.Е. Новые данные для изучения московских летописных сводов // ЖМНПр. 1895. № 6. С. 466–475.
328
ОЦААПП. С. 43 [ГАР. С. 96].
Для изучения русской общественной мысли опричных лет и для характеристики политической направленности карательных мер правительства Ивана IV огромный интерес представляют вставки в Синодальный список лицевого (иллюстрированного) летописного свода и в Царственную книгу (копия). Интерполяции в официальное летописание, сделанные, как это убедительно показал Д.Н. Альшиц [329] , в канцелярии Ивана Грозного, относятся к событиям, совершавшимся в малолетство царя и в годы правления Избранной рады (до 1557 г.). Но так как они составлялись уже много лет спустя, то раскрывают перед читателем происшедшие к тому времени разительные перемены в политических и личных симпатиях царя.
329
Альщиц Д.Н. Иван Грозный и приписки к лицевым сводам его времени // ИЗ. 1947. Кн. 23. С. 251–289; Он же. Происхождение и особенности источников, повествующих о боярском мятеже 1553 г. // ИЗ. 1948. Кн. 25. С. 266–292; Он же. Источники и характер редакционной работы Ивана Грозного над историей своего царствования // Тр. ГПБ. Т. I(IV). Л., 1957. С. 119–146.
Редакционная правка Синодального списка лицевого свода, несомненно, связана с опалой на князя Владимира Андреевича Старицкого. В самом деле, согласно приписке, относящейся к расследованию причин побега за рубеж князя Семена Лобанова-Ростовского, этот князь заявил «сыскной комиссии» следующее: «Ко мне на подворье приезжал ото княгини от Офросиньи и от князя Владимира Ондреевича, чтобы я поехал ко князю Володимеру слушати ее и людей перезывал» [330] .
330
ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. СПб., 1904. С. 238.
331
ОЦААПП. С. 35 [ГАР. С. 76]; Альшиц Д.Н. Иван Грозный и приписки. С. 278–280.
332
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 368.
Не более основательны и другие аргументы автора в пользу предложенной им датировки. Синодальный список излагает события до августа 7075, т. е. 1567 г. Однако приписки делались на той части текста, которая доходит до 1557 г. Отсюда Д.Н. Альшиц заключает, что в момент редактирования рукопись Синодального списка обрывалась ранее 1567 г., по его соображениям, — 1560 г. Для доказательства этого необходимо было показать наличие палеографического рубежа (смены почерков) в тексте списка, но этого-то рубежа Д.Н. Альшиц не нашел, что исключает возможность многоэтапного составления Синодальной рукописи. Более того, Н.П. Лихачев показал, что этот текст лицевого свода написан на той же французской бумаге, что и книги дипломатических сношений с Польшей: № 9 (1570–1571) и № 10 (1575–1579) [333] , т. е. работа над составлением лицевой рукописи велась вряд ли многими годами раньше 1570 г., тем более что даже во Франции наиболее ранние документы на подобной бумаге датируются 1566 г. Поэтому дата 1560 г. для какой-то части Синодального списка невероятна.
333
Лихачев И. Н. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Ч. 1. СПб., 1899. C. CLXIX, CLXXVI–CLXXVI, 308–317.
Источниковедческие наблюдения Д.Н. Альшица показывают, что существовал первый вариант официальной летописи, протограф Синодального списка, оканчивавшийся 1560 г., но, что он был тождествен самой Синодальной рукописи (без дополнений за 1561–1567 гг.), доказать автору не удалось.
