Опричнина
Шрифт:
Не больше ясности у нас при анализе состава поручителей по З.И. Очине-Плещееву. Здесь ни об одном лице нельзя сказать с уверенностью, что он в 1566 г. служил в опричнине. В более позднее время из 29 человек опричников было семеро [979] . Это — З.И. и И.И. Очины-Плещеевы (самое раннее упоминание об опричных службах — осень 1567 г. [980] , И.Ф. Мишурин (апрель — 1567 г.) [981] , Н.И. Очин-Плещеев (январь 1569 г.) [982] , В.И. Ильин-Молчанов (сентябрь 1570 г.) [983] , У.В. Безопишин (1570 г.) [984] и упоминавшийся выше Н.Ф. Ртищев. Ссылка на корпоративную замкнутость опричников, навеянная рассказами иностранцев и летописей, не может считаться решающим аргументом при разборе поручных записей. Эти записи чаще брались по лицам, входившим в состав земщины [985] .
979
В том числе один из поручителей по И.П. Охлябинине.
980
ДРВ. Ч. XIII. С. 393 [РК 1475–1598 гг. С. 228].
981
Синб.
982
Синб. сб. С. 27 [РК 1559–1605 гг. С. 68].
983
Синб. сб. С.С. 27 [РК 1559–1605 гг. С. 68].
984
НЛ. С. 101–102.
985
См. поручную запись от апреля 1566 г. по князе М.И. Воротынском (СГГД. Ч. 1. № 189–191. С. 533–545).
Отсутствие среди участников Земского собора 1566 г. поручителей и других лиц из записей по И.П. Охлябинину и З.И. Очину-Плещееву может объясняться скорее тем, что большинство принадлежало не к дворовым детям боярским, а к городовому дворянству, и уже по одному этому не включалось в состав соборных представителей.
В первой из записей дворовыми детьми боярскими были сам И.П. Охлябинин (по Кашину), Ф.И. Хворостинин (по Коломне), Г.В. Хитрово (по Вязьме), Н.Ф. Ртищев (по Медыни). К государеву двору принадлежал отец В.А. Охлябинина (по Калуге) и И.Д. Овцына (по Белой).
В поручной по З.И. Очине-Плещееву, дворовому сыну боярскому по Дорогобужу, упомянуто трое дворовых детей боярских калужан (З.Б. Горбатый, Ю.Ф. Пушечников, С.И. Наумов), трое бежичан (И.И., А.И., Н.И. Очины-Плещеевы), двое вязьмичей (Г.В. и Н.В. Хитрово) и по одному из Медыни (Н.Ф. Ртищев), Каширы (П.И. Таптыков), Твери (А.Л. Гвоздев-Заборовский), Ростова (В.И. Ильин-Молчанов). Отец М.Т. Плещеева был дворовым сыном боярским по Владимиру. Кроме Медыни и Вязьмы, все названные города — земские.
Из 58 поручителей только о 12 можно уверенно сказать, что они в разное время были опричниками, причем лишь один из них наверняка был опричником в 1566 г. Состав лиц из поручных записей по И.П. Охлябинину и З.И. Очину-Плещееву не дает оснований для вывода о том, что на соборе 1566 г. опричники не присутствовали: во-первых, записи могли быть и не чисто опричными документами, а, во-вторых, большинство поименованных в них лиц принадлежало к городовому дворянству, т. е. уже по одному этому не включалось в состав соборных представителей.
Теперь следует обратиться к тексту соборного приговора и выяснить, в какой мере он дает основание для вывода о земском составе участников собора 1566 г.
Среди 17 бояр, подписавших приговор [986] , обращают на себя внимание два лица: В.М. Юрьев и И.Я. Чеботов. Их прямое отношение к опричнине несомненно. Первого современники считали (наряду с А.Д. Басмановым) инициатором опричной политики [987] . Второй был известным опричником (в мае 1570 г.) [988] , хотя о времени его перехода в опричнину прямых данных у нас нет.
986
И.Д. Бельский, И.Ф. Мстиславский, И.П. Яковлев, И.И. Пронский, И.В. Шереметев (Большой), И.В. Шереметев (Меньшой), B.C. Серебряный, Н.Р. Юрьев, М.И. Воротынский, И.М. Воронцов, М.Я. Морозов, В.М. Юрьев, И.Я. Чеботов, В.Д. Данилов, В.Ю. Малый-Траханиот, С.В. Яковлев. Подписал приговор также И.П. Федоров, но в перечне бояр его имя отсутствует. Непонятно, почему князь И.А. Шуйский, получивший боярское звание уже к весне 1566 г. (СГГД. Ч. I. № 190. С. 537), помещен не среди бояр, а первым среди детей боярских первой статьи.
