Ошибка "2012". Джокер

Семёнова Мария

Правильно: документы, роман Краева, крошку- нетбук', верную «куликовку» — это к вопросу о са­мурайском мече на краю фуро...[46] Поверх всего в рюк­зачок было бережно помещено самое невосполнимое и драгоцешюе — подрёмывающий Тихон.

Убитую гадину, замотанную штук в пять му­сорных пакетов, Оксана несла в отдельном ме­шочке...

На площади успела почти затихнуть рыночная суета. Оксана невольно огляделась в поисках бла­женного, но его нигде не было видно.

«Вот такие у нас в России бомжи, — усмехну­лась она про себя. — Всё знают, всё понимают, всё видят

наперёд. Поэтому нас и не победить. Инте­ресно, в курсе Никита, откуда у гадюк крылья рас­тут?..»

Забелинскую калитку, как и в первый раз. отво­рили гостье мальчишки, но пса, к некоторому облег­чению Оксаны («Не забыл!»), с ними не было. Ва­ренцова вошла во двор...

...И сразу почувствовала дыхание казана, столь же безошибочно узнаваемое, сколь и (да простит нас читатель!) трудно поддающееся словесному описа­нию. Запахи горящего дерева, лёгкого дыма, доброт­но разогретого металла плюс ароматы мяса, жира и овощей, тихонько булькающих на дне чугунного кратера-

Океана улыбнулась и поняла, что больше сегодня ничего скверного и опасного с нею не произойдёт. Просто не имеет права произойти. Кто ж ему, сквер­ному и опасному, позволит приблизиться, когда в доме — государыня печь, а во дворе — благодатный казан?..

У костра с шумовкой в руке бдел хозяин дома. Его супруга, сидя под навесом, трепетно сливала во­ду с предварительно замоченного риса — краснова­того, словно кирпичной пылью подкрашенного...1 А общее руководство процессом осуществлял че­кистский майор Быстрое. Да, да, тот самый, запо­мнившийся Варенцовой неспособностью как следу­ет выражать свои мысли.

— Оксана Викторовна, привет, — на правах стар­шего сказал он, сдержанно кивнул и внезапно ши­роко улыбнулся.
– Вы как раз вовремя, сейчас рис будем закладывать. Не в службу, а в дружбу, чай­ничек с кипятком из дому не принесете?

От него пахло пряностями, перцем и чесноком.

— Чайничек? — Оксана покосилась на казан и окончательно почувствовала себя среди своих. Ведь прошлый раз её допустили только к еде, а на сей раз — и к готовке. — Сейчас принесу. Только вот котика из мешка выпущу...

«Ох, Быстрое, Быстрое! То ли ты у нас артист, гениально умеющий прикинуться дурачком, то ли просто сегодня ты человек на своём месте? Может, человечество в тебе великого повара потеряло?..»

— А они с Пушком нашим не того? — оторва­лась от риса хозяйка дома — Он как у вас, не ка­стрированный? Не раздерутся?

Оксана быстро обшарила глазами двор и замети­ла на поленнице большого белого кота.

— Не должны, — вмешался Забелин. — Если не ошибаюсь, они между собой всё уже выяснили. Ок­сана Викторовна, выпускайте!

< Так выглядит сорт «дев лира», который многие считают идеально подходящим для плова.

Тихон с достоинством выбрался из рюкзачка, не спеша потянулся, поднял огненный хвост и nairpa- нился к поленнице, где базировался Пушок. Тому хватило одного взгляда на новоприбывшего: белый кот, прижав уши, покинул лежанку и покорно устро­ился на земле. Съехал, что называется, без базара Плохой мир лучше доброй ссоры!

Оксана устроила

мешок с убитой гадиной под скамейку, сбегала в дом за большим чайником и ста­ла смотреть, как сквозь рис, покрывший свирепые перчики и чеснок, всплывает благородный, бурова­тый, маслянистый расплав. Зрелище завораживало.

— Николай Ильич, подбросить бы пару поле­ньев, огонь должен быть — ух! — Быстрову не сто- ялось на месте, он вглядывался в завитки пара над каганом, точно полководец, озирающий поле сраже­ния сквозь пороховой дым. Оглянувшись, он пояс­нил для Оксаны: — Вода должна выкипать очень активно, чтобы жир быстро опускался вниз. Обво­лакивая по пути каждую рисинку...

Да, сейчас он ничем не напоминал убогого пери­ферийного майор» ФСБ, который никогда не вый­дет в полковники.

— Ну а мы пока чуть-чуть разомнёмся, — указал Николай Ильич на столик по соседству.- Оксана Викторовна, подтягивайтесь.

На столике стояла большая тарелка с зеленью, лавашом, влажным белым сыром и курдючными шкварками.

Вы, Оксана, как насчет водочки? — улыбну­лась Марьяна. Подошла к стоящей под навесом чБи- рюсе» и вытащила запотевшую бутылочку.— Холод- нелькая, на березовых почках. Веж стрессы и непри­ятности — как рукой...

Варенцова на самом деле водку не особенно ува­жала. И саму по себе, и ещё, наверное, оттого, что слишком часто приходилось пить её на поминках. «Ну, если от стресса...» Она шагнула было к столу, но вдруг заметила кое-что, отчего едва не споткну­лась. На летней кухне не наблюдалось ни лампочки, ни выключателя. К навесу не тянулись из дома ни­какие провода Зато стояла работающая на всю ка­тушку «Вирюса»... От чего она спрашивается, пита­лась? От аккумулятора? От подземного кабеля? От духа святого?..

Как бы то ни было, маленькая рюмочка по­шла хорошо. Действительно холодненькая и на бе­рёзовых ночках. Со стороны желудка распростра­нилось сперва тепло, а потом и необъяснимая уве­ренность: всё будет хорошо. Оксана взяла шкварку, и золотистый комочек без следа растаял прямо во рту. Быстров шумовкой осторожно отодвинул от стенки казана слой набухшего риса, заглядывая " в самый низ. Убедился, что вся вода выкипела, и, собрав рис горкой, накрыл казан чистым тази­ком, а поверх тазика — крышкой. Схватил кочергу и быстро выгреб из-под котла все дрова, оставив лишь деликатную горку углей да прокалённую землю...

— Так о чем, Оксана Викторовна, вы ногово- рить-то хотели? — наконец спросил Забелин. — Или случилось чего?

Серые глаза смотрели доброжелательно, крепкое лицо было безмятежно. «Что у него в мозгах? Что

у него в душе? Один Бог знает. Или, может быть, чёрт?..»

— Скажем так, пыталось случиться, - ответила Варенцова. — Если б не Тишка... Вы извините, :q>e- лище не очень застольное...

Нагнувшись, она вытащила и развернула пакет, демонстрируя крылатую вражину.

Она так и не отважилась непосредственно при­коснуться к ядовитой гадине и держала её сквозь полиэтилен, ощущая странное одеревенение змеино­го тела. Которому вроде не полагалось ещё так-то окоченеть... Или полагалось?