Не могут быть признаны убедительными и соображения Аль-шица об исправлении Синодальной рукописи до 1564 г. (точнее, около 1563 г.). Первое соображение автора касается оценки в летописи деятельности деда А.М. Курбского М.В. Тучкова. В приписке к Синодальному списку говорилось, что в 1539 г. Шуйские посадили «за сторожи» князя И.Ф. Вельского, а М.В. Тучкова сослали «в его село» [334] . В Царственной книге сообщается, что в 1539 г. «бысть вражда между великого князя бояр», причем Шуйские стали враждовать с И.Ф. Бельским и М.В. Тучковым. О ссылке Тучкова уже не упоминается [335] . Из этого Д.Н. Альшиц делал вывод, что М.В. Тучков «из жертв усобицы… превратился в одного из зачинщиков кровавых местнических споров». Поэтому он считает, что приписки к Синодальному списку сделаны были еще тогда, когда внук Тучкова А.М. Курбский «был в чести», т. е. до 1564 г., до побега князя Андрея и до первого послания Грозного Курбскому, где уже содержались нелестные отзывы о Тучкове [336] . Прежде всего необходимо внести уточнение: летом 1563 г. (когда, по Альщицу, делались приписки) князь Андрей был отнюдь не в чести, а находился в ссылке в Юрьеве. Но дело даже не в этом. И в рассказе Синодального списка Тучков представлялся одним из зачинщиков боярских распрей, каковым он выступает в Царственной книге, может быть только не так явно. Ничто не указывает на то, что во время составления синодального рассказа его внук князь Андрей был «в чести». В приписке под 1554 г. указано, что окольничий А. Адашев вел расследование по делу о князе Семене Ростовском. Если следовать ходу рассуждений Алыиица, то и этот уже явный «крамольник» в 1563 г. пользовался у Грозного полным доверием: он считал возможным специально оговорить, что Адашев возглавлял следственную комиссию из преданных царю лиц. Не большую весомость имеют и другие доводы Д.Н. Альшиц [337] .
334
ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 98.
335
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 432.
336
Альшиц Д.Н. Иван Грозный и приписки… С. 263–264.
337
Д.Н. Альшиц, например, не находит в Синодальном списке следов влияния Степенной книги, обнаруживающихся в Царственной книге. А так-как Степенная книга составлена до 1563 г., то и Синодальный список не мог, по его мнению, появиться позднее этого года (Альшиц Д.Н. Иван Грозный и приписки… С. 266). Но почему Синодальный список обязательно должен был зависеть от Степенной книги и не мог составляться, когда она уже существовала?
Нам представляется, что Синодальный список правился уже тогда, когда он был закончен, т. е. после августа 1567 г. В приписке под 1554 г. среди сторонников князя Семена Лобанова-Ростовского названы лица, подвергшиеся репрессиям в 1565 г. (П.М. Щенятев, Д.И. Нагой и Куракины). Это, казалось бы, датирует Синодальный список во всяком случае временем более поздним, чем 1565 г. Подробный рассказ об «измене» князя Семена также уместно было вставить скорее после 1565–1566 гг., когда князь Семен был казнен, чем в 1563 г., когда он еще был жив.
Весьма вероятно, что работа над Синодальным списком производилась после августа 1568 г., когда царю были посланы «летописец» и «тетрати» для просмотра [338] .
«Летописец» в это время содержал рассказ также до 1560 (7068) г. [339] , а «списки новые, что писати в летописец» или «тетрати» повествовали о событиях 7068–7076 гг., после того как все эти материалы были взяты в Слободу и появился текст Синодального списка, позднее подвергшийся правке по указаниям царя [340] .
338
В Царском архиве хранились «списки, что писати в летописец, лета новые прибраны от лета 7068-го до лета 7074-го и до 76-го». В описи архива под этим текстом находится помета: «В 76-м году августа летописец и тетрати посланы ко государю в Слободу» (ОЦААПП. С. 43 [ГАР. С. 95–96]. Совершенно произвольно Д.Н. Альшиц считает «летописцем» текст за 7068–7074 гг., а «тетратями» — последующий до 7076 г. В описи «списками» названы «лета новые» (т. е. весь текст за 7068–7076 гг.), ведь их еще только следовало «писати в летописец».
339
Систематическое летописание оборвалось на 1560 г., времени опалы Адашева, который составлял «Летописец лет новых» («Списки черные… что писати в летописец лет новых, которые у Олексея взяты» // ОЦААПП. С. 43 [ГАР. С. 95]).
340
В последнее время разгорелась полемика о том, кто был автором приписок: царь Иван Грозный или дьяк Иван Висковатый (см.: Альшиц Д.Н. Царь Иван Грозный или дьяк Иван Висковатый //ТОДРЛ. Т. XVI. 1960. С. 617–623; Andreyev N. Interpolations in the 16-th Century Muscovite Chronicles//SEER. 1956. V. 34, N 18. P. 95–115; он же. Об авторе приписок в лицевых сводах Грозного // ТОДРЛ. Т. XVIII. 1962. С. 117–148), Н.Е. Андреев, в частности, обратил внимание на существенную разницу между приписками, где инициатором «Мятежа» 1553 г. считается Сильвестр (ярый враг Висковатого), и посланиями Грозного, где все «злое» связывается не только с благовещенским протопопом, но и Адашевым. Так или иначе, но приписки восходят к канцелярии царя.