Опричнина
Шрифт:
Гибель многих тысяч новгородских крестьян и ремесленников, конечно, ничем не может быть оправдана. Таковы были варварская сущность феодального строя и разбойный характер власти феодальных правителей. И в этом отношении Россия не была исключением. Многими тысячами гибли горожане и крестьяне во Франции в период религиозных войн. То же самое происходило и в других странах. Конечно, на характер новгородского похода наложила печать и личность его инициатора — царя Ивана IV. Мстительный и кровожадный правитель без всякой нужды залил кровью безвинных людей новгородские улицы и северно-русские деревни. Бессмысленность тех форм, в которые вылилась завершающая страница борьбы Москвы с Новгородом, совершенно очевидна.
Но тем не менее нельзя не признать тот факт, что ликвидация обособленности и экономического могущества Новгорода являлась необходимым условием завершения борьбы с политической раздробленностью страны. В своей интересной книге о России в XVI в. М.Н. Тихомиров верно подметил, что, «игнорируя сведения об особой новгородской старине и вольностях XVI в., историки не могут объяснить крайнюю свирепость Ивана Грозного по отношению к новгородцам в 1570 г.» [1518] . Для Ивана IV Новгород представлял опасность и как крупный феодальный центр, и как союзник старицкого князя, и как потенциальный сторонник Литвы, и как крупнейшая цитадель сильной воинствующей церкви. Не доверял он и новгородскому дворянству (из его состава ни один не вошел в состав опричнины). Именно поэтому столь сокрушительным был удар, нанесенный царем в 1570 г. по новгородским землям. Этот удар по своей форме напоминал новгородские походы деда Ивана Грозного Ивана III, но его сущность и последствия были уже отличными. Новгород после погрома 1570 г. превращался из соперника Москвы в рядовой город Русского централизованного государства, всецело подчиненный московской администрации.
1518
Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. С. 281.
Глава VII
Землевладение
Создавая в 1565 г. государев удел, Иван Грозный назвал его «опришниною». Слово «опричнина» к середине XVI в. уже редко употреблялось в деловом языке. Происходило оно от предлога «опричь», т. е. кроме. Поэтому Андрей Курбский и называет опричников «кромешниками», намекая одновременно на тьму кромешную и на ее непременного спутника — нечистую силу [1519] . В XIV–XV вв. словом «опришное» обозначали «особую», «обособленную» часть целого. «Опришным», например, мог быть сепаратный мир. Так, в договоре с литовским великим князем Казимиром (1449 г.) Василий II писал: «А с немцы ти, брате, держати вечный мир, а з новгородцы опришнии мир, а со псковичы опришныи мир» [1520] . К завещанию Мясоеда Вислого (1568 г.) была приложена особая, дополнительная запись, содержавшая роспись его долгов («А кому мне что дати, и тому у меня памятця опричняя») [1521] . Когда митрополит Фотий в своем послании в Псков (1410–1417 гг.) категорически запретил существование общих монастырей для монахов и монахинь, то он также употребил понятие «опришное»: «Черньци бы жили себе одны в монастыри без черниць, а черньци бы жили себе особно во опришнемь монастыри» [1522] . «Опричными» назывались «сторонние» люди, не находившиеся под юрисдикцией феодала иди государственного чиновника [1523] . «Опричные» люди как посторонние встречаются и в посольских делах 60-70-х годов XVI в. В июле 1561 г. строжайше предписывалось, чтобы к шведским послам «не ходил нихто и их бы люди с опричными людми не говорили ни с кем» [1524] .
1519
РИБ. Т. XXXI. СПб., 1915. Стб. 283,369.
1520
ДДГ. № 53.
1521
РИБ. Т. XXXII. № 238.
1522
РИБ. Т. VI. № 34 Стб. 284. Под 6914 г. в летописи упоминается «церковь опришная», принадлежавшая митрополиту (ПСРЛ. Т. V. С. 224). Об особых переплетах («по опришным доскам») писал в письме к своему другу известный русский архитектор XV в. Василий Ермолин (Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XV в. М., 1960. С. 611).
1523
В августе 1564 г., накануне опричнины, указывалось, чтобы «опричные товарные люди с товары с митрополичим запасом беспошлинно не проезжали» (АФЗХ. Ч. III. Дополнения. № 2. С. 362). Ср. Каргопольскую таможенную грамоту 1554–1555 гг.: «А таможеником иным опричным людем, оприч тех таможников, не имати» (Зимин A.A. К изучению таможенной реформы середины XVI в. // ИА. 1961. № 6. С. 133).
1524
Сб. РИО. Т. 129. С. 85. Аналогичное распоряжение, касающееся польских послов («чтоб опришние люди никто к ним не ходил»), было дано в 1570 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 626).
