Основной конкурс (5 конкурс)
Шрифт:
Я зажигаю сигарету, закрываю глаза и отключаюсь от звуков. По двум башням ползут разноцветные змеи-гирлянды, освещая все вокруг. Даже в мой гараж попадает радуга. Панельные дома равнодушно глядят пустыми глазницами и растворяют цветные огни в темноте.
Джун появляется достаточно быстро.
– Ну, чего там? Что-то случилось? Приснилось? Привиделось?
– налетаю на неё я, пока этого не сделали близнецы.
– О, чего там только не... Нас зовут на свидание. В следующее Время. В программе: галлюцинации, массовая истерия, птичий помёт и запах гари. И как я могла от такого отказаться?
– Эй, ты чего? – подхожу к Джун и взъерошиваю ей волосы. Вместо ответа она притягивает меня к себе за ворот футболки и целует. Губы у Джун обветрившиеся и шершавые, но меня это ничуть не беспокоит, потому что большего кайфа я не испытывал никогда. Она отстраняется, а я опираюсь о тумбочку, потому что голова слегка кружится, а эмоций столько, что я бы мог заразить ими всю флегматичную шайку Стражника.
Наклоняюсь к Джун снова, но получаю легкий шлепок по щеке.
– Не перегибай.
Джун самым бессовестным образом докуривает мою сигарету, а я подхватываю скейт и выбегаю на улицу, улыбаясь, как последний придурок.
Радоваться мне расхотелось очень скоро. Как только в воздухе снова забурлило тревожное ожидание и обычно стоящий на паузе мир в очередной раз начал движение в сторону пропасти.
Два Времени подряд. Такого при мне ещё не случалось.
Я несусь по улицам так быстро, что из-под колес летят искры. И чем ближе становится дом – тем сложнее пробираться сквозь толпу смельчаков, желающих испытать свои силы. Разные здания вырастают перед глазами, смешиваются, путаются и разбиваются на тысячи обломков. И если бы не успокаивающее шуршание скейта – клянусь, я бы свихнулся на месте. Домой прилетаю последним. Близнецы затаскивают меня внутрь, и мы закрываем окна.
– Этот мир сходит с ума. Да пошел он к чёрту! – говорю я, плюхаясь на матрасы. За окном сгущается темнота. Арк и Арс спорят, какую песню сыграть первой, а Джун где-то на кухне варит кофе.
Приди таким, какой ты есть и каким ты был,
Таким, каким я хочу, чтоб ты стал.
Как друг, как друг, как старый враг.
Не торопись, поспеши… – заводят они. Гитары сливаются, охрипшие голоса перебивают шум за окном. Песня подходит к концу, а Джун не спешит к нам присоединяться. Бегу на кухню, чтобы узнать, чего это она, и замираю в проходе. Кухня пуста, на плите угрожающе шипит почерневший чайник, а входная дверь болтается на петлях, будто нечто совсем недавно подохшее. Так уже было. Когда пропал Мих.
Как старая память, – поют близнецы.
Как старая, черт возьми, память.
На подкашивающихся ногах вбегаю в комнату и пытаюсь что-то им сказать, но голос меня не слушается. Так и стою, бессмысленно открываю рот и машу руками, как бледная обезьяна. Наверное, машу убедительно, потому что близнецы без всякого трепа бросают гитары и бегут посмотреть, из-за чего же меня так прибило.
Теперь мы пялимся на дверь вместе.
– Нельзя её там
– Жеребёнок, побудь тут… – командует Арк, но я не слушаю и несусь к выходу со всех ног. Заветная дверь приближается. Там, за порогом, все мои страхи, и я зажмуриваюсь, боясь, что иначе так и не смогу пересечь этот рубеж. Помню только одно: у меня больше шансов вернуться, чем у близнецов, ведь терять мне нечего.
Не знаю, смог бы я на самом деле выскочить один на улицу, и не узнаю никогда, потому что в дверном проёме нас трое.
На улице, мы сами себе не хозяева: здесь беснуется Время. Я вижу людей, в панике налетающих на горящие бочки, вижу птичий помет, приземляющийся прямо на их головы, вижу Стражника, смиренно ждущего своего часа.
– Джун! Джун! Твою налево, Джун, отзовись! – перебивая друг друга, кричат близнецы. В этом сумасшествии можно найти все, что не нужно, но почти невозможно – то, что действительно ищешь. И все-таки каким-то чудом я вырываю из этого безумного мельтешения знакомый силуэт.
– Сюда! – киваю я близнецам, и мы, крепко вцепившись друг в друга, подбираемся к ней. Это непросто, спасает только то, что мы – довольно приличного размера препятствие, которое остальным проще обойти, чем взять на таран. Джун стоит спокойно и смотрит себе под ноги.
– Джун! Джун! Очнись! – я протягиваю ей руку и пытаюсь продвинуться немного вперёд, но не могу.
– Арк, не смей, слышишь! Даже не думай!
Голос Арса за спиной заставляет меня обернуться. С идущим последним Арком творится неладное: что-то пытается забрать нашего друга наверх. Я изо всех сил вцепляюсь в него и тяну обратно к земле, Арс делает то же самое. Может, мы и слабые, зато упорные.
– Только попробуй исчезнуть, чёртов придурок. Только попробуй! – кричит Арс.
Мы вцепляемся друг в друга сильнее и сильнее, и мне уже не понятно: где я, а где близнецы. Вскоре не остается ни чувств, ни мыслей, ни меня самого. Есть только мы. И мы держимся изо всех сил.
Прибейся к стае. Уткнись носом в блохастый бок соседа и не скули. Ты не единственный. Я не единственный. Арк – тем более.
Через какое-то время держаться друг за друга не составляет никакого труда. И я с удивлением замечаю, что больше не слышу криков и запахов. Очертания мира смазываются, как залитый водой акварельный рисунок, и сбивчивое дыхание близнецов бьет по ушам своей громкостью. Мы будто очутились в большом пузыре.
– Эй, жеребёнок, мы светимся!
Арка больше не уносит от нас, его губы шевелятся, но голос звучит в моей голове. Не сговариваясь, мы пытаемся найти Джун в белой туманной размазне. Это на удивление легко: её образ настолько четкий, что даже режет глаза.
– Эй, Джун, давай сюда! Тут круто! – зовём её мы, но она улыбается и качает головой.
– Вы уходите,– отвечает Джун, и улыбки сползают с наших лиц, – а я остаюсь.
– Но почему?
– Другая жизнь, удивительная, начинается…
Мы пытаемся рвануть ей навстречу, но что-то относит чертов пузырь вверх, выше и выше. Где-то вдалеке гитара играет ненавязчивый гранж. Мы поднимаемся над городом. Горят костры, хаотично кружат по улицам смазанные серые тени. И лишь две фигуры остаются четкими, незыблемыми: Джун, машущая нам рукой на прощание, и Стражник, провожающий нас взглядом. А за спинами у них колышутся огромные белые крылья вечных проводников из одного мира в другой.