Оскорбление третьей степени
Шрифт:
Она заглянула за угол и прислушалась. В помещении по-прежнему царило безмолвие, тишину нарушал только звук собственных шагов инспектора. Выйдя наружу, в торце здания она заметила ступеньки, ведущие к двери с табличкой «Администрация». Танненшмидт постучалась в дверь и вошла, не дожидаясь ответа.
В дальнем конце кабинета, уставленного стеллажами с папками для документов, из-за стола поднялся мужчина лет тридцати, очень худой, с очень короткой стрижкой, в бежевой рубашке без воротника. Он с любопытством взглянул на незваную гостью.
— Добрый день, старший инспектор
— Фрау Танненшмидт? Но… Вы ведь сказали, что ситуация не опасная и что дело терпит, или я вас неправильно понял?
— Совершенно верно, именно это я и сказала, герр…
— Омананда. Извините. Добрый день. Давайте сядем вон за тот стол? — Он кивнул в сторону противоположной стены, у которой стояли журнальный столик и несколько стульев. Над ними висел плакат с изображением деревянного колеса жизни. — Признаюсь честно, я крайне удивлен.
Они уселись друг напротив друга. Танненшмидт энергично закинула ногу на ногу, и столик покачнулся.
— Видите ли, вскоре после нашего телефонного разговора у меня возникли вопросы, которые, скажем так, требуют экстренного реагирования.
— Вот как? — безмятежно отозвался Омананда.
— Они касаются лично вас.
Он сосредоточенно кивнул.
— Вам знаком человек по имени Александр Шилль?
— Нет. Не помню никакого Шилля. А я должен его знать?
— Возможно, он знает вас?
Омананда пожал плечами.
— Я имею в виду, мог ли он, к примеру, когда-нибудь приезжать в ваш центр?
— С ходу не ответить, ведь наши курсы посетили тысячи людей, но я сейчас проверю по базе данных. — Омананда вернулся к письменному столу и застучал по клавиатуре компьютера.
В ожидании результатов поиска Танненшмидт взяла лежавшую на столике брошюру «Практическое руководство, адресованное странникам на пути Дхаммы» и принялась ее листать. В тексте объяснялись ключевые термины, относящиеся к медитации. Анапана — искусство концентрации на области под носом. Випассана — систематическое наблюдение за всеми частями тела. Метта — разновидность релаксации, которую надлежало сочетать с добрыми пожеланиями всему живому. Медитативные техники следовало практиковать ежедневно, по часу утром и вечером, перед засыпанием и вскоре после пробуждения, не забывая уделять им внимание в полдень, а сверх того, в любую свободную минуту. Раскрывались в брошюре и такие понятия, как тройная драгоценность, восьмеричный путь, пять помех и десять духовных совершенств. Танненшмидт еще только дочитывала абзац про первое из них — некхамму, или отречение, — когда Омананда уже снова сел рядом с ней и заговорил:
— Ответ отрицательный. Кстати, об этом я мог бы сообщить вам и по телефону. Если человек ни разу тут не был, то и соответствующих сведений у нас нет, а значит, если я вам это скажу, закон о защите персональных данных не будет нарушен.
— О-очень странно. — Она встала и нервно зашагала по комнате. — А можете посмотреть, не за регистрировался ли Шилль на какой-нибудь курс в обозримом будущем?
— Могу только повторить, инспектор, ответ отрицательный.
—
— О, — тихо произнес он, сложив ладони перед грудью, — теперь понятно. Позвольте мне избавить вас от беспокойства: это духовное имя, я принял его во время поездки в Индию. Два года я прожил при тайском храме в Сарнатхе. Название вам что-нибудь говорит? — Прочитав на лице инспектора отрицательный ответ, Омананда продолжил: — Изначально я прибыл туда всего на семь дней, но накануне отъезда получил известие о смерти друга. Представьте, вы целую неделю медитируете, у вас нет никакой связи с внешним миром, а когда вы наконец снова включаете телефон, на вас первым же делом сваливается ошеломительнейшая новость.
— Мои соболезнования.
— В них нет необходимости. Более того, я очень благодарен судьбе, что так случилось. Самсара Чакра, что тут еще сказать. — Он указал на плакат с деревянным колесом. — В буддизме смерть — это не печаль, а новое начало. Вы наверняка слышали об этом. Возвращаюсь к своему рассказу: мой друг умер от укуса…
— От укуса?
— От укуса осы. Аллергический шок. Догадываетесь, какое значение имел для меня данный факт?
— Э-э-э… — растерянно промямлила инспектор.
— Ну, это ведь чрезвычайно знаменательно, разве нет? На другом континенте человека ужалило маленькое насекомое, и это подталкивает меня, находящегося за многие тысячи километров, к решению уйти в монастырь и стать монахом. Оса могла бы пролететь другой улицей, повернуть вправо, а не влево, осы вообще мгновенно меняют траектории полета, но нет, она выбрала тот путь, который выбрала. Как знать, если бы не эта оса, возможно, я сейчас тоже служил бы в полиции!
— И правда, — поддакнула Танненшмидт.
— Именно этому мы и пытаемся научить тех, кто приезжает к нам на курсы, сосредоточенности, чуткости, вниманию к мелочам. Первые несколько дней випассана-медитации вы фиксируетесь на небольшом участке между носом и верхней губой, на том, что там происходит, что вы там чувствуете, что вы при этом испытываете. Это очень захватывающее, очень глубокое переживание.
Танненшмидт недоверчиво постучала указательным пальцем по тому месту между носом и верхней губой, которое только что упомянул ее собеседник.
— Но позвольте, каким образом это связано с вашим именем?
— На все сто процентов, инспектор. В слове «Омананда» священный слог «Ом» сочетается с радостью. Ананда — тот, кто приносит радость. Понимаете?
Она только покачала головой.
— А «Эгон»?
— Тут ровным счетом нет ничего необычного, это мое имя по паспорту. Желаете проверить?
— Да, если позволите, — ответила Танненшмидт и вскоре держала в руках официальное удостоверение личности с фотографией.
В жизни Омананду, к сожалению, звали Эгон Спок.