Оракул с Уолл-стрит 2

Тыналин Алим

Информация о том, что Паттерсон собирает компромат на Харрисона, имела потенциальную ценность. Если мое расследование смерти отца Стерлинга выведет меня на конкретные доказательства причастности Харрисона, я мог бы использовать противостояние с Паттерсоном как рычаг давления.

Мне нужно в Бостон, и как можно скорее. Там, в доме на Маунт-Вернон-стрит, могли находиться ответы на вопросы об операции «Анакондо» и о том, как Continental Trust связан с грядущим крахом.

Я поймал такси и назвал адрес офиса «Харрисон Партнеры». Нужно

получить отпуск на несколько дней. Я уже начал формулировать убедительную историю о семейных обстоятельствах, требующих моего присутствия в Бостоне.

Вокзал, старый дом, портрет Эмерсона, записная книжка… Я чувствовал, что близок к разгадке тайны, которая связывала прошлое семьи Стерлингов с будущим американской финансовой системы. И с каждым шагом ставки становились все выше.

Глава 6

Волчья стая

Я пришел в офис «Харрисон Партнеры» позже обычного. После встречи с Прескоттом голова полна новых идей, и мне требовалось время, чтобы упорядочить мысли перед началом рабочего дня. Утренний воздух еще сохранял свежесть, пока июньское солнце не набрало полную силу.

Джеймс, пожилой швейцар с подагрой, приветствовал меня с обычной учтивостью.

— Доброе утро, мистер Стерлинг. Сегодня позже? Это на вас не похоже.

— Много работы, Джеймс, — ответил я, поднимаясь по мраморным ступеням. — И много встреч. Приходится крутиться колесом. Рынок не ждет ленивых.

Джеймс вежливо улыбнулся.

Офис уже заполнен людьми. Стажеры, клерки, секретарши. Все занимали места, создавая привычный рабочий гул. Я кивал коллегам, отвечал на приветствия.

Прошел к своему столу, включил настольную лампу и разложил документы из портфеля.

На краю стола лежала записка, написанная уверенным почерком Харрисона: «Стерлинг. Срочно нужны материалы по инвестициям сенатора Брукса. Также доработайте предложения для фермеров Среднего Запада. Сегодня к полудню. Х.»

Я вздохнул. Всегда срочно. Но это хорошая возможность укрепить репутацию надежного аналитика. Репутация, которая становилась все более важной ширмой для моих других, менее законных занятий.

Тряхнув головой, я сосредоточился на задании Харрисона. Сенатор Брукс интересовался нефтяным сектором, особенно новыми месторождениями у мексиканской границы. Я разложил перед собой последние выпуски Oil Gas Journal, отчеты геологических экспедиций и финансовые показатели ведущих компаний сектора.

Для сенатора я подготовил консервативно-оптимистичный обзор. Выделил пять компаний с хорошими фундаментальными показателями, но при этом не стал включать те, которые, как я помнил из будущего, разорятся после краха. Брукс важная политическая фигура, и портить отношения с ним не входило в мои планы.

Для фермеров со Среднего Запада требовался иной подход. Эти люди в большинстве своем консервативны и недоверчивы к Уолл-стрит. Их капитал результат десятилетий тяжелого труда на земле. Я не мог позволить

себе проявить легкомыслие с их средствами.

Я составил для них сбалансированный портфель. Вдобавок к уже ранее предложенным рекомендациям.

Сорок процентов в железнодорожных компаниях, обслуживающих сельскохозяйственные районы, тридцать процентов в производителях сельхозтехники, двадцать процентов в региональных банках и десять процентов в высоконадежных облигациях.

Такая структура должна обеспечить стабильный доход сейчас и, что важнее, минимизировать потери, когда рынок рухнет. Они будут ругаться, когда увидят, что их доходы меньше по сравнению с другими, но потом будут целовать руки, когда увидят, что я спас их деньги.

Около одиннадцати я закончил оба отчета и решил сделать перерыв. Мне нужен свежий воздух.

— Выйду перекусить, — бросил я Бейкеру, проходя мимо его стола.

— Опять работаешь без обеда? — он покачал головой. — Так и язву заработаешь к тридцати годам.

Я только улыбнулся и направился к выходу.

На углу Уолл-стрит и Бродвея теснились уличные торговцы. Здесь можно было купить все, от хот-догов и крендельков до галстуков и запонок.

Не успел я дойти до ближайшего торговца, как прямо передо мной появился газетчик.

— Экстренный выпуск! — кричал он. — Крупные переговоры в Вашингтоне! Новый торговый договор!

Наши взгляды на мгновение встретились. Я сразу узнал его.

Черт побери. Это же Тони, мальчишка-газетчик, о котором говорил Кляйн. Худощавый подросток лет шестнадцати в потертой кепке, натянутой на лоб, со смуглым лицом и характерной родинкой на левой щеке. Он громко выкрикивал заголовки, размахивая свежим выпуском Tribune.

Хотя мы никогда раньше не виделись, я заметил искру узнавания в его глазах. Он меня ждал.

Я протянул доллар.

— Tribune, пожалуйста.

Тони сложил газету и вручил мне, ловко просунув между страницами маленький сложенный листок.

— Благодарю, сэр! Хорошего дня!

Я отошел к ближайшей скамейке, развернул газету и незаметно извлек записку. Сообщение короткое и важное: «Синяя птица. 8 вечера. Сегодня. Новые партнеры. Важно».

«Синяя птица» — это «Синий лебедь», клуб Мэддена. Новые партнеры… Значит, расширение операций. Этого следовало ожидать после успеха с Consolidated Oil.

Я сложил записку во внутренний карман пиджака, купил себе кофе и крендель в ближайшей лавке и медленно направился обратно к офису.

Расширение операций означало больший капитал для инвестиций, но и большие риски. После удачи с нефтяными акциями внимание к моим действиям неизбежно усилится.

Но с другой стороны, Universal Gas Industries представляла еще более привлекательную возможность. Газовая отрасль переживала период консолидации, и информация о готовящемся поглощении давала значительное преимущество. Если управлять рисками правильно, можно заработать еще несколько миллионов.