Оскорбление третьей степени
Шрифт:
Тот опустил взгляд и помотал головой.
— Не ноль пять восемь… — протянул офицер, рассматривая костюм Маркова и шелковый платок на его шее. — Вам предлагали наркотики? Это номер один один шесть.
— Нет, — коротко произнес Марков.
Вполне вероятно, что гауптвахтмистр Гензель (имя было указано на нагрудной карточке полицейского) испытал изумление и почувствовал, что появление в участке такого светила психиатрии, как Марков, дает ему шанс расширить свои познания о человеческой природе. Он мог бы и дальше перебирать коды, например 072 (кража со взломом), 080 (фальшивые деньги), 096 (семейная ссора) и далее по списку, однако Марков пресек
— Боюсь, нужного номера в вашей классификации еще нет! — Он выдержал театральную паузу и выкрикнул: — Меня вызвали на дуэль!
Подобного правонарушения, если так можно назвать то, чего не существует, в системе действительно не оказалось. Едва узнав, по какому поводу обратился в полицию Марков, офицеры участка один за другим впадали в задумчивое молчание. Повторение на разные лады слов «вызвали», «на» и «дуэль» тоже результатов не давало. Просьбу психиатра о встрече со старшим по смене удовлетворили, однако она закончилась тем, что Марков потребовал аудиенции у еще более высокого руководства.
Полчаса спустя психиатр ерзал на стуле напротив офисного стола и рассеянно рассматривал стоявшие на нем компьютер и комнатное растение. С фотоснимка на стене позади стола на Маркова таращилась полупрозрачная рыбка. За столом сидела старший инспектор Танненшмидт, начальник полицейского участка на Александерплац. Точнее, просидела она там недолго: инспектор встала, вышла, вернулась с запиской в руке и снова села. Это была энергичная стройная женщина лет сорока с выкрашенными в платиновый блонд гладко зачесанными назад волосами, серьезным усталым лицом, морщинками вокруг глаз и в уголках рта, в черном жакете и фиолетовой блузке. Стальной браслет часов на запястье инспектора зазвякал, когда она принялась машинально перебирать его звенья.
— Герр Марков, вы успокоились? — заговорила Танненшмидт, взглянув на него. — Или опять выступать будете?
Психиатр кивнул, а потом покачал головой.
— Значит, герр Марков — это вы?
— Что за глупый вопрос?!
— Простите, неправильно выразилась. Герр Марков, автор книги «Лунатизм как путь к успеху», — это вы?
— А-а, тогда да, это я. — Марков смущенно улыбнулся инспектору, а затем рыбке на фото и растению в горшке.
— Однажды ваша книга попалась мне в руки. Я начала ее читать и сама не заметила, как заснула. — Танненшмидт тоже чуть смущенно улыбнулась. — Не знаю, в этом ли состоял замысел, но он сработал.
— Раз сработал, значит, цель достигнута, — ответил психиатр непринужденно.
— Хорошо, благодарю вас. Давайте приступим к делу. Вы утверждаете, что получили письмо с вызовом на дуэль?
— Да.
— Честно сказать, для меня ваше заявление звучит как полный бред.
— Для меня тоже, — промямлил Марков. — Еще в письме указано, что это будет дуэль на пистолетах, пистолетная дуэль.
— В письме указано, что это будет пистолетная дуэль. У вас есть пистолет? А разрешение на оружие?
— Нет.
— Нет. Где и когда должна состояться дуэль?
— Я не в курсе.
— Вы не в курсе… А человека, который принес вам письмо, вы раньше встречали?
Марков помотал головой.
— Нет, я видел его первый раз в жизни.
— Итак, непонятно кто вызвал вас на дуэль, которая пройдет неизвестно где и неведомо когда. Что сказал вам тот человек, передавая письмо?
— Сказал, что он секундант.
— Сказал, что он секундант, — тихо повторила Танненшмидт, словно желая убедиться,
— Он, случайно, был не в цилиндре? Может, еще и на лошади прискакал? — уточнила инспектор.
— Нет, не в цилиндре, — буркнул Марков. — А приехал на велосипеде. Заявил: «Я секундант», всучил мне письмо и укатил прочь.
Переступая порог парикмахерской несколькими часами ранее, Марков вовсе не собирался идти в полицию и писать заявление. Коротая время, он перелистывал журн ал и, дойдя до колонки с гороскопом, выяснил, что в середине января Водолеев ожидает необычное событие, к которому они должны тщательно подготовиться. Безусловно, Марков не относился к числу людей, которые хоть на йоту верят ерунде из гороскопов, однако второе предложение прогноза, казалось, было написано про него: «Вы вправе положиться на молчание близкого человека, хотя оно вам ничем не поможет». Психиатр невольно улыбнулся слепой точности этого совпадения, ведь его подруга Констанция накануне уехала на десятидневный курс медитации в «Тихую обитель», а значит, в ближайшее время действительно будет хранить молчание и ничем не сможет ему помочь.
Когда Марков, уже в накидке, сидел в парикмахерском кресле перед большим зеркалом и напоминал себе фантастическое существо, состоящее только из головы и шевелюры, разговор ни с того ни с сего зашел об астрологии. Парикмахерша, властная особа с черными волосами, забранными в высокий пучок, и бренчащими серьгами, заметила, что не верит в знаки судьбы и гороскопы, однако не сомневается, что доля правды в них есть.
— Например, однажды мне была предсказана встреча с прошлым. Угадайте с трех раз, что произошло?
Марков пожал плечами, и накидка на его плечах зашевелилась, будто под ней пробудился мирно спавший зверь.
— Я получила известие о смерти отца. Но штука в том, что он бросил нас, когда я была еще ребенком, и с тех пор мы не виделись. — Рассказывая, парикмахерша продолжала стричь, ножницы звякали резко и упрямо, а седые волоски стекали по накидке, точно грязный снег.
— Мои соболезнования, — сочувственно произнес Марков.
— Спасибо, это уже дело давнее. Так вот, я, не будь дурой, сразу взяла другой журнал с гороскопом, и там было написано: «В ближайшие дни вы можете потерять нечто ценное». — Она многозначительно кивнула отражению Маркова в зеркале.
— Понимаю. Отец не играл уж слишком важную роль в вашей жизни, но…
— Вот-вот. Слушайте дальше. Тем же вечером я познакомилась с парнем, провела с ним ночь, а наутро посмотрела на себя в зеркало и поняла, что меня постигла еще одна утрата. — Она высунула язык.
Психиатр повернул голову и вгляделся в открытый рот парикмахерши.
— Ничего не вижу, — честно признался он.
— Ну да. Но на языке у меня был золотой пирсинг. Очевидно, парень его проглотил.
— Ничего себе, — одобрительно пробормотал Марков, возвращаясь взглядом к собственному отражению.