Ошибка в объекте
Шрифт:
Да, Клара, наверно, права — человек после смерти превращается в некий зыбкий, меняющийся набор понятий. После каждого допроса здесь, в кабинете, можно вывешивать новый портрет Фетисова… Вот улыбающийся, шаловливый любимец — портрет, присланный дружным коллективом горводоканала… А вот портрет, подаренный женой: на диване лежит разморенный, отяжелевший от выпитого со случайными собутыльниками человек и смотрит передачу о выращивании картошки механизированным способом. Вот еще один портрет: Фетисов с победно горящими глазами показывает жене оплошности стиля Ивана Сергеевича
Раздался телефонный звонок. Демин сразу догадался — Рожнов. Начальник следственного отдела сообщал о том, что редакция газеты обратилась к нему с просьбой разрешить написать о расследовании.
— Я не возражаю, — сказал Рожнов. — Решай сам.
Демин еще раз окинул взглядом воображаемый ряд портретов Фетисова и подумал, что каждый из авторов добавил в них и собственные черты. В портретах Фетисова невольно проявилось и легкое пренебрежение Клары, и завистливость Фетисовой, и добродушие начальника отдела горводоканала… А в пустой раме будет не только портрет Фетисова, на нем неизбежно прорежутся и черты самого Николая… Да, ведь и Сухов принес свой вариант — полузатопленное тело на дне лодки и черный грохочущий поезд между фермами моста. Здесь можно было ощутить смятение и страх, охватившие самого Сухова…
Снова раздался телефонный звонок.
— Так я выезжаю? — спросила Клара с воодушевлением. — Ваш начальник принял идею с восторгом.
— Вам так показалось?
— Я в этом уверена!
— Завидую… Я, например, почти все время пребываю в полнейшей неуверенности, в раздумьях и колебаниях…
— В таком случае, Валентин Сергеевич, я придам вам уверенность…
— А что мне с ней делать? — улыбнулся Демин.
— Как?! Это прекрасное состояние души!
— Возможно. Клара, вы не могли бы подойти к нам недельки через две? Сейчас я вам не понравлюсь.
— Нечем похвастаться?
— Нечем, Клара.
— Тогда прекрасно! Значит, я ничего не упустила, значит, я попаду к самым истокам поисков! Это же здорово!
— Я пробуду у себя еще около получаса… Вы успеете?
В ответ раздались частые гудки. Демин положил трубку и тут же поднял ее — звонил Кучин.
— Привет! — сказал он. — Сегодня я свободен и смогу уделить тебе время. Ты счастлив? Я достал баранины, у меня уже с неделю в холодильнике стоят три бутылки сухого вина… У меня… Почему ты молчишь? Почему ты не визжишь от восторга?
— Ох, Кучин, Кучин… Мне хочется визжать совсем по другому поводу.
— Ты в тупике?
— Я не в тупике, но уже его вижу. Делаю только вынужденные ходы, Кучин. Бодрюсь, допрашиваю людей, составляю протоколы, но мой клиент далек, как и прежде.
— Все понятно, — вздохнул Кучин. — Откровенно говоря, у меня нет ни баранины, ни вина… Но зато есть коллекция ножей… И ты ошибаешься, если думаешь, что в ней только самоделки хулиганов. О, у меня есть ножи из Сибири, из Мандриковки и
— Ты позвони, когда достанешь баранины, ладно?
— Ха! Когда у меня будет баранина, я ударю в колокола! В общем, жди колокольного звона.
Взглянув в окно, Демин увидел Сухова. Тот шел, привычно ссутулившись и втянув голову в плечи. У подъезда остановился, докурил сигаретку и, выплюнув ее на дорогу, вошел в подъезд. Вскоре раздался робкий стук, дверь тихонько приоткрылась. В узко поставленных глазах Сухова была настороженность.
— Здрасти… Можно?
— Входите, Сухов. Давно вас жду.
— А я что… Я вовремя… И не опоздал… — он прикрыл дверь, повернувшись к ней лицом, словно и двери боялся показать пренебрежение.
— Что нового? — спросил Демин. — Дружок ваш не появился?
— Ну, какой он мне дружок… Провели несколько дней вместе… и то не по своей воле… Так уж получилось… Я ведь писал в показаниях, что характер наших с ним отношений, если, конечно, можно так выразиться…
— Давайте не будем выражаться. Он появлялся?
— Нет, что вы! Я бы тут же прибежал к вам, — поправился он.
— Знаете, Сухов, над чем мы тут бьемся все время? Кого искал ваш Николай? Вот вы говорили, что он звонил по телефонам, звонил долго, часто, много… Кого он спрашивал?
— Он ведь звонил из телефонных будок, и я никак не мог…
— Ладно, допустим. Вот смотрите, вы несколько дней проводите вместе, вместе утопили живого человека… — Демин замолчал, прислушался. Быстрые шаги, донесшиеся из коридора, внезапно затихли у самого кабинета.
— Я не опоздала? — спросила Клара, отбросив назад сумку на длинном ремне. Девушка улыбалась радостно, почти счастливо.
— Нет, вы поспели в самый раз. Мы с гражданином собираемся немного прогуляться по свежему воздуху… Вы не хотите присоединиться?
— С удовольствием! — Клара прошла вперед, подставила стул к столу, вынула из сумки блокнот и вопросительно посмотрела на Демина. Но он отрицательно махнул рукой, мол, ни к чему, спрячьте.
— Этот человек, — Демин кивнул в сторону Сухова, — видел преступника, может его узнать. И сейчас всячески помогает нам. Его зовут Сухов Евгений Андреевич. А вас, если не ошибаюсь, Клара…
— Александровна…
— Очень приятно. Из молодежной газеты, — пояснил он Сухову. — Итак, Евгений Андреевич, вы несколько дней проводите с преступником, вы единственный человек, с кем он общается все эти дни… Неужели он ни разу не посоветовался, как, к примеру, попасть куда-то, найти кого-то, узнать что-то?
— Если он у меня что-то и спрашивал, то в основном, где находится тот или иной ресторан.
— Постарайтесь воспроизвести его слова… Как он к вам обратился?
— Значит, так, — Сухов оглянулся на Клару, распрямился, поднял голову, стараясь выглядеть достойнее. — Слушай, говорит, поехали в «Пламя»… Это ресторан такой… Я отвечаю, что, дескать, поехали. И тогда он спрашивает, где этот ресторан.