Ошибка "2012". Джокер
Шрифт:
После визита в кладовую он резко переменился. Как-то разом подобрел, сделался проще, в глазах появилось нечто человеческое. Он даже вроде бы стал выше ростом — скинул, видимо, с плеч бремя субординации.
— Есть читать внимательно. — Варенцова подошла, вытерла руки, развязала бантик завязок.— И подписывать, где надо.
В папке был белоснежный, похрустывающий, как стобаксовая купюра, лист бумаги. На нём имелся герб, всё тот же суровый гриф и с десяток пунктов, где Варенцовой грозили, если вдруг что не так, снять с плеч погоны вместе с головой. Документ был составлен с умом и по идее создателей должен был
Не дрогнув, поставила она подпись (а если бы предполагалось, что дрогнет, навряд ли бы её сюда пригласили), вернула папочку Петру Петровичу, и тот понёс страшный документ назад в кладовку. Оттуда он возвратился не скоро. И опять — вытирая рот. Зачем-то подмигнул Оксане, покашлял, важно подошёл к котлу, помешал, взял пробу, сплюнул на пол, сказал: «Несолёно» — и начал секретный разговор.
Само собой, начал тактично, издалека тщательно дозируя служебную ин<]юрмаиию. После двух визитов в кладовую дозировать ему явно сделалось трудновато, но он не сдавался.
Из его речи Оксана вскоре узнала, что в мире, оказывается, полным-полно всякой сволочи. («В самом деле? — вежливо кивала Оксана — Кто бы мог подумать, вот ужас-то».) «Алькайда», Бен Ладен, ваххабиты... И так далее, на каждую букву алфавита по несколько штук, всех сразу и не упомнишь. Однако главное зло, сказывается, не в них. Есть нечто существенно худшее. И откуда растут ноги у этого существенно худшего, до сих нор выяснить не удалось.
Поначалу всерьёз грешили на инопланетян, но версия не прокатила. Тут, как выяснилось, думать надо было не о том, как вперёд всех инопланетные технологии к рукам себе прибрать, а о том, как всем вместе спасаться. Так что Кремль и Капитолий, посовещавшись, пожали ручки и учредили интернационал. Наши, ваши — теперь все свои, потому что люди. Максим вот Максимович, к примеру, американец, даром что по-русски — хоть диктором на центральное телевидение. И не простой американец, служил генералом при знаменитом Ангаре-51Майор-истопник приехал из Англии, а сам Пётр Петрович происходил из-под Пскова.
(«Тьфу на тебя, — подумала Варенцова. — Тоже мне, выискался скобарь. Не такими Петрами Петровичами Псков веками стоял...»)
— Ну вот, значит, так, товарищ стажёр, в таком рафезе, — закругляясь, сказал он. — Мы пскоп- ские, мы прорвёмся... — И принюхался к запахам из кормового котла: — Ну и шибает! Готово, наверное-
Сноровисто взялся за гигантский ковш, крякнул и принялся налипать варево в мятые и замызганные вёдра. Наполнив дееялок, их поставили на тележку и под колёсный скрип вывезли к шедам — остывать на ветерке.
Оксана заглянула в клетки и подумала, что сюда следовало бы возить любительниц норковых шуб. На экскурсию. Норки сидели снулые, мелкие, с из-
• Глубоко засекреченное место в Аризоне, где якобы содержится •ч таинственный корабль инопланетян.
грызенными лапами и хвостамикое-где в клетках лежали мёртвые, недавно родившиеся щенки. Их почему-то не съели[44]. Не дай Бог, если в самом управлении «Z» дела обстояли похоже...
«Не с тех здесь шкуру дерут, — сделала вывод Оксана и снова захотела врезать Петру Петровичу в бубен, от всей души. — Ну, чему радуешься, гад? Что, шоу нравится? Нирк, блин, зверей дедушки Дурова?»
Однако Пётр
— Здравствуйте, товарищи. — Он по-простому подошел. оскатился в голливудской улыбке, доброжелательно глянул на Варснцову. — Ну, как вам, товарищ стажёр, наша придумка? Те, кто пока ещё непричастен, со спутников увидят только одно... — Рука с сигарой указала на гору смердящих тушек. — Мёртвого осла уши, ведь так здесь говорят.» — И, не дожидаясь Оксан иного мнения, повернулся к её куратору: — А у вас как дела?
Что именно он имел в виду — то ли инструктаж Варенцовой, то ли кормление зверей, то ли нечто уже совсем запредельно секретное, Оксана так и не поняла.
— Идут, Максим Максимович, идут, — ответил Пётр Петрович и взял ковш на караул. — В самом что ни есть мажорном ключе...
— Ну и ладно. — Максим Максимович милостиво кивнул, выпустил клубочком якобы ароматный дым и удалился в сторону пристани, где был ошвартован «С ил айн П. Маленькая бурая шкурка подрагивала в такт его шагам, казалось, в руке у генерала в агонии бился зверёк...
«Странно, на идиота вроде не похож, — посмотрела ему вслед Варенцова. — Значит, я в самом деле пока ещё не всё поняла...»
Качнула головой и потянула тележку с вёдрами дальше.
Почему-то её бесконечно раздражала мысль о том, что она оказалась под началом у бывшего американского генерала Даже Пётр Петрович со всеми его прибабахами раздражал меньше. Может, оттого, что, будучи своим, казался худо-бедно понятным. По крайней мерс, в морду двинуть ему она уже запланировала. Эка важность, особенно после того, как она выпорола «куликовкой» судью.- Спец но НЛО из штата Вирд- жштя был, как ни крути, совсем другой коленкор...
Вёдра между тем опустели, солнце заметно передвинулось на небосводе, и Пётр Петрович посмотрел на часы:
— Ого, время, пора и нам подхарчиться. Товарищ стажер, обед.
Столовая, замаскированная под погреб, располагалась под землёй и внутри была разгорожена на кабинки-кабинеты. Наверное, опять-таки ради пресловутой конспирации и секретности.
Меню на первый взгляд впечатляло: борщ, плов, селёдка, блинчики, тефтели, зразы, рагу, витаминный салат. В качестве американских влиянии присутствовали жареная индейка, хамбургеры, чизбургеры и порридж по-ноттишемски. Оксана принюхалась к запахам, сочившимся из кухни, и подумала, что Максим Максимович здесь навряд ли питался. Хотя как знать...
— Зразы. Из нутрятины, — пододвинул тарелку Пётр Петрович. — Очень даже рекомендую. Вот прошлый раз были из бобра.. Мой вам совет, товарищ сгажёр, никогда не имейте дело с бобрами...
Варенцовой после кормокухни есть не хотелось совсем. Она не смогла устоять только неред селёдкой под шубой, приятно удивилась качеству и добавила полпорции окрошки. Пётр Петрович без конца заглядывал в её тарелку, и Оксана снова озлилась. •«Только попробуй мне высказаться, что, мол, девушка на диете. Точно нос сплющу...»