Осколок Демиурга. Пробуждение
Шрифт:
Её проницательность была неожиданной. Я решил не отрицать очевидное, но и не раскрывать слишком многое.
— В караванах учишься использовать то, что есть, — осторожно ответил я, подходя к окну, чтобы создать некоторую дистанцию. Её близость странно влияла на меня. — Иногда направить силу противника эффективнее, чем противостоять ей напрямую.
— Это не каравановое обучение, — покачала головой Нила, следуя за мной. Утренний свет подчеркивал изящные линии её лица с высокими скулами и полными губами. — Моя бабушка была хранительницей знаний в южных провинциях.
Я внимательно посмотрел на девушку. В её ауре читалась искренность и ещё что-то — слабый, но отчётливый резонанс с определёнными энергетическими потоками. Возможно, её народ сохранил не только легенды, но и частицы истинных знаний, передававшихся из поколения в поколение.
— Звездные Создатели? — переспросил я, пытаясь понять, насколько глубоки её знания.
Нила подошла к окну и посмотрела на небо, где последние звезды растворялись в утренней заре. В этом положении её профиль выглядел почти скульптурным, а утренний свет создавал вокруг неё слабое золотистое сияние.
— Существа, пришедшие из-за пределов познаваемого, — произнесла она почти нараспев, словно цитируя древний текст. — Чьи мысли рождали миры, а желания становились законами. Они создали всё сущее и ушли, когда Тьма пришла с краев мироздания.
Я узнал эти слова — фрагмент одной из историй, которую я сам посеял среди младших рас, чтобы сохранить память о Демиургах в случае катастрофы. История, искаженная временем, но сохранившая зерно истины.
— Интересная легенда, — сказал я нейтрально, хотя сердце забилось быстрее. — Но какое отношение она имеет ко мне?
Нила повернулась, её глаза сверкнули в утреннем свете, и она сделала шаг ближе, нарушая границы обычного личного пространства:
— Не знаю. Но моя бабушка говорила, что однажды Звездные Создатели вернутся, когда Тьма снова начнёт наступать. И есть знаки... — она запнулась, её рука непроизвольно коснулась моего запястья. Прикосновение было легким, но я почувствовал, как по коже пробежала волна тепла. — В Астрономической башне мы наблюдаем странные явления последние месяцы. Созвездия смещаются неправильно. Появляются новые звёзды, которых не должно быть. А в прошлую новолунную ночь я наблюдала явление, которое в древних текстах называется «Трещина Небосвода» — тёмную линию, пересекающую несколько созвездий.
Это было тревожным знаком. Если барьеры между мирами ослабевали настолько, что это становилось видимым даже для обычных наблюдателей, ситуация была хуже, чем я предполагал.
— Почему ты рассказываешь мне об этом? — спросил я, не отстраняясь от её прикосновения.
— Потому что ты другой, — просто ответила она, её глаза встретились с моими, и в них я увидел не только научный интерес, но и что-то более глубокое, личное. — И потому что мастер Валериан собирает особую группу сегодня вечером. Он не говорит причину, но это связано с наблюдениями из Астрономической башни. Я думаю... тебе стоит быть там.
Её
— Спасибо за предупреждение, Нила, — кивнул я. — И за приглашение.
Она наконец отпустила мою руку и направилась к двери, но остановилась на пороге, обернувшись через плечо с мягкой улыбкой:
— Кстати, Лириана тоже будет там. Она одна из ключевых участников группы. — В её голосе промелькнула нотка, которая могла быть и легкой ревностью. — Она очень... увлечена вашими исследованиями.
После ухода Нилы я остался у окна, наблюдая, как она пересекает внутренний двор, её синяя мантия трепетала на утреннем ветру. События ускорялись, словно моё пробуждение запустило цепную реакцию. Или, что более вероятно, моё пробуждение было результатом уже начавшихся изменений в структуре реальности.
И, что странно, мое человеческое тело реагировало на этих женщин с интенсивностью, которую я никогда не испытывал в своей истинной форме. Нила с её космической мудростью, передававшейся через поколения, и Лириана с её страстным стремлением к истине — обе вызывали во мне не только интеллектуальный, но и глубоко физический отклик.
Завтрак в Академии проходил с обычным гулом голосов и звоном посуды, но я ощущал изменение в атмосфере. Студенты посматривали в мою сторону с новым интересом, а некоторые даже с уважением. Мой поединок с Виктором Казом, похоже, значительно изменил моё положение в неформальной иерархии Академии.
Я заметил Лириану, сидящую за нашим обычным столом. Она оживленно беседовала с Дареном, который после вчерашних событий казался более оживленным. Когда я приблизился, Лириана подняла взгляд, и в её глазах мелькнуло что-то, от чего моё сердце пропустило удар — искреннее удовольствие от моего появления, быстро скрытое за профессиональной сдержанностью.
— Доброе утро, — сказал я, присаживаясь рядом с ней, чуть ближе, чем обычно.
— Как твоё плечо? — спросила Лириана, её взгляд скользнул по моему лицу, задержавшись на губах на долю секунды. Я заметил, что сегодня она оставила несколько прядей темных волос свободными, обрамляющими её лицо, смягчая обычно строгий образ.
— Целители знают своё дело, — ответил я, демонстративно поворачивая руку и непроизвольно касаясь её локтя. Она не отстранилась, что я отметил с непрошеным удовлетворением. — Почти не болит.
— Вся Академия говорит о твоём поединке, — сообщил Дарен, наклоняясь ближе. — Никто не ожидал, что новичок выстоит против Жезла Ашканара.
— Говорят, Виктор в ярости, — добавила Нила, присоединяясь к нам. Она села напротив, бросив на меня взгляд, в котором читалось понимание нашего утреннего разговора. — Его отец, мастер Каз, даже прислал посыльного узнать о происшествии.
Я мысленно отметил эту информацию. Если конфликт с Виктором привлек внимание главы Дома Каз, это могло создать дополнительные сложности.