Орден Небесного клинка
Шрифт:
— Только не говори мне, что уже всё съела, там ведь с запасом…
Кошка снова мяукнула, глядя на Рупа, и принялась скрестись в дверь. Свивер потянул ручку на себя, ожидая, что Фелиция посмотрит на него и, как обычно, уйдёт в противоположном направлении. Но нет. Кошка медленно вошла в комнату, так же не спеша подошла к кровати и грациозно запрыгнула на неё. Фелиция уселась по центру постели и свернулась клубком.
Руперт оставил дверь открытой. Он спустился в малую гостиную, где небрежно повесил пальто и шляпу, после чего направился к винному погребу. Когда он задумался перед немногочисленными
— И что это ты собираешься делать?
— Напиться, — Руп потянулся к белому полусладкому.
— Ну уж нет, — Бардо преградила бутылки своим футляром от виолончели. — Отвлекаться будем с пользой.
— Не сегодня, Мари, — Руперт сдвинул футляр. — Я не хочу.
— Филипп не спросит, когда ты хочешь. Ему плевать, в форме ты или нет. Возьмёт и явится, когда ему вздумается! Это из-за него Герман в больнице…
— Я устал после Дерновки, не лезь.
— Филипп наверное тоже устал. Как, по-твоему, он сейчас отдыхает?
Руки Свивера сжались. Брови сошлись.
— Открывай свой футляр.
Они вооружились деревянными клинками, оделись и вышли во двор. Мари сразу же заняла свою привычную стойку, Руперт поднял клинок над головой и посмотрел в глаза оппоненту… Рубанул. Мари отскочила, ловко отвлекла парой ложных выпадов. Свивер наступал, бил под разными углами, не сбавляя напора. Пятясь, Бардо запнулась о скамейку. Чтобы не упасть, она оттолкнулась от неё же и нырнула под клинок Рупа. Свивер крутанулся для размашистого удара… Клинок Мари уже упирался в его рёбра.
Руперт одобрительно кивнул. Они вновь набрали дистанцию и приняли стойки. Свивер скакнул вперёд, ударив справа налево. Мари парировала. И следующий удар. Руп вновь наступал, не прерываясь. Он рубил на полной скорости, прямо как в той пещере. Свивер наконец-то начал понимать, как Филипп в одиночку одолевал их и почему он оставался сильнее. На его стороне был не опыт, не размеры меча и даже не скорость. Он верил. Верил, что его размеры, как и один вид клинка, заставят противника инстинктивно осторожничать. Заставят отступать, обороняться и проиграть. Убеждённый в своей абсолютной мощи, он смотрел на врагов свысока.
Свивер не обладал такими же размерами, но он мог проявить уверенность и настойчивость. Именно неожиданной для врага агрессией он смог перехватить инициативу в Болунтуре. Оставалось сделать это привычкой.
Мари запрыгнула на клумбу и рубанула наотмашь. Свивер отклонил корпус назад. Уклонившись, он шагнул вперёд и ударил. Бардо перепрыгнула на другую сторону клумбы. Руп последовал за ней, но медленно… Взметая комки свежего снега, Мари оказалась сбоку. Ударила по ребрам.
— За работой ног следи.
Свивер размашисто ударил. Бардо отскочила.
— Стой! — она подняла руку и повернулась к дому. — Телефон звонит.
— Как ты отсюда услышала? — удивился Руп, ничего не заметив.
Руперт поспешил в дом. Не разуваясь, он быстро пересёк малую гостиную, разбрасывая куски снега по ковру. Это мог быть звонок из больницы.
— Особняк Свиверов, — схватил трубку Руп.
— Руперт, мальчик мой, — голос Герды Валентайн устало и измождённо доносился из телефона, его хозяйка словно
— Эм, да… — насторожился Свивер. — У нас есть третий и, кажется, последний фрагмент мозаики. Я бы заехал, вы у себя?
Снег в поместье Валентайнов чистили, должно быть, каждый час, но и это не помогало. Из-за туч всё выглядело серым и унылым. Краска на стенах особняка будто выцвела, в окнах горел свет, но он казался холодным и неприветливым, по участку тут и там разгуливали люди, выглядевшие, словно неприкаянные души.
Руперт привычно остановился у центрального фонтана, но ни Эрик, ни кто-то другой из прислуги их не встречал. Бардо и Свивер вышли из машины и направились вверх по лестнице к центральному входу. Тут и там они ловили взгляды одетых в чёрное людей. Гости были самых разных возрастов: пожилая женщина с девочкой подростком прогуливались среди поникшего сада, стройный ровесник Рупа вышел покурить, пожилой мужчина с необъятным животом рассказывал молодому с таким же пузом о былых временах. И все как один надели чёрное. Руп застегнул своё коричневое пальто, чтобы спрятать пёстрый клетчатый жилет.
Когда Свивер и Бардо наконец вошли в обширную прихожую, полную людей, они начали вертеть головами в поисках кого-нибудь из прислуги, но Герда Валентайн вышла к ним первой. Как и по телефону, хозяйка поместья будто состарилась ещё сильнее. Её глаза потухли, передвигалась она медленно и неуклюже, а из цветного на ней осталась лишь маленькая брошь в виде веточки сирени, приколотая к чёрному лацкану.
— Госпожа Валентайн… — растерянно произнесла Мари.
— Идёмте, — старушка сняла с вешалки чёрную шляпку с падающей на глаза сеткой и вышла на крыльцо.
Руп с Мари переглянулись и молча проследовали за хозяйкой дома. Сперва они неторопливо спустились по широкой лестнице, молча прошли аллею завядшей сирени, миновали несколько отключенных фонтанов, обогнули лабиринт из живой изгороди и в тенях дубовой рощи прошли к невысокому заборчику из кованого железа. Герда открыла калитку и прошла к надгробиям.
Руперт и понятия не имел, что Валентайны хоронили своих покойников прямо на территории поместья. На небольшом кладбище располагалось около двадцати могил, постаменты большинства из них были простыми и изящными, но два выделялись. Первым оказался полноразмерный бронзовый бюст Отто Валентайна. На груди у героя Первой Рельской красовался семейный герб с двумя скрещенными булавами и лошадиной головой, а позади него развевалось знамя из тонкого куска бронзы. Перед второй приметной могилой остановилась Герда. Приметной она выглядела из-за широкого надгробия и множества свежих цветов.
— Мои мальчики, — почти плача, выдавила Герда.
— Госпожа Валентайн, примите мои соболезнования, — произнесла Мари.
— Что случилось? — спросил Руп.
— Сваринно… — процедила старушка. — Этот мерзавец явился в мой дом. Он убил моих мальчиков!
Герда затряслась в плаче, Мари тут же обняла её. Руперт подошёл к камню, на котором было написано «Осмунд и Остин Валентайны».
«Интересно, могильщики их местами не перепутали? Озвучивать шутку явно не стоит, Мари сама меня тогда убьёт».