Опричнина
Шрифт:
Сложная иерархия поручительства давала возможность правительству персонифицировать ответственность за побег выручаемого лица. В первую очередь за него отвечали члены Боярской думы. Однако увеличение поручителей из числа дворовых детей боярских ставило под контроль деятельность и самого Вельского, и боярских гарантов. Так, в первых поручных записях 1561–1562 гг. проявились характерные черты дальнейшей (уже опричной) политики: реформа проводилась под флагом возврата к старине, хотя имела совершенно иное содержание. Основную опасность Иван IV усматривал со стороны возможных претендентов на московскую корону.
Взятие поручных записей было только одним из средств ограничения полновластия княжат и слуг. Другим средством осуществления той же цели являлось сужение их суверенных прав на земельные владения — основу их экономического и политического могущества. Приговором 15 января 1562 г. ярославским, стародубским и другим служилым князьям запрещалось продавать, менять и отдавать в приданое «вотчины их старинные» под угрозой их конфискации [426] . Выморочные вотчины всех княжат отписываются отныне на государя, как было раньше, лишь в случае смерти удельных князей. Наследование их ближних родственников по завещанию владельца ставилось под контроль царя, который, «посмотря по вотчине и по духовной и по службе, кому которую вотчину напишет», учинит указ [427] . Случалось, что княжата умирали, оставив после себя многочисленные долги. Правительство отныне брало уплату больших долгов («долг великой») на себя,
426
ПРП. Вып. IV. М., 1956. С. 529–530.
427
Вдовы сохраняли право владения вотчинами до своей смерти. Иван IV летом 1562 г. выдает специальные грамоты матери умершего князя И.В. Пенкова, подтверждавшие переход к ней села Переяславского уезда, принадлежавшего ранее ее сыну. (Исторические акты Ярославского Спасского монастыря / Изд. И.А. Вахрамеев, Т. I. М., 1896. № XXVII–XXIX. С. 34–38.)
Вторая часть приговора 1562 г. формально лишь подтверждала и развивала уложения Василия III и приговор 11 мая 1551 г., запрещавшие продажу княженецких земель иногородцам. Вотчины, купленные иногородцами без доклада царю за 15–20 лет в Твери, Торжке, Ярославле, Рязани, на Белоозере и в Романове, безденежно отписывались на государя [428] .
В отличие от приговора 1551 г. в законе 1562 г. ни слова не говорилось о запрещении княжатам делать вклады в монастыри без царского доклада [429] . Именно этим следует объяснить то обстоятельство, что стародубские княжата в годы опричнины смогли сделать большие земельные вклады в Спасо-Ефимьев и Троицкий монастыри. В ряде случаев подобные вклады санкционировались царем.
428
Вопрос о денежной компенсации за земли, купленные за 5–6 лет (во всяком случае менее 10 лет), подлежал специальному рассмотрению (докладу царю).
429
В одной из царских грамот 1578 г. упоминается «указ, как есмя не велели ярославских вотчин в монастыри давати, во 70-м году» (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. // И А. 1940. Кн. III. Приложение. № 76. С. 294).
В мае 1562 г. Иван IV выдал специальную жалованную грамоту Спасо-Каменному монастырю, подтверждающую его право владения селами и деревнями, которые старцы получили по данным и духовным грамотам князей Пенковых [430] . В начале 1566 г. власти Кириллова монастыря били челом Ивану IV о сельце Танище с деревнями Белозерского уезда. В 1560/61 г. князь Андрей Иванович Кривоборский эти земли дал «по душе» своего отца. Однако местные власти по государеву указу раздали их в поместья детям боярским. Царь отдал распоряжение после соответствующего досмотра «отказать» (передать) сельцо Танище в монастырь, а помещиков «выслать вон» [431] . Что за «указ» имела в виду царская грамота — остается неясным. Но так или иначе правительство не считалось со своим же запрещением 1551 г. княжатам давать земли «на помин души». Нам известен и еще один пример такого же рода. После смерти вдовы князя Семена Стародубского в силу закона 1562 г. было отписано в январе 1569 г. на государя сельцо Кувезино. Но так как выяснилось, что княгиня успела завещать это село в Симонов монастырь, царь в феврале того же года распорядился передать село симоновским старцам [432] .
430
ДАИ. Т. I. СПб., 1846. № 115. С. 162–163.
431
АГР. Т. I. Киев, 1860. № 79. С. 221.
432
Садиков П. А. Из истории опричнины XVI в. № 34. С. 232–233 [АФЗХ (АМСМ). № 176. С. 225].
