Орден неудачников
Шрифт:
Сун Юньхао поднял с пола чашку и утвердил на столе. Она спокойно заняла место на подносе бок о бок со своими сестрицами, больше не пытаясь прыгать.
— Этот город кишит нечистью, — сказал он медленно. — Так случилось, что здесь недавно сработал один тёмный артефакт. Так что вы могли столкнуться с чем угодно. Думаю, это не разбойник вовсе.
Ло Мэнсюэ поспешно вскочила.
— Что же я! Пойду скорее к Пин-эр. Сун-сюн, ты сказал, что я безрассудна, раз не прошу о помощи. Так вот. Я прошу тебя теперь.
— Я не могу.
Она замерла, прерывисто дыша. Чжан Вэйдэ
Ло Мэнсюэ вцепилась в шарф.
— Но ты сказал…
— Я вмешаюсь, если будет беда. Но я не гожусь на то, чтобы стеречь ребёнка.
— Почему? — Дыхание облачками вырывалось из её рта. Сун Юньхао и не заметил, что здесь так холодно.
— Ты знаешь, кто я.
— Я знаю, кто ты. Именно поэтому…
— Кто я?
— Сун Юньхао, — в её устах его имя звучало так по-особенному мягко, что он с трудом его узнал, — телохранитель молодого господина Бая из Болиня.
— Ты знаешь, что я сделал.
— Ты ничего не сделал.
— Верно. Я ничего не смог.
— Я хотела сказать, что ты не виноват.
— Я не уберёг его.
Ло Мэнсюэ прикрыла и тут же распахнула глаза.
— Я благодарна за то, что ты сделал сейчас, — проговорила она стремительно, сложив руки у груди, и бросилась на второй этаж.
Сун Юньхао несколько мучительных мгновений ждал отчаянного крика, но было тихо, и Ло Мэнсюэ не вернулась.
— Она спит, — Чжан Вэйдэ скользнул к нему на лавку и осторожно подтолкнул локтем. — Не переживай. Я проверил.
— Кто?
— Пин-эр, кто же ещё.
— Ты заходил к ним?
— Сестрица Ло запечатала комнату. Я в окошко заглянул. Там удобно по карнизу…
— Благодари небеса, что я тебе не брат, а то бы ты сейчас тут не сидел. Вообще бы ещё неделю не сидел.
— Я болею!
— На голову ты скорбен, вот что. Видел кого-нибудь на улице, когда вылезал?
— Только вас с сестрицей Ло. Но до того ночью я слышал песенку. Правда. — Чжан Вэйдэ мимолётно нахмурился и пропищал высоким голосом: — Братик, сестрица, мышка в подвале, детка за порогом, кукла в колыбели, всякое такое. Слушай, может, это считалочка? Ты знаешь такую?
— Ни одной не знаю.
— А знаешь, что мне кажется странным? Почему сестрица Ло с маленькой барышней одни?
— Так возница же убежал.
— А служанка? Сестрица Ло просто заклинательница, которая её охраняет, а у барышни непременно должна быть служанка. В приличном доме даже у дочки наложницы своя служанка есть. А Пин-эр — единственная дочь. Да и заклинателей, если честно, можно было бы нанять побольше.
— Ло-шимэй сильна. Простой смертный может решить, что её одной хватит. А единственную служанку пёс загрыз. — У Сун Юньхао уже голова начинала болеть от бессмысленного спора. — И этот судья, может, небогат. Он всего-то чиновник шестого ранга… или пятого, я вечно путаю эти проклятые должности.
— Так ему легко подзаработать. Вот представь: ты судья, а к тебе приходит богатый купец. Его беспутного сынка надо бы приговорить к сорока палкам, а он слёзно просит, чтобы ты назначил двадцать. Ну и не с пустыми руками, конечно, приползает. Ты возьмёшь
— Я похож на сумасшедшего?
— Слава небесам, даже брат Сун иногда слышит голос разума!
—…конечно, не возьму.
Чжан Вэйдэ закатил глаза:
— Просто двадцать палок вместо сорока.
— Раз в законе сорок, значит, он заслужил сорок.
— Не все, кому вынесли приговор, заслужили его.
— Для того я и должен быть хорошим судьёй. Слушай. Я не собираюсь полночи обсуждать с тобою какую-то воображаемую ерунду. Я заклинатель, а не чиновник. К чему вообще ты придираешься? Мстительные призраки могут привязываться к домам, это верно. Этот разбойник, видно, и при жизни умом не блистал. Или, думаешь, Ло-шимэй лжёт?
— Нет. Вряд ли. А то она не стала бы привлекать твоё внимание. — Чжан Вэйдэ вдруг схватил чашку — ту самую, — плеснул в неё давно остывшего чаю и залпом выпил, как крепкое вино. — А ничего. Никакой тёмной...
Сун Юньхао выбил чашку у него из руки, и она наконец-то разлетелась на четыре почти ровных осколка.
Чжан Вэйдэ вздохнул:
— Хочешь, я завтра потолкую с маленькой барышней? Я, в конце концов, тихий учёный юноша. Меня она не будет сильно бояться.
Охота вторая: Дочка, братик, куколка (2)
Чжан Вэйдэ не терпелось залезть в Каталог, и он бы тут же это сделал, но Сун Юньхао посмотрел на него таким тяжёлым взглядом, что Чжан Вэйдэ быстро задул свечу и юркнул в кровать, даже читать под одеялом с освещающим талисманом не решился. Но любопытство не перестало его мучить, и спал он скверно: в мутных обрывочных снах всё блуждал по незнакомому лесу, крышу засыпали гнилые яблоки, а барышня Сяо снимала с головы свой огромный капюшон, и оказывалось, что у неё нет лица, а в некоторых случаях — и вообще головы (отдельные куски снов к тому же, как назло, повторялись, но с вариациями).
И уже к исходу пятой стражи Чжан Вэйдэ встрепенулся, совершенно измученный тем, что ему пришлось пересчитывать стебли лука-порея вперемешку с оторванными пальцами, а счет перевалил уже за три сотни. Он тут же больно стукнулся затылком об изголовье. Подушки вовсе не было.
Чжан Вэйдэ свесился с кровати, узкой, но ужасно высокой, как все кровати в «Фэнфане», поглядел обиженно на Сун Юньхао: тот крепко спал, закинув руку за голову. Всё из-за него эти треклятые кошмары! А ведь вообще-то у Чжан Вэйдэ не было никаких веских причин его слушаться. Послушание никак не входило в благодарность за спасение жизни.
Сун Юньхао несколько раз тяжело, протяжно вздохнул, и Чжан Вэйдэ, сжалившись, бросил его проклинать. Кажется, это не от боли — от боли Сун Юньхао вздыхал по-другому. Он упорно отказывался говорить, когда эта штука — яд? проклятие? — подействует снова.
Чжан Вэйдэ боялся, что в следующий раз убежит в ужасе куда-нибудь на конюшню и будет рыдать, зарывшись в сено. В прошлый раз было слишком плохо. Хуже, чем в усадьбе господина Лю. В усадьбе он думал только, когда шкура леопарда слегка придёт в себя и накинется снова и о том, какой Сун Юньхао тяжёлый. Некогда было заглядывать ему в лицо.