Осколки чего-то красивого
Шрифт:
Это еще одна "рецензия" моей Юли. И я диву даюсь, какие же люди разные когда говорят и когда пишут…
183.
Так уж получилось, что сегодня я всех цитирую…
184. 18 мая 2003 г
Сегодня был у Юли дома. Она живет с братом. Родители — в другом городе, иногда приезжают погостить…
Брата ее зовут Игорь. Ему, если не ошибаюсь, 29 лет.
Он
Отдельно — студия (вот там уже картины) и библиотека (невероятные шкафы под самый потолок, а возле двери — тумбочка с каталогом, что понятно, ведь иначе в таком количестве книг можно потеряться и запутаться!)…
В кухне — электроплита, микроволновка, электрочайничек(таких маленьких я еще не видел) маленький столик с двумя стульями, здоровенный холодильник, на котором нежными штрихами нарисован белый дракон. А поскольку сам холодильник тоже белый, не так-то легко его заметить. Сначала замечаешь два мерцающих золотых глаза, потом улавливаешь тонкие черточки, образованные случайными тенями, и наконец сам дракон будто вырисовывается из пустоты!..
Игорь, чертами лица невероятно похожий на сестру, был рад меня видеть. Он долго тряс мне руку… "Ах, тот самый Бальгар! Я твои рассказы почти наизусть выучил! Как будешь издавать книгу, скажи, я тебе иллюстраций нарисую!"… Пока я поднимал голову, чтобы посмотреть ему в глаза (он высокий, метра два ростом), я заметил, что на потолке над коридором нарисована грозовая туча, в которой меж молниями ныряют зеленые дракончики. Пахло краской. Чуть-чуть…
"Нравится?" — поинтересовался Игорь. "Ага…" — только и смог сказать я. Тогда он мне посоветовал поглядеть вокруг повнимательнее, вдруг я еще что знакомое увижу.
Я увидел. Небесную Цитадель, нарисованную чем-то призрачным на одном из окон лоджии, и Русалочий мегаполис на мозаике плиток в ванной.
Замирье… я почти попал в свое Замирье, почти свое. Это было оно, но таким, каким его увидел Игорь…
Пока Юля водила меня за руку по всей этой гигантской квартире с высоченными потолками, я от изумления дар речи потерял…
"Так, я побежал!" — сообщил Игорь и поспешно ушел. Да специально он ушел, чтобы оставить нас одних…
184.
Юля показала мне картины брата… и свои. Она рисовала черно белые картины, напоминающие старое кино. Сказала, что не может рисовать в цвете, как брат, потому что краски ее не слушаются, не ложатся верно и только все портят.
Я сказал: видимо, каждому свое; это как я — я стихи писать не могу…
Да, каждому свое, она со мной согласилась…
185.
В
Мы разговаривали до вечера. (Еще пообедать успели. Юля курицу погрела в микроволновке и заварила чаю с малиновыми листьями.) Потом вернулся Игорь. (Вид у него был взъерошенный и несколько сумасшедший.) Тогда я посмотрел на часы и понял, что мне пора.
Юля проводила меня до подъезда, где, смотрясь забавно на улице в домашних тапочках, велела непременно заходить еще и поцеловала на прощание…
Боги… ну кто сказал, что счастья нет и чудес не бывает…
186. 19 мая 2003 г
Утро.
Зачет по инглишу я уже давно получил автоматом, поэтому для меня сегодняшний понедельник — дополнительный выходной.
…Мы с Сашкой сидели на балконе и потягивали пиво. Я рассказал о вчерашнем своем походе, и вообще о Юле. Раньше не рассказывал.
Он слушал, щурясь на ласковое солнце и время от времени кивал мне или прикладывался к бутылочке третьей "Балтики"…
"Ты счастливый человек, Бальгар. Таких, как ты, один на миллион, ты знаешь… Я не завидую… хотя, нет! Завидую. Белой завистью. Меня вот никто никогда не любил. А я любил. А меня — нет… понимаешь?"
"Да, у меня тоже было так…"
"Балда, не было, раз говоришь. Любовь — она одна. И если не взаимная, то ты пропал. На всю жизнь останешься привязан к любимому человечку… Мне вспомнилось… когда я был маленький, я видел, как старшие мальчишки привязали собаку к последнему вагону товарняка…"
При этих его словах мне стало не по себе… А он продолжал…
"Я тоже, как та собака, Бальгар… Буду бежать, пока не упаду замертво…
Люблю до сих пор. И в такие минуты, как сейчас, я ненавижу весь мир, ты уж меня прости…"
Я положил руку ему на плечо. Сашка сидел угрюмый минут пять. Потом как-то собрался, заставил себя улыбнуться, и скоро уже шутил, как ни в чем не бывало.
Обманывает сам себя… а как быть, если уже нельзя иначе? если иначе жить не хочется?.. Я не стал ему напоминать, и он себе — тоже…
Просто мне открылась чужая бездна. На единый миг. Чужой Ад… Да каждый из нас носит в себе Ад. И я вот в чужой заглянул… нечаянно.
Потом мы говорили и о Юле, и о любви философствовали — и ничего. Но тот момент, когда я хлебнул сашкиного ужаса, я никогда не забуду…
187. —Монохром
Жили-были брат и сестра. Брата звали Ингар, а сестру — Джулай. И так они были похожи! И чертами лица, и забавным прищуром глаз на солнце, и мыслями, и привычками… но жили они в разных мирах…