Внешнеполитическая обстановка 1562 г. ничего существенно нового не внесла в ход Ливонской войны. Длительные переговоры с прибывшими в марте 1562 г. в русскую столицу представителями Сигизмунда II Августа вызвали в Москве только раздражение. Создавалось впечатление, что литовская сторона заинтересована лишь в их затяжке, а не в успешном завершении. Стремление польского короля добиться признания своих прав на Ливонию наталкивалось на решительное противодействие Ивана IV [433] . Зато летние переговоры России с Данией увенчались заключением 7 августа союзного договора [434] .
433
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 340; Сб. РИО. Т. 71. С. 46–67; КПМВКЛ. Т. I. М., 1843. № 136–137.
434
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 342–343; ЦГАДА. Датские дела. Кн. 1. Л. 72 и след.; РИБ. Т. XVI. № 20–22. С. 57–92; ЧОИДР. 1915. Кн. IV, № 108–122 и др.; Форстен Г.В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544–1648). Т. I. СПб., 1893. С. 291; Щербачев Ю. Два посольства при Иване IV Васильевиче // Русский вестник. 1887. Июль. С. 99–122: Kirchner W. A Milestone in European History: the Danish-Russian Treaty of 1565//SEER. 1944. V. 22, N 59. P 39–48.
В марте 1562 г., когда кончался срок перемирия с Литвой, Иван IV отправил своих воевод И.В.Шереметева, И.М.Воронцова и татарских царевичей воевать «литовские места» у Орши, Дубровы, Копыси, Шклова и Мстиславля. Этот поход ничего, кроме «полона», не дал, но являлся разведкой сил противника. Такую же цель преследовал и набег на Витебск, совершенный в конце мая Курбским из Великих Лук [435] .
В мае 1562 г. «на свое дело литовское» выступил сам царь Иван IV [436] .24 мая он прибыл в Можайск, который сделался сборным пунктом русских войск для похода в Литву. Здесь царь за какую-то провинность посадил в тюрьму князя И.Ф. Гвоздева-Ростовского [437] . Позднее И. Ф. Гвоздев-Ростовский, ставший «гофмаршалом», по приказу Грозного был отравлен (Рогинский М. Г. Послание И. Таубе и Эл. Крузе как исторический источник // РИЖ. Пг., 1922. Кн. 8. С. 54).]. На этот раз царский поход окончился неудачей. Дело в том, что в начале июля получено было известие о появлении под городом Мценском крымского хана Девлет-Гирея. Крымские войска опустошили южные окраины Руси. Судя по информации, полученной в Москве, поход Девлет-Гирея был согласован с польским королем [438] . На этот раз царский поход окончился неудачей. Дело в том, что в начале июля получено было известие о появлении под городом Мценском крымского хана Девлет-Гирея. Крымские войска опустошили южные окраины Руси. Судя по информации, полученной в Москве, поход Девлет-Гирея был согласован с польским королем [439] . Однако, проведав о крупных соединениях русских войск, сосредоточенных в Можайске и Серпухове, хан, пришедший на Русь «в невеликой силе» (с ним было лишь 15 тысяч человек), повернул в степи.
435
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 340: ПЛ. Вып. II. C. 243. Stryjkowski M. Kronika Polska, Litewska, Zmodzka i wszystkiej Rusi. Warszawa, 1846.
436
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 341.
437
Э. Л. 288. [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 111.]
438
]. На этот раз царский поход окончился неудачей. Дело в том, что в начале июля получено было известие о появлении под городом Мценском крымского хана Девлет-Гирея. Крымские войска опустошили южные окраины Руси. Судя по информации, полученной в Москве, поход Девлет-Гирея был согласован с польским королем[
439
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 342: AS. 1910. Т. VII. N LXXVI; Новосельский A.A. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М; Л., 1948. С. 428.
Вскоре Московское государство постигли новые неудачи. В июле же пришла весть о том, что известный основатель Запорожской Сечи князь Дмитрий Вишневецкий (некоторое время находившийся на русской службе) «отъехал с Поля з Днепра в Литву к польскому королю» [440] . Почти одновременно с этими событиями литовские войска перешли в контрнаступление и произвели в августе 1562 г. нападение на русскую пограничную крепость Невель. Во время сражения был ранен русский военачальник Андрей Курбский [441] . Позже Грозный упрекал князя Андрея, что он с войском в 15 тысяч человек не мог победить четырехтысячного отряда литовцев [442] . В то же время «литовские люди вывоевали» псковские волости [443] .
440
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 343.
