Осколки (Трилогия)
Шрифт:
– Я понимаю, что вы не хотите ничего принимать из моих рук, но других рук рядом попросту нет.
Только теперь принц поднял взгляд. Медленно, словно боясь резким движением прогнать робкую надежду. Всмотрелся в мое лицо и… Отпрянул назад, отворачиваясь и вжимаясь в стену еще сильнее чем прежде, а худые угловатые плечи предательски задрожали.
Я подождал с минуту, потом осведомился:
– Основная часть слез уже пролилась?
Он замер, долго не решаясь повернуть голову, но зато перестав беззвучно рыдать, потому
– Еду унести? Уж извините, но размазывать ее по полу не считаю благим делом, и если вы не желаете кушать, лучше я сам…
– Ты пришел посмеяться, да?
Ручейки слез на осунувшихся щеках еще не высохли, но уже не вызывали тревоги: первое потрясение прошло.
– А как думаете вы сами?
Принц виновато отвел взгляд.
– Вообще, смеяться я предпочитаю по другим поводам, а здесь и сейчас ничего смешного не вижу.
– Значит, ты пришел отомстить.
– Можете сказать, за что? А то я никак не могу придумать.
Глаза Рикаарда растерянно округлились:
– Но я… Тогда, в поместье… Я же при всех оскорбил и…
– Хорошо, что вы это понимаете. Но позвольте заметить: оскорбление имеет вес, только если обе стороны считают его таковым. А я не нашел в ваших словах ничего обидного для себя. В конце концов, отрицать, что на мне тоже какое-то время был надет ошейник, глупо. И еще глупее спорить о разнице в правах раба и господина.
– Ты… не злишься?
– На вас? Хотите, открою великую тайну? Все горькие и дурные чувства мы испытываем не к кому-то постороннему, а только к себе самим. Собираясь оскорбить меня, вы ненавидели свою слабость и неудачи в прошлом, верно? Вы проиграли не потому, что я оказался сильнее, а потому что сами оказались слишком слабы. Ничего, пройдет время, вы научитесь оценивать и свои силы, и силы противников, и станете непобедимы. Если захотите. Но поверьте, вечно побеждать – жуткая скука!
Он смотрел на меня, и по золотистым отблескам свечного пламени в глазах было понятно: мальчик никак не может поверить в то, что все беды закончились. В то, что спасение пришло. Правда, не с ожидаемой стороны и не слишком поспешно, но вот оно, рядом, в одном шаге, стоит только протянуть руку…
Подрагивающие пальцы коснулись моего колена.
– Это на самом деле ты?
– А кто же еще? Или вы встречали другого простака, согласного изгадить свои чудесные золотые локоны черной краской только для того, чтобы накормить вас завтраком?
Ну наконец-то! А я уже и не надеялся увидеть улыбку на изможденном переживаниями лице.
– Так что ешьте и набирайтесь сил.
Он послушно кивает, и все же не может не спросить:
– Ты останешься здесь?
– Конечно. Иначе зачем было приходить?
Насчет «золота» я, конечно, приврал: волосы у меня обычные, рыжеватые, не темные и не светлые, но благодаря помощи Литы удалось превратить их в довольно жесткие, почти прямые и угольно-черные. Как оказалось, простая перемена цвета способна изменить человека почти
Я мог бы оставить все, как есть, и даже в этом случае не вызывал бы подозрений у некроманта, но посещать окрестности Мирака в своем прежнем виде посчитал более рискованным, чем приемлемо для успешного решения поставленной задачи. Которую, собственно, уже более чем наполовину решил.
С принцем все хорошо. И останется хорошо, если приложу еще немножко усилий. Не сегодня-завтра злодей-труповод раскроет мне большую часть тайн, потребных для участия в завоевании мира, и нужно будет лишь терпеливо, шаг за шагом, вычистить змеиное логово. Ну что, жизнь удалась? Вполне!
– А вы волшебник, – заметил некромант, намазывая толстым слоем масла хлебную лепешку.
– В чем же состоит мое волшебство?
– Или просто умеете обращаться с детьми, неважно. Но вам удалось уговорить мальчика прекратить голодание, и, признаться, я очень этим доволен.
– Сверх жалованья пару монет не накинете? За усердие?
Он расхохотался и погрозил мне вилкой:
– А вам палец в рот не клади… Будут, будут монеты. Уверяю – ничьих услуг не забуду.
Марек, сидящий за столом напротив меня, покачал головой, сомневаясь в доброй памяти хозяина.
– И неверующих тоже вспомню, когда придет время!
Русоволосый криво улыбнулся, отправляя в рот очередную порцию жаркого. пока я разговаривал с принцем, в самом деле прошло довольно много времени, и завтрак было решено перенести на обед, а высвободившееся время истратилось на приведение в сносный вид еще одной комнаты пусть без мебели, но с местом для спанья.
– Раз уж вы заговорили о мальчике… Так ли необходимо держать его в подвале? Холод и темнота не пойдут на пользу здоровью.
Некромант отхлебнул эля и признал:
– Вынужденная мера. Сами видели, в доме слишком мало пригодных для жилья помещений. К тому же я не хочу, чтобы с мальчишкой что-то случилось.
– Разве он может выйти отсюда? Вы ведь не подарили ему браслет?
– Выйти не сможет, но если будет свободно шататься по дому, еще покалечится, а то и вовсе убьется… Нет, пусть пока посидит внизу.
– Ну хотя бы выводите его гулять, я видел на втором этаже небольшой балкон, там можно подышать воздухом.
– Сами займетесь мальчиком, если желаете. Только смотрите, отвечаете за его голову своей!
Я заинтересованно уточнил:
– Он настолько ценен?
Некромант прожевал кусок лепешки, проглотил и, помолчав, признался:
– Для меня он дороже всех сокровищ мира.
– Неужели? А с виду…
– Внутри мальчика вся сила моей будущей армии. Он – Мост. Знаете, что сие означает?
Я наморщил лоб, Марек навострил уши.
– Кажется, мне где-то попадалось это название.