Орден Небесного клинка
Шрифт:
— Папа, там я могу встретить Филиппа.
— Отдам Райану должное: он тебя хорошо обучил, а я отточил твои навыки. Ты сможешь одолеть Сваринно. Просто помни, что ты делаешь это ради семьи.
Мари уставилась в пол, её губы дрожали.
— А что ты делаешь для семьи?! — неожиданно для самой себя выпалила Бардо.
— Как ты смеешь?! — вспылил отец. — На моих плечах содержание твоей матери и брата!
Он замахнулся… Но Мари оказалась быстрее. Она молниеносно ударила отца поддых, отчего тот согнулся. Её колено влетело в нос главы семейства, кровь рода Бардо брызнула на пол.
— Да, а в остальное время ты сидишь в кресле, попивая чай из бабушкиного сервиза… — Мари повернулась к двери. — Пока твоя дочь рискует жизнью.
Она выскочила на улицу. Её руки слегка дрожали, но вовсе не из-за страха. Напротив, она ощущала прилив сил. Мари выпрямилась, словно её спина желала дотянуться до облаков. Она шагала твёрдо, ведь теперь ей всё было по плечу.
— Бабушка! — Мари закрыла дверь и сняла пальто. — Бабуля, я пришла.
— Мари… — раздался хриплый голос из комнаты. — Здравствуй, внучка. Рано ты сегодня.
Бардо вышла из прихожей и от увиденного её глаза округлились, а сердце ускорилось вместе с дыханием. Бабушка, опираясь на свою резную трость силилась подняться с кровать, но ей это никак не давалось. Она отрывалась от постели на пару секунд и садилась обратно.
— Что с тобой?! — подскочила Мари. — Может, врача?
— Да был он уже, — жестом успокоила старушка. — Говорит, в больницу пора ложиться.
— Тогда почему ты здесь?
— Не буду я там в палатах валяться, — отмахнулась бабушка. — Уж лучше дома помру.
— Не говори так! Я еду в Северную Релию, я достану деньги.
— Не переживай обо мне, я уже пожила, езжай спокойно. Только не на север, езжай в Ваюту, там полно музеев.
Мари качнула головой и взглянула на старые настенные часы. Она убрала в кладовку свёрток с бронзовой мелочёвкой и обняла бабушку.
— Я вернусь через несколько дней, дождись меня.
_________________________________________________
Большинство могил засыпало снегом, на оградках вздымалась белая бахрома, а столбики на углах словно надели шапки. Из-под снежных холмиков изредка выглядывали надгробные плиты и гранитные обелиски. Попадались и тропинки, и даже расчищенные участки, мимо калитки Свиверов кто-то тоже протоптал дорожку.
Руп прошёл по чужим следам, но всё равно набрал снег в туфли, лишь убедившись, что стоило сразу надеть сапоги.
Руперт толкнул калитку, сдвинув слой снега, и прошёл на участок своей семьи. Он по очереди столкнул белые шапки с надгробий, а после очистил скамью и сел напротив могилы Райана.
— Давно я не приходил, братец. Германа не стало. Возраст… — вздохнул Руп. — Мы подобрались вплотную к разгадке, благодаря оставленным тобой идеям. Но я не знаю где Мари, возможно она решила всё сделать одна. И я не знаю, где Филипп, последний раз я видел его в Дерновке… Да, мы и туда съездили.
Свивер молча глядел на надгробие.
— Ты знал, что всё будет вот так?
Слева каркнула ворона. Руп взглянул на склеп и увидел птицу, сидевшую на козырьке. Ворона взъерошила перья, переступила с ноги на ногу и, растопырив крылья, пронзительно каркнула.
— Я так и думал, — ответил Руперт.
На вокзале расхаживали толпы людей, одни встречали
Поезд в Северную Релию ещё не прибыл. Руперт прошёл в кассу и купил билет у сиплой широколицей дамы. Он вышел на нужную платформу и начал озираться, но ни широких плеч Филиппа, ни белоснежной шевелюры Мари, Свивер не видел.
С гулом, стуком и шипением показался поезд. Паровоз тащил за собой завесу чёрного дыма, а перрон под ногами дрожал от его приближения. Руперт вгляделся в указатели и отыскал свой вагон — шестой.
_________________________________________________
Ей повезло: в первом вагоне оказалось совсем немного пассажиров, а купе и вовсе ни с кем не приходилось делить. Она положила на диванчик футляр из-под виолончели, сняла шарф и шапку, позволяя волосам рассыпаться по спине. Мари сбросила пальто и села передохнуть. Лицом ко входу. Закрыть глаза она не рисковала, а футляр лежал рядом. Филипп тоже мог сесть в этот поезд.
Наконец последние пассажиры заняли свои места, и по составу прошёлся низкий гудок. Паровоз потянул за собой вагоны. Мари слегка качнуло, застучали колёса, и альгридский вокзал исчез из окна. Бардо сунула нож в карман брюк, футляр спрятала под диванчик и вышла в коридор. Большинство купе оставались открытыми и половина из них оказалась пустой, Мари медленно шла вдоль коридора, как бы ненароком заглядывая в каждое. В первом вагоне ехали в основном пожилые люди: одни трепались, другие обедали, третьи и вовсе спали. Лишь пассажиры одного купе опустили оконную шторку, но по молодому смеху Мари поняла, что там просто какая-то парочка. Филиппа в её вагоне не было.
Когда Бардо переходила во второй вагон, ветер сильно взъерошил ей волосы. Стоило одеться.
На этот раз большинство купе оказались заняты, тут и там шторки были опущены, а двери закрыты. В коридоре, тамбуре и редких открытых купе Мари замечала вполне интеллигентных горожан средних лет, они хорошо одевались и вели сдержанные беседы. Лишь пара ребятишек бегала по вагону, весело смеясь.
Третьим оказался вагон-ресторан, за столиками сидели явно обеспеченные люди. Звенела посуда, кто-то произнёс тост за здоровье, мужчина объяснялся в любви молодой девушке, а широколицый дядька с большим животом уже приложился к бутылке. Мари поспешила пройти в следующий.
Четвёртый вагон не сильно отличался от второго. В тамбуре курили трое джентльменов в дорогих костюмах, две дамы в платьях встали посреди коридора, сплетничая о чьей-то сестре. Больше половины купе оказались закрыты, а шторки на дверях опущены.
«Билеты на этот вагон самые дорогие, — подумала Мари. — Филиппа здесь нет».
Пятый вагон оказался плацкартным, в нём было шумно и душно, пахло пoтом, алкоголем и табаком. Судя по виду, большинством пассажиров стали простые работяги. Рябой мужчина громко хохотал над шуткой товарища, худой юноша в потёртой куртке молча смотрел в окно, стараясь не прижиматься к тучному попутчику, от которого на несколько скамеек вокруг пахло рыбой. Мари покрутила несколько раз головой, но никого с габаритами Филиппа не увидела.