Опыты (Том 3)
Шрифт:
Когда Аместрида, мать Ксеркса [353] , состарилась, то, следуя религии своей страны и желая умилостивить какого-то подземного бога, приказала однажды закопать в землю живыми четырнадцать персидских юношей знатного происхождения.
Еще и поныне идолы Темикститана обагряются кровью младенцев; им угодны жертвы только этих невинных детских душ: правосудие жаждет крови невинных!
Tantum religio potuit suadere malorum! [354]353.
Аместрида, мать Ксеркса… — Здесь у Монтеня неточность: Аместридабыла женой, а не матерью Ксеркса. — Приводимое сообщение см. Геродот, VII,114.
354.
Вот к каким злодеяниям побуждала религия! (лат.). — Лукреций, I, 102.
Карфагеняне приносили в жертву Сатурну своих собственных детей; а бездетные покупали для этой цели чужих детей; отец и мать обязаны были присутствовать при обряде жертвоприношения с веселыми и довольными лицами [355] . Странной фантазией было платить за милость богов нашими страданиями; так поступали, например, лакедемоняне, услаждавшие свою Диану истязаниями юношей, которых они в угоду ей часто бичевали
355.
Карфагеняне приносили в жертву… собственных детей… — Приводитсяу Плутарха (О суеверии, 13).
356.
… которых они в угоду ей часто бичевали до смерти. — Этот примерпочерпнут у Плутарха. Изречения лакедемонян.
357.
… заклание и смерть… Ифигении… — Ифигения — дочь легендарногоцаря Агамемнона, верховного вождя греков в Троянской войне, и Клитемнестры.По преданию, была обречена на заклание, чтобы умилостивить богов иниспослать успех греческому войску, но богиня Артемида сжалилась над ней изаменила ее ланью, а Ифигению перенесла в Тавриду, где она стала жрицей.
А что сказать о двух прекрасных и благородных Дециях [359] , отце и сыне, которые, чтобы расположить богов в пользу римлян, бросились в самую гущу неприятельских войск!
Quae fuit tanta deorum iniquitas, ut placari populo Romano non possent, nisi tales viri occidissent [360] . Добавляю, что отнюдь не дело преступника определять меру и час своего наказания; только судья засчитывает в наказание ту кару, которую он назначает, но он не устанавливает наказание по выбору того, кто сам себя подвергает ему. Божественная кара предполагает наше полное несогласие как с нашим осуждением, так и с налагаемым на нас наказанием.
358.
Ее влекут к алтарю, чтобы ей, непорочной, в самое время свершениябрачного обряда печальною жертвою пасть, преступно закланной отцом(лат.). —Лукреций, I, 98.
359.
Деции — имеются в виду отец и сын: и тот и другой назывались ПублийДеций Мус. Согласно легенде, оба они, будучи в разное время консулами (IV в.до н. э.). добровольно пожертвовали жизнью в сражениях ради отечества.
360.
Какова же несправедливость богов, если ихнельзя было умилостивить на пользу римского народа иначе, как убийствомстоль добродетельных мужей (лат.). — Цицерон. О природе богов, III, 6.
Нелепым было ухищрение Поликрата [361] , тирана самосского, когда он, желая нарушить свое постоянное благоденствие и искупить его, бросил в море самое дорогое и ценное сокровище, в надежде, что этой искупительной жертвой ему удастся предотвратить непостоянство фортуны, избежать ее превратностей; она же, насмехаясь над его глупостью, сделала так, что брошенная в море драгоценность снова вернулась в его руки, будучи найдена в желудке рыбы. А кому нужны были те мучения и терзания, которые причиняли себе корибанты и менады [362] ? Или те шрамы на лице, животе и конечностях, которые еще в наше время наносят себе магометане, желая угодить своему пророку? Ведь оскорбление, наносимое богу, коренится в нашей воле, а вовсе не в груди, не в глазах, не в половых органах, не в плечах или гортани! Tantus est perturbatae mentis et sedibus suis pulsae furor, ut sic dii placentur, quemadmodum ne homines quidem saeviunt [363] .
