Опричнина
Шрифт:
Гибель Филиппа сопровождалась почти полным «перебором» церковных иерархов.
Сторонника строптивого митрополита полоцкого архиепископа Афанасия Палецкого еще 17 мая 1568 г., т. е. в самый разгар борьбы царя с митрополитом, отправили в Кирилло-Белозерский монастырь (место его пострижения). В том же году произошла смена крутицкого епископа: вместо осифлянина Галактиона владыкой становится Герман.
Во время новгородского похода Иван IV приказал «ограбить догола тверского епископа» [1287] . Варсонофий, как известно, был сподвижником Германа Полева. Он покидает тверскую епархию и уходит «на покой» в Казанский Спасо-Преображенский монастырь. Тогда же сведен с престола один из основных противников Филиппа — архиепископ новгородский Пимен. Его сослали в монастырь в Венев, где он вскоре и умер. По словам автора жития Филиппа, гонениям подверглись все враги митрополита. Архиепископа рязанского Филофея также «из сана извергще» [1288] . Последний раз 22 ноября 1569 г. упоминается коломенский епископ Иосиф [1289] . По данным П.М. Строева, 26 ноября 1569 г. умер пресловутый враг Филиппа суздальский епископ Пафнутий. Готовя поход на Новгород, Иван IV заточил троицкого игумена в ноябре 1569 г. в Хутынский
1287
Таубе и Крузе. С. 48.
1288
ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 126.
1289
В синодики царя Ивана IV занесены боярин и дьяк коломенского владыки (Сказания князя Курбского. Изд. 3. СПб., 1868. С. 374). Это как бы говорит за то, что и сам владыка попал в опалу.
1290
НЛ. С. 100.
1291
См.: Скрынников Р.Г. Террор. С. 88–89.
Опалы, постигшие как сторонников митрополита, так и его противников из среды высших церковных иерархов, показывают, что дело митрополита Филиппа отнюдь не сводится к личному противоборству с ним царя Ивана IV. Это была одна из последних страниц той длительной борьбы, которую вела сначала великокняжеская, а потом царская власть, за включение церкви в государственный аппарат [1292] . Неизбежность и закономерность ее исхода определялись тем, что русская церковь в XVI в. представляла собой один из наиболее стойких рудиментов феодальной раздробленности, без трансформации которого не могло быть и речи о полном государственном единстве. Союз с представителями сильной воинствующей церкви на Руси существовал лишь до тех пор, пока он был необходим московским государям в их борьбе за установление единодержавия. Как только эта задача была выполнена, а практика монастырей-вотчинников (их крупное землевладение) и церковно-политическая теория (превосходство духовной власти над светской) вошли в резкое противоречие с теорией и практикой русского самодержавия, этот союз сначала дал глубокую трещину, а потом и рухнул.
1292
Р. Г. Скрынников считает, что «конфликт между Филиппом Колычевым и Грозным — это кратковременный эпизод, служивший отзвуком и выражением глубокого раскола, происшедшего в среде правящего боярства в годы опричнины» (Скрынников Р.Г. Начало. С. 381). По его мнению, церковь в XVI в. «неизменно остается важнейшей опорой монархии», а столкновения между ними «каждый раз вызваны частными, а не общими причинами» (Там же). И в данном случае Р.Г. Скрынников только декларирует, а не доказывает своей тезис.
Подавив открытое сопротивление церкви правительственным мероприятиям, Ивану IV удалось достигнуть крупного успеха в централизаторской политике. Но лишь в XVII в., после столкновения Никона (кстати говоря, поднявшего на щит митрополита Филиппа) [1293] с царем Алексеем Михайловичем и в результате реформ Петра I, церковь была окончательно включена в бюрократический аппарат абсолютистского государства.
Глава VI
Конец удела Владимира Старицкого и разгром Новгорода
1293
В 1652 г. «мощи» Филиппа торжественно перенесли в Московский Успенский собор (Леонид. Жизнь святого Филиппа… С. 119. и след.). Организовал церемонию доставки «мощей» в Москву новгородский митрополит Никон, проживавший ряд лет в Соловецком монастыре.
Земский собор 1566 г. поставил перед правительством Ивана IV сложную внешнеполитическую задачу — продолжение борьбы за присоединение Прибалтики к России.
Первая половина 1567 г. прошла в подготовке нового похода на Литву, в сложных дипломатических переговорах и в строительстве опричного управления страны. После взаимных уступок, сделанных царем и митрополитом при избрании Филиппа Колычева на митрополичий престол, поутихли репрессии. 3 февраля Иван IV отправился в очередную поездку по опричным территориям, в первую очередь на Вологду, куда он прибыл «досмотрите градсково основание… и всякого своего царского на Вологде строениа». Только 29 июня царь вернулся в Москву [1294] .
1294
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 407. 27 февраля царь был в Слободе. На Вологде Иван IV вел текущее управление страной: он 20 апреля выдал, в частности, одну из жалованных грамот (Садиков П. А. Из истории опричнины XVI в. // ИА. 1940. Кн. III. Приложение. № 188. С. 21). Он ездил выбирать место для постройки двора-крепости. Остров на Вож-озере ему не полюбился, и он «велел на Вологде сваи возить». Весной («без себя») велел заложить город. Это было 28 апреля. Ведал строительством И.А. Бутурлин (ПСРЛ. Т. 28. С. 163). Побывал царь в Троицком и Кирилло-Белозерском монастырях.
