Орден неудачников
Шрифт:
Чжан Вэйдэ самыми кончиками пальцев подцепил на полу подушку, лёг на живот, обняв её, и вытащил Каталог, но ничего дельного там не нашёл. Фрагмент про мстительных духов — крошечный, честно говоря, несмотря на их обилие в мире — он и так помнил наизусть. Тварей, которые сосали кровь, имелось много; были и те, что предпочитают охотиться на детей, но одни убивали свистом, другие так любили тепло, что к осени уже впадали в спячку или вообще за пределы юньнаньских долин не совались, а третьи не годились просто потому, что так подсказывало Чжан Вэйдэ его собственное чутьё. Наставник, да и Сун
И ещё одна непрошеная беда — Каталог снова плохо его слушался. Добрая половина страниц исчезла, и оставалось только молиться, что не безвозвратно. Но это собрание заметок о нечисти было, как-никак, делом всей жизни наставника — наверняка он просто защитил страницы от чужих рук, а не сделал так, чтобы от непрошеного прикосновения записи вовсе исчезали. Или сделал?
В Каталоге были куски, которые Чжан Вэйдэ за целый год ни разу не удалось открыть дважды. Описания болотных демониц ему было жалко до слёз: обычно он запоминал слова быстро, но от этих слов ему сделалось так сладостно и так жарко, что он тут же захлопнул Каталог. Описания, как из развратных романов, но языком самой утончённой поэзии — прежде Чжан Вэйдэ был уверен, что наставник вообще не способен думать о таких вещах. Но вообще-то от наставника нужно ожидать чего угодно, даже теперь, когда через месяц грядёт годовщина его смерти.
По крайней мере, Каталог выполнил другую задачу — совершенно его успокоил. Это сработало даже в усадьбе и прежде на ночном рынке, когда Чжан Вэйдэ несколько дней просидел в клетке. Было даже жалко, что Сун Юньхао нельзя предложить такой способ: он не был похож на любителя чтения. Но не обидится же он, если почитать ему вслух? Не про демониц, конечно.
За дверями послышался топот детских ног — будто ребёнок бегал вприпрыжку.
Чжан Вэйдэ подобрал туфли, ещё раз заглянул в лицо Сун Юньхао — тот хмурил широкие брови, но спал глубоко — и выглянул в коридор. Там уже было пусто. Кто-то из слуг давно суетился внизу, но в номера они пока не совались.
Двери соседней комнаты приотворились, и наружу вновь выглянула маленькая барышня Сяо. Сначала, осторожно вытянув шею, она прислушалась к негромким разговорам с кухни, потом поглядела по сторонам и встретилась взглядом с Чжан Вэйдэ. Он подумал: «Должно же было хоть в чём-то повезти!» и широко улыбнулся. Девочка моргнула и спряталась обратно.
Ах нет, даже дважды повезло. Насморк у него совершенно прошёл.
Чжан Вэйдэ вернулся к себе и стал терпеливо ждать, прижав ухо к двери. Очень скоро он услышал покашливание и торопливые лёгкие шажки: девочка как будто больше не веселилась, а беспокойно бродила туда-сюда по галерее второго этажа. Чуть погодя шаги стихли.
Он босиком выбрался наружу и увидел, что девочка висит животом на лестничных перилах и глядит вниз. Больше она не повернула голову в его сторону.
Двери их с Ло Мэнсюэ комнаты были приоткрыты, и Чжан Вэйдэ заглянул внутрь раньше, чем успел спросить себя, зачем это делает. Он не знал, что сказал бы в своё оправдание, если бы Ло Мэнсюэ не спала; нет, знал, сказал бы просто, что тревожится
Но она спала — далеко, на точно такой же высокой кровати, как в их комнате. Полог истончился от старости, а одеяло было отогнуто — видно, Ло Мэнсюэ делила кровать с девочкой, и та, тихонько встав, побоялась укрыть её снова, чтобы не разбудить.
Нога Ло Мэнсюэ была согнута в колене. Только это округлое колено под плотной белой тканью Чжан Вэйдэ и увидел — и отскочил в ужасе, уверяя себя, что остальное досочинил (тень мягкой груди за пологом, полуоткрытый рот).
Сестрица Ло спала в исключительно пристойной одежде, да и не была, в общем-то, похожа на человека, который в приступе негодования зарубит наглого извращенца мечом, но, представив её печальные глаза и пунцовый румянец, Чжан Вэйдэ совершенно пал духом и стукнул себя по лбу ещё лишних пару раз.
А всё проклятые болотные демоницы.
Подходить к барышне Сяо, чтобы не напугать, он не стал, только придвинулся на пару шагов поближе и стал делать вид, что тоже смотрит вниз, а сам время от времени скашивал глаза на неё. Девочка не просто коротала время, ожидая, пока Ло Мэнсюэ проснётся, а как будто кого-то ждала. Или искала.
Спуститься она так и не решилась и, устав наконец, направилась обратно к комнате.
Чжан Вэйдэ улыбнулся снова.
Барышня Сяо посмотрела настороженно, но не так запуганно, как вчера. Без плаща она казалась старше: накануне, не рассмотрев толком её лица, из-за робости и маленького росточка Чжан Вэйдэ решил, что ей не больше пяти, а ей сравнялось уже, должно быть, лет восемь-девять.
Следа тёмной ци на ней нынче не было.
— Здравствуй, сестричка. — Чжан Вэйдэ всё же решил рискнуть.
Накануне он был уверен, что нужно просто говорить с нею ласково, с малышами он всегда ладил хорошо, но восьмилетняя-то могла уже сполна набраться кичливости чиновничьей дочери и считать, что он обязан именовать её исключительно барышней: он ведь был не из какого-то там прославленного ордена, просто оборванец с заштопанным рукавом.
Она не обиделась. Но и не улыбнулась в ответ тоже, только моргнула.
Совсем заморыш. Личико смуглое, некрасивое до слёз, маленькие блестящие глаза. Бледно-розовый шёлк с мелкими цветочками её совсем не красил, и вообще платье ей было велико.
— Потеряла что-нибудь?
Пин-эр, вспомнил он, её зовут Пин-эр.
Она молча вытянула из рукава сшитую из разноцветных тряпочек куклу и тут же спрятала обратно.
— Не бойся, — сказал Чжан Вэйдэ. — Я же не отберу её у тебя. Я только в лошадок играю. Просто моя последняя лошадь немножко… расплавилась.
Кукол вообще-то он себе тоже шил в детстве — похожих, из обрывков ткани, только иногда ему доставались ткани подороже. Правда, что ли, добродетельные чиновники ужасающе бедны? Но платье выглядело дорого.
— Мы хотели погулять, — пояснила Пин-эр.
От кашля её голос звучал хрипловато и неожиданно взросло. Он-то ждал, что она пищит, как мышка.
— Я тоже.
— Ты же не обулся, — заметила Пин-эр с некоторым осуждением. Сама она, несмотря на ранний час, была одета и даже причёсана довольно тщательно.