Орел и полумесяц

Надежда Цезарь

— Ты уже солгал мне один раз, — покачала головой его молодая жена. — Откуда мне знать, что ты не обманешь меня опять?

— Ты не можешь этого знать наверняка, но у тебя есть моя любовь, и я смогу заслужить твое доверие вновь, если ты мне позволишь, — сказал Цезарь, приблизившись к ней и взяв ее за руку.

— Гай Юлий Цезарь, я больше не верю тебе, — бросила она ему, убрав его руку, и пошла прочь, не оборачиваясь.

Из груди императора вырвалось что-то похожее на рычание. Боль и злоба поселились в его немертвом сердце. Ему

нужно было выместить их на ком-нибудь, и он знал, на ком. Гай метнул взгляд в лежащую на земле и скованную Зену.

— Габриэль! — позвал он. — Габриэль, где ты?

Вампирша в мгновение ока очутилась перед ним.

— Я здесь, сир, — прошипела она.

— Твоя подружка сейчас станет моей едой, но я хочу поделиться ею с тобой.

— Я не знаю, мой повелитель. Мы столько лет были с ней подругами… Смогу ли я вкусить ее кровь?

— Сможешь… еще как сможешь.

Юлий склонился над своей поверженной врагиней и вонзил клыки в ее шею, тут же отпив немного крови. Затем он поднял голову и посмотрел на темную Габриэль, дав ей увидеть свои смоченные кровью ее подруги губы.

— Я оставил кое-что для тебя.

========== Глава одиннадцатая Поцелуй вампира ==========

Гай Юлий и Габриэль впивались в плоть уже полумертвой Зены все сильней, и сложно было сказать, кто из этих двоих сейчас более яростен и одержим адской жаждой — ставший высшим вампиром полководец, являвшийся для своей жертвы роковым мужчиной, самым ожесточенным из врагов и в какой-то степени учителем, или та, кто некогда была юным, сумасбродным существом, отправившимся искать приключения вместе с воительницей, которая позднее стала для нее всем.

— Ты ненасытна, — с легкой насмешкой проговорил, оторвавшись на миг от своего занятия, Гай.

— Да, я не могу насытиться, мне хочется пить этот нектар богов снова и снова, — прошипела темная Габриэль.

Она вновь прильнула к шее своей бывшей подруги, чтобы выпить уже все до последней капли, когда их с Цезарем осиял какой-то слепящий свет. Зашипев и заскрипев зубами, вампиры отошли от своей жертвы, которая тут же у них на глазах исчезла.

— Клянусь Бахусом! — вскричал Цезарь. — Что это было? Неужели кто-то посмел перейти мне дорогу?!

— Бахус или Вакх здесь не при чем, — оскалилась Габриэль, — но это может быть какой-нибудь другой бог. Быть может, его малость расстроила смерть Ареса, и он решил мстить вам с Наджарой, используя Зену.

— Хм, — приподнял бровь Юлий, — а ты умна, умнее, чем я тебя считал, блондиночка!

— Благодарю, Повелитель, — отвечала на этот комплимент она. — Но пойду-ка я прогуляюсь. Может, на кого-нибудь поохочусь или другое развлечение себе найду.

С этими словами она, бесшумно ступая, пошла прочь.

— Скоро рассвет, будь осторожна! — крикнул ей вслед Юлий. — Остерегайся солнечных лучей!

— Да, мой Повелитель, — сказала обращенная им вампирша и скрылась во мраке.

Юлий же стал думать над тем, как можно было

бы заставить Наджару поверить в него вновь. Там, где нет доверия, нет и любви, а ему ведь так нужна ее любовь! Они должны быть вместе… им суждено! Обратить и ее в вампира, чтобы она стала покорной и послушной ему? Нет, это будет насилием над ее волей, а он не хочет этого. Попытаться поговорить с ней еще раз, достучаться до ее сердца?

«Эх, была не была…» — подумал он и направился ко дворцу.

***

…Наджара взглянула на себя в зеркало. Она печально улыбнулась постаревшей и подурневшей незнакомке с осунувшимся лицом и угасшим взглядом, смотревшей на нее оттуда. Как изменили ее эти проклятые дни — дни траура по нему! И вот оказалось, что он лгал ей, что все это было просто мрачноватым спектаклем. Да, Юлий всегда был хорошим актером, а еще большим шутником. Когда-то он сыграл одну забавную шутку с Зеной, теперь — с ней. Он говорил, что все это было и ради нее тоже, но откуда ей знать, что это не очередная его ложь? Что он действительно любил ее, а не использовал все это время?

Она вздрогнула, когда на ее плечо легла холодная, как лед, рука. Да, теперь ей ее не отогреть. Наджара не слышала его шагов, а в зеркале видела только свое отражение. Его там не было, и она забыла об этой жуткой особенности выходцев с того света. Воительница вздохнула.

— Прости, я не хотел пугать тебя, — поняв, в чем дело, виновато начал он. — Я пришел поговорить с тобой.

— Чего ты хочешь от меня, Цезарь? Я устала от тебя и от твоих бесконечных интриг, — в голосе ее действительно слышались усталость, тоска и разочарование, и это ранило проклятую душу вампира.

— Я хочу твоей любви, — сказал он и посмотрел на нее. В его взгляде читалось отчаяние и боль от того, что он может потерять ее навсегда.

— Я уже готова была подарить тебе свою любовь, но ты перечеркнул это сам, своей ложью, — горько сказала она в ответ. — Я и теперь тебя люблю, но доверять тебе как раньше больше не могу.

— Но, может, ты сможешь дать мне второй шанс и вновь открыть мне свое сердце? Ведь все это было и ради тебя тоже! Это были не зависящие от меня обстоятельства, ты же должна это понимать. Да и потом, какая женщина добровольно согласилась бы на смерть своего мужа? Поэтому я не мог раскрыть тебе свой план.

Его голос был полон неподдельной муки, и Наджара ощутила укол в сердце из-за того, что по ее вине мог страдать тот, кого она любила. Ей захотелось погладить его по волосам, утешить как мать дитя, и она даже протянула к нему руку, но, опомнившись, остановилась. От Юлия все же не ускользнул этот ее порыв, и в сердце вампира проснулась надежда.

— Прости меня, — сказал он, — я ни секунды не переставал думать о нашей любви. Ты нужна мне и без тебя меня нет!

Говоря так, он подошел к Наджаре и посмотрел ей в глаза. Затем он попробовал взять ее за руку. На сей раз она не отстранилась.