Орк-полукровка 1. Тени прошлого

Болт Андрей

– Эй, Эрик! – один из орков отделился от компании и неспешно, вразвалочку подошёл к побратимам. Приблизившись почти вплотную, громила скомкал в кулаке куртку Эрика и легко, как пушинку, поднял над землёй. – Прячешься, крыска?

Это был Хикс, один из приближённых головорезов Орикса.

– Нет, с чего бы это? – пропыхтел юноша, внутренне похолодев.

«Неужели они уже узнали? Невозможно! Мы же только от Скривуса!..»

Орк разжал хватку, и Эрик снова ощутил под ногами землю.

– Тогда какого

Окса я тебя всё утро ищу? – злобно спросил Хикс, скрещивая на груди перевитые мускулами руки.

От сердца Эрика немного отлегло – орки точно не знали, что побратимы предупредили старого торговца-гоблина, иначе говорили бы совсем по-другому. Точнее, не говорили вообще, а удавили бы на месте в назидание остальным.

Юноша растерянно почесал затылок, не зная, что ответить. Слова орка сами по себе звучали логично, но в целом не имели никакого смысла. Что ни скажи, здоровенный головорез всё равно разозлится.

«И что тебе надо, тупица клыкорогая?..» - сердито подумал Эрик, пятясь прочь. – «Как же не вовремя!»

Он представил, как размахивается и со всей силы бьёт по нагло ухмыляющейся клыкастой роже. Голова Хикса откидывается назад, а из разбитой губы течёт кровь. Увы, такое было возможно лишь в фантазиях Эрика, и дело даже не в численном перевес на стороне орков, которые, конечно же, немедля кинутся на подмогу главарю, а в том удручающе простом факте, что Эрику было всего шестнадцать, и он был намного слабее любого взрослого орка.

По характеру орки были полной противоположностью детей леса. Особой добротой они, конечно, не отличались. Но надо отдать должное этой расе – несмотря на не меньшую (а, скорее, даже большую), чем у эльфов злобность, орки не были ни холодными, ни высокомерными. Так же клыкастые никогда не прибегали к столь любимым детьми леса изощрённым пыткам, предпочитая сразу отрывать не угодившим им людям головы. Орков можно было характеризовать как принципиальных, яростных ублюдков. Принципиальных, потому что они не признавали никаких законов кроме своего собственного Кодекса чести[1], но уж ему следовали с маниакальной точностью. Ублюдков, потому, что их Кодекс чести не имел ничего общего с человеческими законами совести и морали.

В пищу орки употребляли исключительно сырое мясо, причем не брезговали они и человечинкой (впрочем, как и эльфятинкой). Но при острой необходимости могли закусить и обыкновенной человеческой едой.

Орки давали своим детям имена, обязательно что-нибудь означавшее на их родном языке. Так, например, имя «Хикс» в переводе с орочьего значило «меченый», а «Орикс» – «победитель».

Как-то так получилось, что при небесном раскладе эльфам достались жестокость и коварство, оркам – ярость и дикая самоуверенность, а людям – житейская хитрость и изворотливость.

Если бы мирному горожанину предложили выбрать, с кем он предпочтёт столкнуться

ночью в узком переулке – с орком или с эльфом, он, скорее всего, выбрал бы самостоятельно воткнуть себе нож в сердце. Так как, что попасть на стол к первому, что поучаствовать в «развлечениях» второго - удовольствие весьма и весьма сомнительное, а главное, гораздо более болезненное, чем простое самоубийство.

Заметив отразившееся на лице юноши негодование, Хикс язвительно усмехнулся. Чувство собственного превосходства над «жалкой человеческой букашкой» подняло орку настроение, и его гнев испарился, как туман жарким летним днём.

– Куда собрался, Изгой? – осклабившись, язвительно поинтересовался громила и толкнул Эрика кулаком в плечо.

Чтобы не упасть, юноша сделал несколько шагов назад и упёрся спиной в обступивших их орков.

– Чего тебе надо, Хикс? – угрюмо поинтересовался Эрик, сверля орка хмурым взглядом, и потёр ушибленную руку.

– Тон поумерь, щенок! – беззлобно, с чувством всё того же превосходства приказал орк. – Можешь забыть про гоблина, им займутся другие. Для тебя есть новое задание, очень срочное.

– Да? Хорошо, а то мы ещё даже не приступали, - с деланной жизнерадостностью махнул рукой юноша.

– Пасть заткни и слушай, - нахмурился Хикс, которому явно не понравилось, что его перебили.
– Если ты добудешь одну очень необходимую Ориксу информацию, то получишь это, – орк снял с пояса небольшой мешочек и легонько встряхнул его перед носом юноши. Улицу наполнил чистый звон монет. – Тут десять золотых, сечёшь, малец?

Не удовлетворившись этим, он развязал горловину мешочка и высыпал монеты на ладонь.

Эрик со свистом втянул воздух и во все глаза уставился на новенькие блестящие золотые кругляши. Бедняк мог прожить всю жизнь, ни разу не увидев золотой монеты. Эрик видел их всего пару раз, и то только в когтистых лапах Орикса. Этих денег друзьям хватило бы лет на пять безбедного существования где-нибудь подальше отсюда, например, на берегу Жемчужного озера.

«А что, хорошая идея - сбежать от зимы на юг», - подумал Эрик, представляя сладкие картины сытой обеспеченной жизни. – «Говорят, девушки там круглый год голышом ходят!»

Сердце ускоренно забилось в радостном возбуждении, ладони механически сжались, будто уже ощущая приятный холодок новеньких золотых монет.

– И с чего это вдруг Орикс так расщедрился? – перехватив настороженный взгляд побратима, подозрительно осведомился юноша. Первая радость уступила место осторожности – глава преступного мира никогда не отличался особым великодушием, а, значит, за этим предложением скрывался какой-то подвох.

Хикс спрятал золото. Обнажив в угрожающей улыбке все тридцать шесть острых белых клыков, орк схватил Эрика за воротник куртки и подтянул к себе.