441
ПЛ. Вып. II. С. 243; Э. Л. 285 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 105].
442
ПИГ. С. 56 [ПИГАК. С. 94] По сильно преувеличенным данным Мартина Вельского и Матвея Стрыйковского, у русских было 45 тысяч, а у литовцев — 1500 человек (Marcin Bielski. Kronika. Т. II. Sanok, 1856. S. 1152; Stryjkowski M. Op. cit. Т. II. S. 413; Piwarski K. Niedoszla wyprawa tak zwana Radoszkowieka Zygmunta Augusta na Moskwe (Rok 1567–1568)// AW. 1927, Т. IV, z. 13. S. 261; Kappeler A. Ivan Groznyj im Spiegel der ausl"andischen Denksschriften seiner Zeit. Frankfurt am Main. 1972. S. 114–115.
443
ПЛ. Вып. II. C. 241.
В сентябре 1562 г. после фактически не состоявшегося похода в Литву Иван IV вернулся в Москву [444] . Летописец сообщает, что через день по возвращении в столицу царь «положил свою опалу на князя Михаила да князя Олександра на Воротынских за их изменные дела» [445] . Князя Михаила отправили в тюрьму на Белоозеро, а Александра заключают «за сторожи» в Галиче [446] . Удел князей Воротынских (Новосиль, Одоев, Перемышль и доля в Воротынске) ликвидируется. С.Б. Веселовский считал, что эта опала была «вызвана не служебной провинностью князей». Однако ссылка автора на рассказ Курбского, что Михаила Воротынского обвиняли в колдовстве, не может быть принята во внимание, ибо она относится к событиям 1573, а не 1562 г. [447] Нет никаких данных и в пользу предположения Л.М. Сухотина, считавшего, что опала на Воротынских вызывалась «былой их близостью к Сильвестру и Адашеву», а сами репрессии на княжат произведены были «с согласия думы боярской» [448] .
444
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 343–344.
445
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 344. В архиве Посольского приказа еще в 1614 г. хранился «сыскной список и роспросные речи боярина князя Михаила Ивановича Воротынского людей, 71-го году» (ОЦААПП. С. 50).
446
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 344.
447
Веселовский С.Б. Последние уделы… С. 114.
448
Сухотин Л.М. Иван Грозный до начала опричнины. Белград, 1940. С. 81. Оттиск.
Летом 1562 г. оба Воротынских находились в полках в Серпухове под верховным (но по существу номинальным) главенством князя Владимира Старицкого. Их недостаточное служебное рвение, вероятно, и показалось подозрительным Ивану IV, особенно в связи с тем, что он «гневался» на Александра Воротынского еще со времени своей женитьбы на Марии Темрюковне. Одиозная фигура Владимира Старицкого также наводила царя на тяжелые для Воротынских размышления. Когда Девлет-Гирей в июле 1562 г. подошел к Мценску, то в Серпухов к М.И. Воротынскому с царским наказом прибыл Д.И. Хворостинин [449] . В наказе, вероятно, содержалось предписание нанести удар по крымским отрядам. И действительно, получив распоряжение царя, воеводы из Серпухова направились к Мценску. Однако крымский хан отошел от города и попытка Воротынских и других воевод «со многими людьми» догнать его не увенчалась успехом [450] . Это скорее всего и было непосредственной причиной опалы Воротынских. Впрочем, Воротынские как удельные княжата представляли большую опасность для царя (одних военных слуг у них насчитывалось несколько тысяч) [451] .
449
Э. Л. 282 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 99].
450
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 342.
451
РИБ. Т. XXI. Стб. 288; См. также: Веселовский С.Б. Последние уделы… С. 113–115,127-131.
Виднейший русский военачальник времени Ивана Грозного князь М.И. Воротынский носил почетное звание «слуги» и считался званием выше всех бояр. Он, как и его брат А.И. Воротынский, в разрядах упоминаются с 1543 г. [452] . В посольских делах упоминается под 1542 г. (Сб. РИО. Т. 59. С. 147).] Впрочем, князь Александр уже в 1560 г. введен в состав Боярской думы [453] Впрочем, князь Александр уже в 1560 г. введен в состав Боярской думы [453] , совмещая боярский титул с удельно-княжескими правами.
452
ДРК. С. 117 [РК 1475–1598 гг. С. 105] В посольских делах упоминается под 1542 г. (Сб. РИО. Т. 59. С. 147).
453
ДРК. С. 217 [РК 1475–1598 гг. С. 186].
453
ДРК. С. 217 [РК 1475–1598 гг. С. 186].