Основной конкурс (5 конкурс)
Шрифт:
– Братик, мама волнуется, очень-очень! Возвращайся!
Слова девочки глухо тонули в пустоте комнаты. Какие-то мысли упорно пробивались сквозь звон в голове Ган Бо. Но боль от этого лишь усиливалась.
– Я верю, ты победишь!
Он едва сдержался, чтобы не прикрикнуть на нее. Удар гонга стал спасением. Ган Бо даже обрадовался, выходя на площадку.
Миновав высокие колонны, он приготовился к последнему бою. В кармане остались три пули.
Звон.
Толпа гудела, словно улей.
Звон.
–
Опять звон.
Парень вынул катану из ножен и вышел вперед.
– Послушай, тебе самому не кажется, что пора кое-что изменить? Ты ведь не глуп, раз дошел до финала. Разве то, что творится за стенами, правильно?
Звон заглушал речь, оставляя отдельные слова.
– Вокруг нищета, разгул банд, голод. Неужели тебе это нравится? Пропусти меня, мне не нужна твоя жизнь. Победа даст возможность все изменить. Слышишь меня?
«Это моя победа! Моя и только моя!»
Горячий приклад ружья приятно грел кожу. Словно рука друга.
«Я не отступлю, теперь, когда столько позади».
Ган Бо попытался вспомнить, что именно, но не смог. И неважно. Он все равно не отступит.
Золотая игла разлетелась вдребезги под ударом катаны.
– Мне жаль. Я не хотел твоей смерти, - сказал парень.
Сияние цветка усилилось. Еще одна игла и вновь бесполезно. Ган Бо сжал последние две пули. Звон в голове и пустота в груди сводили его с ума.
– Боюсь, мне не разбить его катану, - призналась Акуму.
Мальчик попятился, не сводя глаз с блестящего лезвия. Перевел взгляд на колонны. Новая игла взвилась в воздух, но катана ее не задела. И золотая искра ударила в основание колонны. Камень дрогнул и стремительно рухнул на парня. Раздался хруст.
Ган Бо выпрямился, схватился за голову. Ему казалось, что его сознание стало хрупкой вазой, только тронь и разобьется.
Ружье выпало из ослабевших рук. Ваза взорвалась осколками. Мысли рассеялись, утонув в бесконечности.
«Я..., я...».
– Прощай, - прошептала Акуму.
Король резко повернулся к вошедшим в ложу слугам. Те ввели мальчика и отошли к дверям. Взгляд победителя метался из стороны в сторону. Глаза блестели безумием.
– Вот его оружие, - склонился распорядитель.
Король взглянул на блестящее ружье.
– Снова ты?
– Увы, для меня никто не устраивает игр. Приходится брать свое хоть так. Не беспокойтесь, мне хватило и этого. Давно я так хорошо... не сражалась, - хихикнула Акуму.
– Страх, ненависть, любовь, забота, гордость — прекрасное угощение!
– Возьмите ее, - махнул король, - и отвезите обратно в долину. И не забудьте хорошенько закопать!
– А что делать с мальчишкой?
– шагнул вперед распорядитель.
Сейчас он как никогда походил на грифа.
– Верните родным и назначьте пенсию. И проследите, чтобы не болтали. Мне не
***
Вечерело. Жители примыкающих к дворцу районов торопились домой. Встречая на своем пути странную пару, мальчика и девочку, они отстранялись, провожая их настороженными взглядами.
Светловолосая девочка осторожно вела высокого подростка, который послушно брел за ней, как-то неумело переставляя ноги.
Обычно они шли к площадке, с которой открывался прекрасный вид на город и окрестности. Там девочка садила подростка на скамейку. Поправляла его куртку — вечером с гор дул свежий ветер.
– Братик, отзовись. Я знаю, ты слышишь меня.
Тишина. Невнятное гуканье.
– Мы теперь живем в хорошем доме, и маме больше не нужно работать. Только она плачет по ночам. Думает, что я не знаю. Лежит и плачет.
Солнце, медленно опускающееся к горизонту. Красные пики, за которыми лежит запретная долина.
– Знаешь, братик, я верю, что ты вернешься к нам. Все должно заканчиваться хорошо. Ведь, правда?!
Ветер робко играл прядями ее волос, напоминая об ушедшем.
– Брат, когда я вырасту, то выиграю турнир. И попрошу короля, чтобы он вернул прежнего тебя! Обещаю! И мы снова будем вместе, слышишь?
Но лишь холодный ветер слышал ее пылкие слова.
– --
Когда наступает Время
И мы по-прежнему красивы и молоды.
Вы ошибаетесь, мы вовсе не умерли.
Uma2rmaH
С мерным шуршанием мы со скейтом прорезаемся сквозь извечно не успевшие сгуститься сумерки. Светофоры мигают насмешливым жёлтым, а на душе тревожно, будто что-то приближается. Это не паранойя. Многие вытаскивают на улицу тряпки, газеты и мелкий мусор, а толпа моих знакомых отморозков даже катит со склада несколько бочек с горючей гадостью.
– Время настаёт! Время… Время… Оно идёт! Беги! Круши! Сжигай! Готовься! Время! Время… – доносится из разных концов улицы, и многоголосным эхом прокатывается по всему Потустороннему миру.
Лица у всех при этом такие, будто кто-то хорошо приложил их кирпичом. Верх собранности, пик сосредоточенности, кульминация логической мысли. Я улыбаюсь и разгоняюсь до предела. Несусь по городу, раскинув руки в стороны и будто бы случайно цепляя отморозков по пути. Сильные пальцы сжимаются вокруг моей кисти, и здоровенный бугай – любитель поэзии «серебряного века» по прозвищу Стражник – притягивает меня к себе явно не за тем, чтобы пламенно признаться в любви.