Оракул с Уолл-стрит
Шрифт:
— Как мы обсуждали ранее, первый транш составляет восемьсот тысяч долларов, — я указал на верхнюю часть диаграммы. — Эта сумма распределяется следующим образом. Триста тысяч направляются в агрессивный портфель с преобладанием технологических акций, прежде всего RCA, Western Electric и American Telephone Telegraph. Двести пятьдесят тысяч. В автомобильные компании второго эшелона — Hudson, Nash Motors, Packard. И двести пятьдесят тысяч в инвестиционные трасты с двойным плечом: Shenandoah Corporation и Goldman Sachs Trading.
Хэвишем
— Должен заметить, мистер Грей, что последний компонент вашей стратегии представляется нам чрезмерно рискованным для клиента с вашей репутацией осмотрительности.
— Я ценю вашу озабоченность, — кивнул я. — Однако для ясности. Мы используем двойной левередж исключительно для краткосрочной игры. Все эти позиции будут закрыты не позднее марта следующего года, независимо от рыночной ситуации.
— А если рынок продолжит расти? — поинтересовался старший Морган.
— Тогда я упущу часть возможной прибыли, но останусь верен своей стратегии, — твердо ответил я. — Я придерживаюсь философии, согласно которой в инвестициях важнее избежать крупных потерь, чем поймать каждый процент роста.
Это заявление явно произвело впечатление на консервативного банкира. Мы продолжили обсуждение деталей, и к девяти утра все документы были подписаны, инструкции переданы, и первая часть операции «Серый капитал» была запущена.
— Мы выполним ваши распоряжения в течение трех рабочих дней, — заверил меня Морган, закрывая встречу. — С учетом объемов, необходимо действовать постепенно, чтобы не вызвать нежелательных колебаний цен.
— Разумеется, — я поднялся, давая понять, что встреча окончена. — Я буду ждать ежедневных отчетов об исполнении ордеров.
Покинув отель, я проверил отсутствие слежки, используя витрины магазинов как зеркала и несколько раз меняя направление. Убедившись в безопасности, я сел в подъехавшее такси и назвал адрес в финансовом районе.
— Банк «Континенталь Траст», на углу Бродвея и Уолл-стрит, — сказал я водителю.
Название банка не имело ничего общего с печально известной Continental Trust, являясь совпадением, которое я находил иронично подходящим для моих целей.
Когда я предложил Кляйну оставить значительную часть моей доли под управлением Atlas Trading, это был тактический ход. Втайне я уже планировал взять полный контроль над своим капиталом. За прошедшую неделю события развивались стремительно, и я вынужден пересмотреть первоначальную стратегию.
Прежде всего, разговор с Джонсоном и другими консервативными финансистами убедил меня, что внимание к необычным операциям растет. Оставлять такие суммы под контролем Мэддена и его людей становилось все рискованнее.
К тому же, личность Роберта Грея давала уникальную возможность.
Можно создать полностью автономную финансовую
Если что-то случится с Мэдденом или его организацией (а в преступном мире это лишь вопрос времени), мои активы останутся в безопасности.
Я направил Кляйну зашифрованное сообщение через одного из его курьеров три дня назад. В нем, используя наш предварительно согласованный код, я объяснил необходимость «полной изоляции линии Серого».
Так мы называли операции через мой альтер-эго. Сославшись на «повышенную активность наблюдателей у доков» (наш термин для обозначения интереса со стороны властей), я запросил «выдачу всех товаров для перемещения на новый склад».
Кляйн хоть и был удивлен, но быстро понял практический смысл моего решения. Он согласился и через день передал мне чемодан с наличными.
Вся моя доля, уже конвертированная в разные купюры. Он также передал короткую записку: «Поддерживаю решение. Рассредоточение активов лучшая защита в неспокойные времена. Контакт по обычному каналу. К.»
Для человека с криминальным опытом Кляйна такая осторожность понятна. За годы работы с Мэдденом он видел, как многие «партнеры» теряли не только деньги, но и свободу, а иногда и жизнь из-за чрезмерной концентрации своих операций.
И хотя я не сомневался в деловой честности Кляйна, особенно после успешной операции с Consolidated Oil, в сложившейся ситуации мне необходим абсолютный контроль над активами. Возможно, его даже обрадовало, что он больше не несет ответственности за такую крупную сумму.
К тому же, мой план многоуровневой диверсификации становился все более актуальным в свете приближающегося краха. Чем ближе октябрь 1929-го, тем меньше можно было доверять даже самым респектабельным финансовым институтам.
Мне вспомнился старый трейдерский афоризм из XXI века: «Диверсификация — единственный бесплатный ланч на Уолл-стрит». В 1928 году эта мудрость актуальна как никогда.
В отличие от первой встречи, проходившей в приватной обстановке отеля, вторая, с представителями «Zurich Manhattan Banking Association», состоялась в публичном месте.
В элегантном ресторане банка. Это осознанный выбор. В таком окружении двое мужчин, обсуждающих финансовые вопросы, не вызывали никакого интереса.
Мой собеседник, Макс Фишер, представитель швейцарско-американского банка, выглядел как идеальное воплощение европейского банкира. Безупречный костюм от лондонского портного, аккуратная стрижка, монокль и тонкие усики. Его безукоризненный английский выдавал лишь легкий немецкий акцент.
— Ваши инструкции интригуют меня, герр Грей, — произнес он, просматривая документы, которые я передал ему. — Особенно эта многоуровневая структура распределения активов.