Термин «опричнина» в летописном переложении указа 1565 г. применяется для обозначения всего создавшегося государева двора, т. е. и для его территории, и для его населения [1525] . Для автора Пискаревского летописца опричнина — это «разделение земли и градом». В «опришнину» царь брал «иных бояр и дворян и детей боярских» [1526] .
В более узком смысле «опришниною» в XIV–XV вв. называли особое владение князя, отличное от великого княжения. Один из князей говорил, судя по летописи (6827 г,): «Брате, аже дал царь тебе великое княжение, то и аз отступаюся тебе, княжи на великом княжении, а в мою опришнину не вступайся» [1527] . Иногда опричниной именовали выдел, дававшийся великим князем княгине-вдове. Так, в послании митрополита Ионы сообщается о некой княгине, которой ее муж «подавал» особое владение «во опришнину, чим ей было прожита» [1528] . В своем завещании (1406-1407 гг.). Василий I писал: «Да к тому ей даю в опришнину два села в Юрьеве-Богородицское да Олексинское», которые должны были перейти его вдове только «до ее живота». В данном случае (как и в своем «примысле») княгиня имела полное право распоряжаться («по душе ли даст, сыну ли даст») [1529] . «Опришниною», следовательно, княгиня владела на правах полной собственности.
1525
«Учините ему на своем государьстве себе опришнину, двор ему себе и на весь свой обиход учините особной». «В опришнину» брались «слободы и улицы московские». «Государь поймал в опришнину» также приказных людей, решил «учинити…у себя в опришнине князей и детей боярских» (ПСРЛ. Т. XIII., 2-я пол. С. 394–395).
1526
Пискаревский летописец // Материалы по истории СССР. Т. II. М., 1955. С. 76 [ПСРЛ. Т. 34. С. 190]. Сходна этимология слова «опришной» у Ричарда Джемса. «Апришной, — писал он, — это значит отдельные люди («separated man»). Им царь Иван Васильевич оказывал особую милость» (Ларин Б.А. Русско-английский словарь-дневник Ричарда Джемса (1618–1619). Л., 1959. С. 188).
1527
ПСРЛ. Т. V. С. 208.
1528
РИБ. Т. VI. № 130.
1529
ДДГ. № 20.
Понятие «опришнина» для XVI в., может быть, даже в большей степени, чем «удел», было уже архаичным. Но, очерчивая в 1565 г. контуры своего особого владения, Грозный предпочел его назвать не уделом, а опричниной [1530] . Это, впрочем, понятно: уж слишком одиозным было понятие «удела» во второй половине XVI в. Используя для своей реформы старые удельные образцы, Иван IV все же стремился выбрать из них те, которые давали больший простор для осуществления намеченных им мероприятий, наносивших решительный удар по старине. И все же сама сущность преобразований противоречила формам, в которые они облекались. В этом заключалась одна из причин неуспеха опричнины.
1530
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 394–395.
В исторической литературе (нередко у одного и того же автора) термином «опричнина» называют разнообразные явления.
Наиболее правильным, пожалуй, будет употреблять термин «опричнина» в двух смыслах: в узком — для обозначения государева удела — двора в 1565–1572 гг. ив широком — как политику московского правительства в эти годы, направленную на ликвидацию в России пережитков политической раздробленности [1531] .
1531
Подробнее о термине «опричнина» см.: Полосин И.И. Социально-политическая история России XVI — начала XVII в. М., 1963. С. 132 и след.
Январский указ 1565 г., вводя в стране опричные порядки, предусматривал переход на царский «обиход» целого ряда земель, которые должны были образовать государев удел [1532] . Наиболее обстоятельный анализ первоначального состава этого удела принадлежит С.Б. Веселовскому [1533] . Он выделил три категории земель, вошедших в опричнину уже в 1565 г. Это, во-первых, «владения дворцового хозяйства» — волости Алешня и Хотунь (на реке Лопасне) Московского уезда (первая на границе с Дмитровским, вторая с Коломенским уездом). Во Владимире царь отписал себе волость Гусь (на иге) и Муромское сельцо, в Переяславле — Аргуновскую волость [1534] , расположенную неподалеку от опричного центра Александровой слободы, в Московском уезде — дворцовую волость Гжель (на юго-востоке) и деревни, когда-то принадлежавшие ордынцам [1535] .
1532
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 394–395.
1533
Веселовский С.Б. Учреждение опричного двора в 1565 г. и отмена его в 1572 году // ВИ. 1946. № 1. С. 86–90
1534
Позднее в 70-80-х годах также была дворцовой волостью (Корецкий В.И. Правая грамота от 30 ноября 1618 г. Троице-Сергиеву монастырю // ЗОР ГБЛ. Вып. 21. М., 1959. С. 202 и след.).
1535
Эти земли правительство уже в 1550 г. пыталось использовать для испомещения тысячников.