Международная обстановка для России в 1567 г. складывалась благоприятно. Мирные отношения с Крымом в 1567–1568 гг. нарушались только отдельными набегами крымских мурз, не подчинявшихся Девлет-Гирею. Афанасий Нагой настойчиво вел в Бахчисарае переговоры с дряхлеющим ханом об установлении прочного мира на юге страны, столь необходимого России для окончательного решения балтийского вопроса [1295] . Внешнеполитические позиции Русского государства на северо-западе также упрочились после заключения 17 февраля 1567 г. в Москве союзного договора со шведским посольством Нильса Гюлленштерна. Условием утверждения договора со Швецией была выдача сестры польского короля Екатерины Ягеллонки замуж за Ивана IV [1296] . Царь считал, что этой женитьбой он приобретает
1295
Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. М, Л., 1948. С. 23–26, 429, 430.
1296
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 407.
1297
Э. Л. 333 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 209]; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 407; Форстен Г.В. Балтийский вопрос в XVI–XVII столетиях (1544–1648). Т. I. СПб., 1893. С. 490–497. Посольство отправлено было, вероятно, сразу же после заключения договора, ибо только к 18 мая оно доехало до Упсалы (Статейный список И. М. Воронцова //Путешествия русских послов XVI–XVII вв. М.; Л., 1954. С. 7–62).
К 1567 г. относится попытка Ивана Грозного укрепить дипломатические отношения с Англией — потенциальным союзником России и Швеции на международной арене. Речь шла, таким образом, о создании русско-шведско-английского союза [1298] . Еще 20 августа 1561 г. в Москву по пути в Персию прибыл английский торговый агент Антоний Дженкинсон. Здесь он пробыл до весны следующего года, когда, получив от царя разрешение на проезд по Волге, отправился в дальнейший путь [1299] . Ровно через два года после этого визита в Москву Дженкинсон на обратном пути в Англию снова посетил русскую столицу. Он передал Ивану IV товары, которые были приобретены им в Персии для царя, и прожил зиму в Москве, ведя торговые переговоры с царем. 28 июля 1564 г. он направился в Англию [1300] .
1298
Лурье Я.С. Русско-английские отношения и международная политика второй половины XVI в. //Международные связи Руси (до XVII в.). М., 1961. С. 429–431.
1299
Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. М., 1937. С. 199–200.
1300
Английские путешественники… С. 213–214; см. подробнее: Willan T.S. The Early History of the Russian Company, 1553–1603. Manchester, 1956. P. 57–58.
Вскоре после того как Дженкинсон покинул Россию, летом 1565 г., в Москву явился с рекомендательными письмами от королевы Елизаветы и испанского короля Филиппа итальянец Рафаэль Барберини (житель Антверпена), дядя папы Урбана VIII [1301] . Ему удалось добиться больших торговых льгот от московского правительства, что вызвало крайнее недовольство Лондона [1302] , косо смотревшего на своих нидерландско-испанских соперников. В Россию снова был отправлен предприимчивый Дженкинсон, который прибыл в Москву 23 августа 1566 г. Посланец английской королевы вызвался исполнить поручение царя доставить ему искусного архитектора, а также врача, аптекаря и мастеров, умеющих разыскивать серебро и золото [1303] . Дженкинсон отбыл обратно в Англию, и в 1567 г. эти люди были уже в России.
1301
См. составленную Р. Барберини «Реляцию о Московии» (Путешествие в Московию Рафаэля Барберини в 1565 году // Сказания иностранцев о России в XVI–XVII вв. /Изд. В.И. Любич-Романович. М., 1843).
1302
Толстой Ю. Первые сорок лет сношений между Россией и Англией. 1553–1593. СПб., 1875. № 7–8. С. 26–27.
1303
Толстой ошибочно датирует письмо царя Ивана от 16 сентября, содержащее просьбу выслать на Русь специалистов, 1567-м, а не 1566 годом (Толстой Ю. Указ. соч. № 11. С. 36. Ср. с. 88).
Готовясь к решительной схватке с Сигизмундом II, Иван IV в апреле 1567 г. отправил в Англию своих купцов Степана Твердикова и Федора Погорелого, а 22 сентября 1567 г., т. е. через два дня после того, как Иван IV выступил в новый ливонский поход, англичане получили большие торговые привилегии. Они включали, в частности, позволение вести торговлю в Казани, Астрахани, в Поморье, Юрьеве и других районах России. Это было монопольное право, ибо гавани для купцов, не принадлежавших к английской Московской компании, закрывались [1304] . Условием предоставления этой привилегии было заключение политического союза России с Англией [1305] .
1304
Любименко И. История торговых сношений России с Англией. Вып. I: XVI век. Юрьев, 1912. С. 42–43.
1305
Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV — начало XVII в. М., 1955. С. 276.
В ноябре 1567 г. Дженкинсон писал Елизавете: «Царь требует, чтобы ея корол. вел-во и он были заодно соединены (против всех своих врагов)». Иван IV настоятельно просил «соединиться с ним заодно против поляков», прислать мастеров, умеющих строить корабли. Царь просил согласия на заключение тайного договора о предоставлении права временного убежища тому из договаривающихся монархов, с кем случится «какая-либо беда» [1306] . Судя по этой просьбе, новые переговоры с Дженкинсоном происходили тогда, когда царь вернулся после неудачного похода и уже мысль о боярских изменах снова запала в его воображение.
1306
Толстой Ю. Указ. соч. № 12. С. 39–40.
Убедившись в невозможности добиться присоединения Риги путем переговоров с польским королем и сознавая трудности вооруженной борьбы за Прибалтику, русское правительство в 1567 г. попыталось решить балтийский вопрос путем создания в Ливонии государства, зависимого от России. Рига, находившаяся в вассальных отношениях к польскому королю, все время испытывала угрозу потери своей призрачной самостоятельности. Этим и хотел воспользоваться Иван IV, строя свои расчеты на поддержке орденских кругов.