987
Пискаревский летописец. С. 76 [ПСРЛ. Т. 34. С. 190]. Дочь В.М. Юрьева была замужем за опричником Михаилом Темрюковичем (Рогинский М.Г. Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // РИЖ. 1922. Кн. 8. С. 41). Во время переговоров с посольством Сигизмунда II боярин В.М. Юрьев называется «наместником ржевским», Афанасий Вяземский — «наместником вологодским», П.В. Зайцев — «козельским», Ф.И. Умный-Колычев — «наместником суждальским» (Сб. РИО. Т. 71. С. 234, 354,568–569 и др.). Но Колычев, Зайцев и Вяземский были опричниками, и поэтому они фигурируют в качестве наместников опричных Козельска, Суздаля и Вологды. Однако и Ржев уже в 1565 г. частично входил в опричнину (см. гл. VI). Следовательно, «ржевское наместничество» В.М. Юрьева (он именуется «ржевским наместником» уже с 1563 г.) является также аргументом в пользу принадлежности его к опричнине. От сентября 1567 г. есть сведения о службе в опричнине его сына Протасия (Кобрин В.Б. Состав… С. 89).
988
Сб. РИО. Т. 71. С. 665, 666.
14 бояр на соборе не присутствовали. Большинство из них выполняли воеводские и наместничьи функции. П.В. Морозов в июле 1561 г. был наместником в Смоленске [989] . Возможно, А.И. Ногтев был боярином у князя Владимира [990] , а Ф.А. Куракин — в Новгороде [991] . П.С. Серебряный мог находиться «в полках» на театре военных действии [992] . В Юрьеве Ливонском в 1566 г. воеводой был близкий царю П.Д. Пронский [993] . Из бояр только двое, М.И. Вороной-Волынский и Ф.И. Умной-Колычев (опричник уже к концу 1566 г.), во время собора находились в Москве, но в соборных заседаниях не участвовали [994] .
989
Сб. РИО. Т. 71. С. 338–341.
990
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 398. Впрочем, его отсутствие могло объясняться и тем, что он в 1566 г. считался боярином Владимира Старицкого (СГГД. Ч. 1.№ 188).
991
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 403.
992
ГБЛ. Музейн. собр. 1585. Л. 434 и др.
993
ГИМ. Собр. Щукина. № 406. Л. 462 об.
994
Сб. РИО. Т. 71. С. 349; ПСРЛ. Т. XIII. 2-я пол. С. 403.
Отсутствие имен П.А. и Д.А. Куракиных (позднее казненных) объясняется тем, что после пострижения в монахи И.А. Куракина в феврале 1565 г. [995] ряд его родичей находились в опале. Возможно, в частности, что в «почетной ссылке» находились и двое названных выше Куракиных (на казанском и псковском воеводствах) [996] .
По неизвестным причинам не названы братья Я.А. и Л.А. Салтыковы (последний опричником стал лишь к 1570 г. [997] . Только один явный опричник, А.Д. Плещеев-Басманов, не присутствовал на соборе. Но он вообще после октября 1564 г. не выполнял никаких разрядных
995
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395–396.
996
Весной 1565 г. П.А. Куракин находился в Казани (ДРК. С. 255 [РК 1475–1598 гг. С. 219]). Был он там и в 1566 г. В Казанской писцовой книге говорится, что он «стоит на дворе» в Казани, в «73-м году» он давал дворы опальным людям (Материалы… С. 7, 13). Д.А. Куракин в июле 1565 г. и в 1566–1567 гг. находился в Пскове (ДРК. С. 264 [РК 1475–1598 гг. С. 220], Синб. сб. С. 19 [РК 1559–1605 гг. С. 53]).
997
НЛ. С. 341, 399; Сб. РИО. Т. 71. С. 522–523.
Итак, из разбора состава бояр нельзя сделать вывода о какой-либо «дискриминации» опричников. То же следует сказать и в отношении окольничих. На соборе присутствовало трое окольничих [998] . Не было на соборе шестерых окольничих; все они (кроме И.И. Чулкова) были опричниками, но время поступления их в «царскую гвардию» остается неясным. З.И. Очин-Плещеев, как уже говорилось выше, среди опричников упоминается лишь в сентябре 1567 г. Тогда же впервые названы опричниками окольничие В.П. Яковлев, В.А. Сицкий и В.И. Умной-Колычев [999] . Если о первых двух более ранних сведений об их разрядных службах нет, то В.И. Умной-Колычев в марте 1565 г. и несколько позднее получил ряд воеводских назначений в Коломне, Торопце и т. п. [1000] , которые не дают оснований считать его опричником. Еще позднее, осенью 1570 г., опричником стал Н.В. Борисов [1001] . До этого, в 1566/67 — 1569/70 гг., он упоминается в земских разрядах и ведет большую земскую деятельность [1002] .
998
A.A. Бутурлин, Д.Ф. Карпов, М.И. Лобанов-Колычев.
999
Синб. сб. С. 20 [РК 1559–1605 гг. С. 51, 54].