Государев удел должен был быть обеспечен необходимыми припасами. Поэтому в него взяли Балахну с дворцовыми землями на Узоле,
Прекрасные пастбища представляли собой заливные луга на реке Пахре (дворцовая конюшенная Домодедовская волость Московского уезда). Рыба должна была идти с озера Селигер (волость Вселуки) [1538] , с Ладожского озера (погост Ладожский порог на реке Волхове) [1539] и с Волги (Белгород в Кашинском уезде). Погост Ошта (река Ошта впадает с юга в Онежское озеро) был богат железом [1540] .
1536
См. грамоту 14 февраля 1567 г., где говорится, что Галицкий уезд, был «в опричнине» (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. //ИА. 1940. Кн. III. Приложения № 11) и сведения Таубе и Крузе (Рогинский М.Г. Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // РИЖ. 1922. № 8. С. 36).
1537
Позднее неоднократно отписывали к дворцовым волостям отдельные села и деревни опальных владельцев или просто при межевании земель. В Тарусе, например, по челобитью «дворцовых мужиков» отписано «в опришнину» к дворцовым землям поместье Т. Г. Хомякова (Сухотин Л.М. Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе. 1610–1611 гг. //ЧОИДР. 1911. Кн. IV. С. 66). До апреля 1567 г. к дворцовому селу Чаронде Белозерского уезда «в опричнину» приписан ряд деревень Кириллова монастыря. К дворцовому селу Писцову Костромского уезда отписаны были еще до 8 марта 1569 г. вотчины опальных детей боярских Ольговых (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 5, 9, 35). До 1569/70 г. царь взял «в свою царскую светлость в опришнину» вотчину Раковых в Углицком уезде (ЛОИИ. Собр. Лихачева. Опись II, Картон 61. № 2. Сообщил В.Д. Назаров).
1538
В опричнину входила только часть Ржевского уезда. Другая часть была подведомственна земскому Тверскому дворцу. Н.Р. Юрьев 1 июля 1566 г. выдал, как тверской дворецкий, грамоту на деревню Хлебникову Ржевского уезда (ГБЛ. Собр. Беляева. № 131). Поскольку Н.Р. Юрьев в посольских делах именуется тверским наместником, а В.М. Юрьев — ржевским, ясно, что управление частью Ржевского уезда уже к июлю 1566 г. не входило в компетенцию Н.Р Юрьева. Речь, очевидно, должна идти об опричной части Ржевского уезда. За 1567 г. сведения об опричной части Ржевского уезда более многочисленны. В грамоте 25 августа 1567 г. уже прямо упоминается слободка «в опришнине во Ржевском уезде в Кличенской волости» (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 19). Соседние Галичанская (по берегам оз. Селигер) и Вселуцская (у оз. Вселук) волости граничили с огромной волостью Езжиной, левобережье которой в XVII в. входило во дворец (Готье Ю.В. Замосковный край в XVII в. М., 1937. С. 369). Когда Фромгольд Ган получил «поместье в уезде Ржевы Володимировой», то это означало, что он «попал в опричнину» (Штаден. С. 140).
1539
К нему был присоединен Михайловский погост, земли «помещиковы и своеземцовы и церковные и монастырские отмежеваны в государеву опришнину к Порогу» (Самоквасов Д.Я. Архивный материал. Т. II, Ч. 2. М., 1909. С. 363–364. Ср. с. 48–50).
1540
История Карелии. Т. I. Петрозаводск, 1952. С. 43.
Взятие в опричнину части новгородских земель кроме чисто экономического имело также стратегическое значение. Ошта, Ладожский погост, Руса и Двина образовывали плацдармы на подступах к Великому Новгороду, решительное столкновение с которым назревало уже в 60-е годы.
Вторую категорию земель, вошедших в опричнину, по С.Б. Веселовскому, составляли северные районы страны с черносошным или дворцовым крестьянским населением. Это поморские волости и уезды — Устюг, Двина, Каргополь, Вага [1541] , Вологда [1542] и Галич, а на Волге — дворцовый Юрьевецкий уезд, Плесская волость и Буйгород [1543] .
1541
Среди северных земель, не отмеченных в летописи, опричными были и Пинега с Мезенью, а после Басаргина правежа 1568 г. к ним «примежевали» Варзужскую волость, Олему и Малую Немьюшку. В одной из писцовых книг говорится, что князь Григорий Вяземский отмежевал названные волости «к Пинеге и к Мезени…в опричнину» (Богословский М.М. Земское самоуправление на русском севере в XVII в. Т. I. М., 1909. С. 17). По другим сведениям, Олема вместе с некоторыми другими волостями была отмежевана к Мезени Афанасием Вяземским еще в 1566/67 г. («князь Афо-насей Вяземской…отписал погосты Удорский на Усть-Вашке, и Каращель-ское, и Олему, и Пенежку, и Кебское присуду Мезенскому на опричнину» см.: Историко-филологический сборник. Сыктывкар, 1958. Вып. IV. С. 266).
