Орк-полукровка 1. Тени прошлого

Болт Андрей

Глава 7. Сделка

Когда дела идут – хуже некуда, я говорю себе: эй, всё могло быть ещё хуже! И, само собой, всё тут же становятся гораздо хуже.

Увы, это недостаток любого наркотика – за минутное удовольствие приходится расплачиваться болью. Бесерин на время наделял сверхчеловеческими (сверхэльфийскими, сверхорочьими…) возможностями, но и БОЛЬ, которая приходила после его приёма, тоже была несравнима ни с чем. Не говоря уже о том, что всего за несколько приёмов он был способен свести в могилу даже вурлака.

И это если забыть про громадную стоимость бесерина.

Первое, что почувствовал Эрик – это жажда, практически такая же невероятная, как и та боль, что медленно грызла его кости, выворачивала суставы и тысячами раскалённых иголок впивалась в глазные яблоки. Эрик снова застонал. Чьи-то заботливые руки положили ему на лоб прохладную тряпицу, смоченную какой-то резко пахнущей жидкостью. Губ коснулся гладкий обод чаши.

– Выпей, это снимет боль….

Не думая, что это может быть отрава, Эрик сделал несколько больших глотков и действительно через некоторое время почувствовал, что ему стало легче. Боль ушла, но дикая слабость никуда не делась. Казалось, она гнездится в глубине костей, не давая даже поднять руку. Однако юноша был чисто вымыт, а все раны аккуратно перевязаны. А ещё Эрик понял, что абсолютно гол. Его наготу прикрывала лишь белоснежная простыня из тонкого мягкого хлопка.

– Я вижу, тебе лучше, Изгой.

Эрик приоткрыл глаза и, морщась от яркого света, посмотрел на склонившуюся над ним фигуру.

– Спасибо, Дидра, – пробормотал юноша, вновь обессилено закрывая глаза.

«Интересно, насколько бесерин укоротил мою жизнь. Хотя, не настолько, насколько могла петля».

Девушка улыбнулась и поправила компресс у него на лбу. Белоснежные волосы изгойки, мягкими волнами ниспадавшие на спину, ярко контрастировали с чёрной шёлковой рубашкой с высоким воротом, делая её и без того светлую кожу ещё бледней. И тем сильнее выделялись зелёные человеческие глаза на этом практически эльфийском лице.

– А ты крепче, чем я думала. Очнулся всего лишь через сутки после приёма бесерина! Мы дали вам всего пару капель, и то был риск, что вы сыграете в ящик.

Эрик рассеянно кивнул, оглядывая своё временное убежище. Небольшая светлая комната с тяжёлой дубовой кроватью, на которой он сейчас и лежал. Комод, несколько стульев и невысокий трёхногий столик, заставленный какими-то склянками и баночками, чисто выметенный пол и свежепобеленный потолок.

«Вполне обычная комната. Хм…»

– Где Эль?

– Не беспокойся, с твоим напарником всё в порядке, он же эльф. Он очнулся пару часов назад и сейчас беседует с папочкой.

– Значит, почтенный эрл Алориэль всё-таки счёл нас достаточно ценными, раз рискнул спасти наши шкуры? Тем более, с помощью бесерина…

Дидра кивнула.

– О, да, - загадочно протянула она. – На, выпей это, сразу полегчает.

Она протянула другую кружку, наполненную густым травяным отваром.

Эрик сделал глоток и поморщился.

– Горько.

– Пей, пей, это старинный эльфийский рецепт, - приободрила его изгойка.

Эрик подчинился и вскоре почувствовал, что к нему и в самом деле возвращаются силы.

– Спасибо, - искренне поблагодарил юноша, впервые после пробуждения ощущая какие-то проблески надежды.

«Авось,

ещё выкрутимся».

– Больше ничего не хочешь? – лукаво прищурилась девушка, двумя пальчиками приподнимая укрывающую его простыню и заглядывая под неё.

Силы уже вполне вернулись, и Эрик вспомнил, как Дидра омывала грудь в камере.

– Я бы предложил тебе запрыгнуть, но не уверен, что это понравится твоему отцу.

Изгойка весело хохотнула.

– А ему необязательно знать, - она взяла в руки ладонь юноши и осторожно провела пальчиком по костяной корке «кастетов».

Осознав, что впервые за три года остался без перчаток, Эрик вздрогнул и рывком высвободил руку.

– Да ладно, брось, - по губам Дидры скользнула печальная улыбка. – Я всё понимаю, - она пропустила между пальцами пышную гриву белоснежных волос. – Я же тоже изгой. Только мне не так просто это скрыть, - она снова невесело усмехнулась и вдруг с грустной задумчивостью проговорила, невидящим взглядом глядя в пространство: - Знаешь, иногда я надеваю парик и крашу лицо луковой шелухой, ну, чтоб не быть такой бледной. Нормальным людям не понять, как это здорово – затеряться в толпе! – Дидра провела ладонью по лицу, будто стирая пелену печали, и на её губах вновь расцвела обычная беззаботная улыбка. – Кстати, я сохранила твои перчатки. Дорогая вещица. Признавайся, спёр? – изгойка хитро прищурилась.

– Да, и это было то ещё дельце, - против воли Эрик почувствовал, что заражается её беспечной веселостью. – Так как насчёт запрыгнуть ко мне и немного поразвлечься? – Изгой похлопал по кровати рядом с собой.

– В другой раз, - вернула ему ухмылку Дидра. – Одежда в комоде, жду тебя снаружи.

Эрик вздохнул с нарочитым сожалением и, дождавшись, когда девушка выйдет, начал одеваться. К своему удивлению он обнаружил, что расчётливые эльфы сохранили всю его старую одежду. Она была тщательно выстирана, а проделанные не в меру усердно избивавшими его стражниками прорехи были аккуратно заштопаны.

Одевшись и натянув перчатки, Эрик подошёл к окну. В деревянную раму были вставлены настоящие стёкла. Они были абсолютно прозрачными, и комнату заполняли потоки яркого солнечного света. А за ними раскинулся цветущий несмотря на время года парк.

«Должно быть, не обошлось без магии…»

Эрик так привык к затянутому мутным пузырём дохо-жабы окну в их с Элем лачуге, что уже почти забыл, как выглядит настоящая роскошь. Такие же окна были в доме барона, у которого они с матерью жили.

«Странно… И чего это меня потянуло на воспоминания?..» - Эрик тряхнул головой, изгоняя ненужные мысли и, в последний раз бросив взгляд на цветущие клумбы, вышел из комнаты.

– Ну наконец-то! – проворчала Дидра, отклеиваясь от стены. – Ты там что, передёрнул по-быстрому?

– Шагай, - беззлобно посоветовал юноша и хлопнул изгойку по попке.

Дидра проводила его в просторный кабинет. За массивным столом из золотого дерева восседал новый хозяин эльфийского анклава. За его спиной возвышался массивный шкаф, забитый книгами. Почти все корешки были украшены золотой эльфийской вязью, но на восьми самых толстых фолиантах значились названия на человеческом языке. «История мира Великого архимага Зерникуса III», - прочитал Эрик.