1000
ДРК. С. 257, 264 [РК 1475–1598 гг. С. 220]; Синб. сб. С. 10, 12,14 [РК 1559–1605 гг. С. 29, 33,37,38].
1001
Синб. сб. С. 28 [РК 1559–1605 гг. С. 69].
1002
Кобрин В.Б. Состав… С. 27–28.
Явились на собор и высшие дворцовые чины. Здесь были дворецкий Н.Р. Юрьев, казначей H.A. Фуников-Курцев, печатник И.М. Висковатый. Правда, особенно приближенных к царю дворцовых деятелей-опричников (кравчий Ф.А. Басманов, оружничий А.И. Вяземский, ловчий Г.Д. Ловчиков, думный дворянин П. Зайцев) на соборе незаметно.
Из шестерки думных дьяков только Иван Ишук Бухарин-Наумов может быть прямо связанным с опричниной: во всяком случае уже в 1569 г. он числился опричником [1003] , однако он же ведал земским Белоозером в 1568 г.
1003
Синб. сб. С. 24 [РК 1559–1605 гг. С. 59].
Во второй группе дьяков и приказных людей приговора 1566 г. поименовано 33 человека. Среди них только один дьяк в 1569 г., несомненно, был опричником. Это — Д.М. Пивов [1004] . Но о его деятельности в 1565–1568 гг. данных у нас нет. Зато отсутствуют упоминания о восьми опричных дьяках. Федор Рылов уже в ноябре 1565 — июле 1566 г. возглавлял опричную (Каргопольскую) четь [1005] . С августа 1566 г. его преемником стал Дружина Владимиров [1006] , который в июне-июле 1566 г., вероятно, был еще вторым дьяком Посольского приказа [1007] , т. е. мог и не входить в состав опричников. По мнению В.Б. Кобрина, он определенных функций не имел [1008] . Дворцовый дьяк Петр Григорьев уже в феврале 1566 г. выдавал «из опричнины» жалованные грамоты [1009] . О службе в опричнине дьяков Н.С. Путилова (сын Путилы Михайлова), В.В. Дядина, Т. Нардуковаи Л.В. Ефимиева (конюшенного) сохранились сведения осеннего разряда 1567 г. О их деятельности в 1565–1566 гг. мы не располагаем никакими данными [1010] . Наконец, трудно сказать, когда стал опричником приближенный, по словам Штадена, к царю дьяк Осип Ильин [1011] . К сожалению, не сохранилось прямых сведений о деятельности в 1562–1568 гг. дьяка У.Л. Пивова, который в 50-х годах возглавлял приказ Большого дворца, а с 1569 г. был опричным казначеем. По предположению П.А. Садикова, он мог быть в это время печатником [1012] .
1004
Кобрин В.Б. Состав… С. 57; Веселовский С.Б. Дьяки… С. 413.
1005
Садиков П.А. Очерки… С. 313–315; Веселовский С.Б. Дьяки… С. 455.
1006
ДАИ. Т. I. № 118. С. 172.
1007
Лихачев Н.П. Библиотека и архив московских государей в XVI столетии. СПб., 1894. С. 109; Сб. РИО. Т. 71. С. 348, 349,353 и след. В 1567 г. он подписал документ разрядного характера, поэтому Н.П. Лихачев считает его разрядным дьяком (Лихачев Н.П. Разрядные дьяки. С. 459. Ср.: Веселовский С.Б. Дьяки… С. 96–97).
1008
В.Б. Кобрин возражает против отождествления Дружины Владимирова с Дружиной Лазаревым, предложенного П. А. Садиковым на том основании, что якобы Лазарев встречается только в 1566 г. (Кобрин В.Б. Состав… С. 30). Но Лазарев упоминается еще в 1562 г. (ДАИ. Т. I. № 115) и в 1564 г. (Исторические акты Ярославского Спасского монастыря /Изд. И.А. Вахрамеев/ Т. I. М., 1896. № XXXII. С. 41). Упоминается и грамота «за приписью дьяка Дружины Лазарева 74 году» (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. С. 294), т. е. относящаяся к 1565/66 г. Таким образом, никакого «разрыва» во времени между упоминаниями Лазарева нет и у В.Б. Кобрина нет оснований для возражений.
1009
Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 6. С. 188. Сохранились и выданные им грамоты от середины 1566 г. (Там же. № 7. С. 197), середины 1567 г. (Там же. № 20. С. 215); Кобрин В.Б. Состав… С. 36; Веселовский С.Б. Дьяки… С. 481.
1010
Синб. сб. С. 26 [РК 1559–1609 гг. С. 52]; ДРВ. Ч. XIII. С. 390 [РК 1475–1598 гг. С. 222].
1011
Прямые данные о его службе очень поздние. Однако, в июле 1567 г. он ездил с князем И.М. Тевекелевым менять Довойну на князя В.И. Темкина (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 408), что может свидетельствовать о его близости к опричной среде.
1012
Садиков П.А. Очерки… С. 285–286.