1542
См. грамоту от 18 февраля 1566 г. (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 3).
1543
Последние две волости есть только у Таубе и Крузе (Таубе и Крузе. С. 36). Летописные сведения о взятии Поморья, Соли Вычегодской и других волостей в опричнину подтверждаются их подведомственностью опричной Карго-польской четверти (Садиков П.А. Очерки по истории опричнины // ВИ. 1950. № 12 С. 314 и след.) и свидетельством Таубе и Крузе о Холмогорах (Таубе и Крузе. С. 36). О Галиче говорилось уже выше (см. также: Таубе и Крузе. С. 36). В изложении указа 1565 г. говорится, что Иван IV взял в опричнину также «округ Клинской». В Клинском уезде еще в начале XVII в. находились дворцовые волости Копытовская и Сологинская. В.Д. Назаров обнаружил интересную грамоту 1605 г., в которой упоминается о передаче в опричнину («что у них взята в опришнину») вотчины детей П. Витовтова в Клинском уезде для раздачи в поместья (ГБЛ. Собр. О ИД Р. Акты № 26/25).
Все эти районы, а прежде всего Двина, уже давно были связаны с государевым дворцом и казной, куда они платили деньги за «наместнич и волостелин доход». Взятие Севера в опричнину и преследовало по преимуществу фискальные цели. Впрочем, иногда дворцовые и черные земли шли в опричную раздачу. Так было, например, на Вологде еще до июня 1567 г., где опричник Петр Таптыков получил в поместье ряд черных обнорских земель [1544] .
Наконец, третью категорию земель составляют районы поместного и вотчинного землевладения — Можайск [1545] , Вязьма [1546] , Козельск [1547] , Перемышль (два жребия) [1548] , Белев [1549] , Лихвин, Малый Ярославец, Медынь, Опаков на реке Угре, Суздаль с Шуей [1550] и Вышгород (в Верее) [1551] . Прежде всего и здесь было много дворцовых сел, в которых побывал царь Иван, прежде чем он издал указ о введении опричнины. Здесь предполагалось испоместить основную массу опричников, выселив тех землевладельцев, которые по тем иди иным причинам не принимались в состав государевых телохранителей: «А учинити государю у себя в опришнине князей и дворян и детей боярских дворовых и городовых 1000 голов; и поместья им подавал в тех городех, с одново, которые городы поймал в опришнину, а вотчинников и помещиков, которым не быти в опришнине, велел ис тех городов вывести и подавати земли велел в то место в иных городех, понеже опришнину повеле учинити себе особно» [1552] .
1544
Кобрин В.Б. Из истории земельной политики в годы опричнины // ИА. 1958. № 3. С. 155–156.
1545
В сентябре 1567 г. Иван IV дал Симонову монастырю жалованную грамоту на села и деревни Можайского уезда, в которой говорилось, что монастырских людей будет судить он сам «или мой боярин введеный в опришнине» (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 20. С. 214 [АФЗХ (АМСМ) № 163. С. 210]).
1546
В отказных книгах по Вязьме 30-х — 40-х годов XVII в. упоминается более десятка старых землевладельцев-опричников (Павлов-Сильванский В.Б. Источники и состав отказных книг Поместного приказа (30-40-е годы XVII века): (По материалам Вяземского уезда) // АЕ за 1962 г. М., 1963. С. 162).
1547
«Наместником козельским» в посольских делах 1566 г. назывался опричник П.В. Зайцев (Сб. РИО. Т. 71. С. 354).
1548
В грамоте 19 сентября 1566 г. говорилось, что Шаровкин монастырь находился «в Перемышле в опришнине» (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 7. С. 193).
1549
В 1565/66 г. уже ряд сел Шаровкина монастыря был отмежеван «к опришнему городу к Белеву» (Там же. С. 194).
1550
В правой грамоте 1585 г. говорилось, что «Суздальский уезд был в опричьнине» (АГР. Т. I. № 83. С. 232). В 1566 г. в посольских делах опричник Ф.И. Умной-Колычев назван «наместником суздальским» (Сб. РИО. Т. 71. С. 448).
1551
В жалованной грамоте Симонову монастырю 18 февраля 1566 г. на село Дикое Вышегородского уезда говорилось, что монастырских людей судит царь или боярин «мой введеный в опришнине» (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 2. С. 183; см. также: Кобрин В. Б. Две жалованные грамоты Чудову монастырю XVI в.) // ЗОР ГБЛ. Вып. 25. М., 1962. С. 309, 320.
1552
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395.