361.
Поликрат — правитель острова Самоса в Греции (527–522 гг. до н. э.). — приводимое в тексте см. Геродот, III, 41–42.
362.
… кому нужны… мучения… которые причиняли себе корибанты именады? — Корибанты — жрецы богини Кибелы во Фригии, предававшиесяэкстатическому культу, связанному с самоистязанием. — Менады (т. е.неистовствующие) — другое название вакханок, служительниц бога вакха(Диониса) и участниц празднеств в его честь (вакханалий).
363.
Таково уж неистовство ихрасстроенного и сбитого с толку ума, что в угоду богам они совершают такиезверства, каких не делают промеж себя даже люди (лат.) — Августин. О градебожием, VI, 10.
Наше тело призвано служить не только нам, но также и богу и другим людям; поэтому умышленно терзать его столь же недопустимо, как и лишать себя жизни под каким бы то ни было предлогом. Уродовать и калечить бессознательные и непроизвольные отправления нашего тела ради того, чтобы избавить душу от необходимости разумно руководить ими, значит проявлять большую трусость и предательство.
Ubi iratos deos timent, que sic propitios habere merentur? In regiae libidinis voluptatem castrati sunt quidam; sed nemo sibi, ne vir esset, iubente, domino, manus intulit [364] . Так, религия приводила людей ко многим дурным поступкам:
364.
Чем же боятся прогневать богов те, кторассчитывает таким способом расположить их к себе? Бывало, что некоторыхлюдей оскопляли в угоду царскому распутству, но никто по приказу господинане брал сам в руки нож, чтобы перестать быть мужчиной (лат.). — Августин. О граде божием, VI, 10.
Ничто, присущее нам, ни в каком отношении не может быть приравнено к божественной природе или отнесено к ней, ибо это накладывало бы на нее отпечаток несовершенства. Как может эта бесконечная красота, бесконечное могущество и бесконечная благость без ущерба для своего божественного величия допустить какое-либо соответствие или сходство с таким существом, как человек?
365.
Религия нередко порождала преступные и нечестивые деяния (лат.). —Лукреций, I, 83.
Infirmum dei fortius est hominibus, et stultum dei sapientius est hominibus [366] .
Когда кто-то спросил философа Стильпона [367] ,
И тем не менее мы предписываем богу определенные пределы; мы ограничиваем его могущество доводами нашего разума (я называю разумом наши домыслы и фантазии и исключаю отсюда философию, которая утверждает, что даже безумный или злой вынуждены действовать по разумным основаниям; но это разум особого рода), хотим подчинить его, который создал нас и наше знание, пустым и ничтожным доводам нашего рассудка. Мы говорим: «Бог не мог создать мир без материи, ибо из ничего нельзя ничего создать». Как! Разве бог вручил нам ключи своего могущества и открыл нам тайны его? Разве он обязался не выходить за пределы, поставленные нашей наукой? Допустим, о человек, что ты сумел заметить здесь на земле некоторые следы его действий, — думаешь ли ты, что он применил при этом все свои силы и воплотил в этом творении все свои помыслы, что он исчерпал при этом все формы? Ты видишь в лучшем случае только устройство и порядки того крохотного мирка, в котором живешь; но божественное могущество простирается бесконечно дальше его пределов; эта частица — ничто по сравнению с целым:
366.
Немудрое божие премудрее человеков и немощное божие сильнеечеловеков (лат.). — Апостол Павел. I послание ккоринфянам, I, 25.
367.
Стильпон — см. прим. 11, т. I, гл. XXXIX. — Приводимое в тексте см.Диоген Лаэрций, II, 117.
Ты ссылаешься на местный закон, но не знаешь, каков закон всеобщий. Ты можешь связывать себя с тем, чему ты подчинен, но его ты не свяжешь; он тебе не собрат, не земляк или товарищ. Если он как-то вступает в общение с тобой, то не для того, чтобы сравняться с твоим ничтожеством или вручить тебе надзор над своей властью. Тело человека не может витать в облаках — таков закон для тебя. Солнце непрерывно движется по своему пути; моря и земли имеют свои границы; вода текуча и жидка; сплошная стена непроницаема для твердого тела; человек не может не сгореть в пламени; он не может физически одновременно находиться на небе, на земле и в тысяче других мест. Все эти правила бог установил для тебя; они связывают только тебя. Он показал христианам, что может нарушать все эти законы, когда ему заблагорассудится. Действительно, для чего ему, раз он всемогущ, ограничивать свои силы определенными пределами? В угоду кому будет он отказываться от своих преимуществ? Твой разум с полным основанием и величайшей вероятностью доказывает тебе, что существует множество миров:
368.
Все сущее, вместе с небом, землей и морем, ничто по сравнению с целойвселенной (лат.). — Лукреций, VI,679.
В это верили, побуждаемые доводами разума, самые выдающиеся умы прошлых веков и даже некоторые наши современники; тем более что в нашем мироздании нет ни одного предмета, который существовал бы в единственном числе:
cum in summa res nulla sit una, Unica quae gignatur, et unica solaque crescat, [370]369.
Земля, солнце, луна, море и все прочие вещи не единственны, носуществуют, надо думать, в неисчислимом множестве (лат.). —Лукреций, II, 1085.
370.
Нет во вселенной ни единой вещи, которая могла бы возникнуть и растиодна (лат.). — Лукреций,II, 1077.
и все вещи существуют во множественном числе; поэтому представляется невероятным, чтобы бог сотворил только один этот мир, не создав подобных ему, и чтобы вся материя была полностью истрачена на это единственное творение:
Quare etiam atque etiam talis fateare necesse est Esse alios alibi congressus material, Qualis hic est avido complexu quem tenet aether, [371]в особенности, если существо это одушевленное, как можно предполагать по его движениям и как уверяет Платон [372] ; некоторые наши ученые [373] подтверждают это мнение, другие же не осмеливаются опровергать его. А может быть, правильно то старинное воззрение, согласно которому небо, звезды и другие части вселенной представляют собой создания, состоящие из тела и души, которые смертны по своему составу, но бессмертны по решению создателя. В случае же если существует множество миров, как полагали Демокрит, Эпикур и почти все философы, то откуда мы знаем, что принципы и законы нашего мира приложимы также и к другим мирам? Эти миры, может быть, имеют другой вид и другое устройство [374] ? Эпикур представлял их себе то сходными между собой, то несходными [375] . Ведь даже в нашем мире мы наблюдаем бесконечное разнообразие и различия в зависимости от отдаленности той или иной страны. Так, например, в том Новом Свете, который открыт был нашими отцами, не известны ни хлеб, ни вино, ни одно из наших животных; все там иное. А в скольких странах света в прежние времена не имели представления ни о Вакхе, ни о Церере [376] ? Если верить Плинию и Геродоту [377] , то в некоторых странах есть люди, очень мало на нас похожие.
371.
Следует признать, что где-то должны существовать другие скопленияматерии, сходные с теми, которые цепко держит эфир (лат.). —Лукреций, II, 1064.
372.
… как уверяет Платон… — Тимей, 30 b.
373.
… некоторые наши ученые… — В том числе христианский богослов ифилософ Ориген (185–245). — См. Августин. О граде божием, X, 29 и XIII,16.
374.
Эти миры, может быть, имеют… другое устройство? — Монтеньопирается здесь на Диогена Лазрция, IX, 44.
375.
Эпикур представлял их себе то сходными… то несходными. —Приводимое в тексте см. Диоген Лаэрций, X, 85.
376.
… не имели представления ни о Вакхе, ни о Церере? — Т. е. незнали употребления ни вина, ни хлеба.
377.
Если верить Плинию и Геродоту… — Приводимые ниже примерыпочерпнуты из III и IV книг Геродота, а также из VII и VIII книг ПлинияСтаршего (Естественная история). Но и Геродот и Плиний ставят под сомнениебольшинство этих сообщений.